Рамиль Закиров → О словах-паразитах в документах.
Все мы с удовольствием читаем замечательные речи лучших адвокатов, книги ученых.
А сами, составляя документы, стремимся ли мы к лаконичному и красивому изложению текста?
Иной раз, читая документ, задаешься вопросом: «А сам автор понял, что написал?».
Один из бичей стилистики — слова паразиты, прочно засевшие в мозг и слог авторов.
Начинающий юрист стремится как можно более походить на более старших коллег, для чего старается не только учиться и узнавать право глубже, но и пользоваться юридическими оборотами речи, манерой поведения, стилем…
Молодой, неокрепший мозг с готовностью впитывает новые фразы, и пытается использовать их всюду. Наиболее прочно въевшимися в речь и текст, проникшими в нормативные и локальные акты, договоры являются слова-паразиты, совершенно не несущие никакого смысла, употребляя которые мы загромождаем изложение, затрудняя его восприятие.
Повсеместно мы пишем:
* «отношения сторон регулируются ДЕЙСТВУЮЩИМ законодательством РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» — ну что же, попробуйте применить не действующее законодательство… Не удастся? Зачем тогда указывать, что оно действующее? К чему уточнять о применении законодательства России? Да, в международных частных договорах это необходимо. И даже, изредка, субъекты российского права оговаривают, что договор регулируется иным законодательством. Но зачем в договоре, заключенном в поселке Васюки Тамбовского уезда на поставку молока в магазин, указывать применимое законодательство? А уж зачем законодатель включает данную фразу в нормативные акты, и вовсе загадка…
* «в соответствии с НАСТОЯЩИМ договором» — а покажите-ка мне… игрушечный, или не настоящий договор. Не бывает такого? А зачем тогда в каждом пункте договора уточнять, что он «настоящий»? Если мы ссылаемся на другой договор, то мы укажем и его реквизиты, и наименование. А данный договор он и есть договор, без всяких уточнений.
* «В СООТВЕТСТВИИ С УСЛОВИЯМИ ДОГОВОРА» — эта фраза, повторяющаяся через пункт, просто ни о чём, ведь понятно, что отношения сторон в первую очередь регламентируются императивными нормами закона, затем договором, затем диспозитивными нормами закона. И если мы оговорили какое-либо условие в договоре — зачем это уточнять?
Пока заканчиваю свой краткий обзор, по мере накопления материала (и вспоминания о словоблудии) буду его пополнять. Надеюсь, вы мне поможете своими комментариями.
Спасибо за внимание.
А сами, составляя документы, стремимся ли мы к лаконичному и красивому изложению текста?
Иной раз, читая документ, задаешься вопросом: «А сам автор понял, что написал?».
Один из бичей стилистики — слова паразиты, прочно засевшие в мозг и слог авторов.
Начинающий юрист стремится как можно более походить на более старших коллег, для чего старается не только учиться и узнавать право глубже, но и пользоваться юридическими оборотами речи, манерой поведения, стилем…
Молодой, неокрепший мозг с готовностью впитывает новые фразы, и пытается использовать их всюду. Наиболее прочно въевшимися в речь и текст, проникшими в нормативные и локальные акты, договоры являются слова-паразиты, совершенно не несущие никакого смысла, употребляя которые мы загромождаем изложение, затрудняя его восприятие.
Повсеместно мы пишем:
* «отношения сторон регулируются ДЕЙСТВУЮЩИМ законодательством РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» — ну что же, попробуйте применить не действующее законодательство… Не удастся? Зачем тогда указывать, что оно действующее? К чему уточнять о применении законодательства России? Да, в международных частных договорах это необходимо. И даже, изредка, субъекты российского права оговаривают, что договор регулируется иным законодательством. Но зачем в договоре, заключенном в поселке Васюки Тамбовского уезда на поставку молока в магазин, указывать применимое законодательство? А уж зачем законодатель включает данную фразу в нормативные акты, и вовсе загадка…
* «в соответствии с НАСТОЯЩИМ договором» — а покажите-ка мне… игрушечный, или не настоящий договор. Не бывает такого? А зачем тогда в каждом пункте договора уточнять, что он «настоящий»? Если мы ссылаемся на другой договор, то мы укажем и его реквизиты, и наименование. А данный договор он и есть договор, без всяких уточнений.
* «В СООТВЕТСТВИИ С УСЛОВИЯМИ ДОГОВОРА» — эта фраза, повторяющаяся через пункт, просто ни о чём, ведь понятно, что отношения сторон в первую очередь регламентируются императивными нормами закона, затем договором, затем диспозитивными нормами закона. И если мы оговорили какое-либо условие в договоре — зачем это уточнять?
Пока заканчиваю свой краткий обзор, по мере накопления материала (и вспоминания о словоблудии) буду его пополнять. Надеюсь, вы мне поможете своими комментариями.
Спасибо за внимание.
По поводу действующего законодательства рекомендую ознакомиться со ст.422 ГК РФ.
Указание на настоящий договор позволяет, в частности, отсечь возможность ссылаться на то, что должен быть еще какой-то документ, содержащий существенные условия договора между сторонами.
Ну и слышать от юриста, безапелляционное утверждение про то, что «отношения сторон в первую очередь регламентируются императивными нормами закона, затем договором, затем диспозитивными нормами закона» в свете новой редакции ст.168 ГК тоже мм… интересно.
Более того, сама фраза «отношения сторон регулируются законодательством» в любых вариациях (за исключением специфического применения законодательства иной страны или в международном частном праве) является фразой-паразитом, ибо никак не формулирует условия сделки.
Сколько бы мы не ссылались на «настоящий договор», сторона всегда может сослаться на ч. 2 ст. 434 ГК РФ, а для «отсечения возможности ссылаться на то, что должен быть еще какой-то документ, содержащий существенные условия договора между сторонами» используется соответствующий специальный пункт договора, с вариациями оговаривающий, что все прочие предварительные письменные и устные договоренности сторон при подписании договора теряют силу.
Новая редакция ст. 168 ГК РФ конечно интересна, но никак не относима к тексту поста, так как указанное Вами «безапелляционное утверждение»:
1) не ставило перед собой целью раскрытия структуры действия всех НПА РФ (коих можно насчитать порядка до двух десятков);
2) написано для примера и исключительно в ключе ч. 4 ст. 421 ГК РФ;
3) речь не ведется об оспоримости сделок, а исключительно об их месте при регулировании правоотношений сторон.
Спасибо Вам за Ваше мнение, и мой пост нисколько не препятствует Вам использовать указанные в посте слова-паразиты к месту и не к месту, вне зависимости, понимаете Вы их смысл, или нет, являетесь Вы юристом, или нет.
Вот еслиу Вас в руках договор энергоснабжения между РСО и ИКУ, плюс агентский договор между ними же, плюс несколько дополнительных соглашений с протоколами разногласий (и согласования разногласий), семь приложений к договору энергоснабжения (из которых два — бланки договоров РСО и потребителя КУ), плюс Регламент о взаимодействии ИКУ и РСО, тогда будет ясно, почему выражение «настоящий договор» не слово-паразит.
Я и сам ранее считал многое в текстах договоров словоблудием. После изучения книги Фокса моё мнение изменилось.
Только приведите ситуацию, когда применение слова «настоящий» конкретизирует ситуацию. В том же пакете, ссылаясь на иной договор, Вы укажите его реквизиты (номер, дату, предмет...). Любая же безликая отсылка к «договору» будет трактоваться как ссылка на данный, «настоящий» договор. Впрочем, я об этом уже писал выше.
А что за книга Фокса? Ссылкой не поделитесь?
Кстати, вы мне напомнили о еще одном слове-паразите (он будет вторым, не упомянутым в посте. Наберется три — внесу всех сразу) — «дополнительном». Дополнительными делают обычно соглашения, и действительно, они дополняют договор. Но, уберите слово «дополнительное» — и что, суть соглашения изменится? А вот читабельность текста повысится.
Я изучал третье издание. Возможно, есть и четвертое.