Администратор блогов →  Особенности судебного процесса в отношении умерших и отсутствующих (in absentia)

Есть лишь одна российская жалоба в ЕСПЧ, в которой ставится вопрос об осуждении умершего гражданина. В результате в своем постановлении по делу Vulakh v Russiа ЕСПЧ нашел нарушение статьи 6 Конвенции, но лишь на том основании, что суд, хотя и прекратил производство, но в приговоре упомянул о том, что умерший (он покончил жизнь самоубийством) был организатором банды, финансировал и обеспечивал всем необходимым других обвиняемых для совершения убийства его конкурента. Несмотря на подробное описание указанных действий национальным судом и отсутствие нарушений по мнению судей ВС РФ, ЕСПЧ отметил, что данные факты указаны в приговоре без анализа доказательств. Суд пришел к выводу о нарушении презумпции невиновности в отношении умершего обвиняемого.

Такой подход порождает новые вопросы. Например, если суд сделал просто упоминание о руководстве умершим бандой без анализа доказательств, то какой результат может быть, если есть доказательства и суд их проанализировал и оценил? Может ли суд в таком случае признать его виновным, но не привлекать к ответственности? Ответ на эти вопросы содержится в параграфе 34 постановления ЕСПЧ, где cуд напоминает о фундаментальном принципе уголовного права: «уголовное наказание не может пережить человека, совершившего преступление» (A.P., M.P. and T.P. v. Switzerland, 29 August 1997).

На этом принципе основана ст. 5 УПК, по которой продолжение судебного процесса в отношении умершего возможно лишь в целях его реабилитации. Но эта норма имеет более жесткое содержание, поскольку не позволяет признать виновным хотя бы и без привлечения к уголовной ответственности. И такое содержание оправдано, поскольку оценка доказательств в уголовном процессе невозможна без предоставления всего комплекса процессуальных гарантий защиты обвиняемому (параграф 3 ст. 6 Конвенции), включая право на допрос свидетелей, право ознакомления с обвинительным заключением, право подготовиться к защите и иные процессуальные права обвиняемого.

Во второй части постановления по делу Vulakh v Russiа, где рассматривается жалоба родственников умершего в качестве наследников и должников по гражданскому иску о взыскании причиненного им как наследодателем ущерба жертвам преступлений, ЕСПЧ указал, что в гражданском процессе на ответчике лежит бремя доказывания отсутствия вины (параграфы 48-50), что означает, по сути, признание ЕСПЧ возможности доказывания родственниками умершего его или их непричастности к совершенному преступлению, с чем трудно согласиться, поскольку такое бремя не может быть возложено на наследников, да еще и вне уголовного процесса. Однако суд прямо отметил со ссылкой на практику, что «оправдательный приговор или прекращение процесса не препятствует возбуждению гражданского иска о выплате ущерба, причиненного теми же действиями, на основе обычного бремени доказывания ( Ringvold v Norway). При таких обстоятельствах потерпевшая сторона должна иметь возможность потребовать компенсацию ущерба в соответствии с общими правилами о возмещении вреда. В отличие от уголовного процесса, который не может быть продолжен после смерти обвиняемого, гражданский иск может быть предъявлен в отношении имущества умершего и рассмотрен в соответствии с обычными нормами гражданского процесса (п. 47). Данный подход о правомерности уплаты долга (по налогу) за счет наследуемого имущества был ранее подтвержден судом в деле A.P., M.P. and T.P. v. Switzerland, хотя наследники не могут наследовать вину умершего, основанную на факте неуплаты налога, в силу презумпции невиновности.

Впрочем, необходимо признать, что возможность проведения гражданского процесса об убытках против умершего преступника неоднократно вызывало множество сомнений среди судей ЕСПЧ (см. постановление Большой палаты по делу Allen v the United Kingdom). И этому есть объяснение, поскольку не только уголовная, но и любая иная ответственность не может пережить умершего правонарушителя, который искупил вину своей жизнью.

В целом отсутствие обвиняемого в суде по иным причинам не освобождает власти от необходимости обеспечить процессуальные гарантии, предусмотренные статьей 6 Конвенции. Это видно из практики по жалобам в отношении других стран, где допускались случаи осуждения в уголовном процессе в отсутствие обвиняемого. В деле Demebukov v Bulgaria заявитель знал об уголовном преследовании, сменил место жительства, был надлежаще уведомлен о предъявленном обвинении, но не явился в суд и не участвовал в процессе против него, хотя был приговорен к трем годам лишения свободы за кражу. Несмотря на отсутствие заявителя в процессе и даже отказ в пересмотре дела, ЕСПЧ признал действия национальных судов не противоречащими статье 6 Конвенции, учитывая, что заявитель сам отказался участвовать в процессе против него и отсутствовали объективные обстоятельства, которые могли не позволить ему участвовать в процессе (см. также Colozza v Italy, 1985, Belziuk v Poland, 1998, Sejdovic v Italy, 2006). Данная позиция может быть применена по аналогии (mutatis mutandis) в отношении умершего: если существуют объективные обстоятельства, препятствующие участию в процессе для умершего, то его осуждение приводит к нарушению ст. 6.

В связи с этим возникает вопрос о возможности участия защитника вместо обвиняемого на процессе. В деле Poitrimol v France Суд нашел нарушение статьи 6 с минимальным перевесом голосов судей, так как хотя заявитель сбежал от ареста из Франции, он просил суд провести дело с участием выбранного им адвоката, но суд отказал ему в этом. Особые мнения заключались в поддержке национальных судов, так как заявитель скрывался от правосудия и не явился в суд, несмотря на неоднократные вызовы. В отношении умершего нарушение Конвенции доказывается еще проще по аналогии: умерший не может назначить адвоката по своему выбору и не может скрываться от правосудия, как это могут делать живые люди.

В деле Krombach v France имелись аналогичные обстоятельства: заявитель не присутствовал на суде, но подготовил апелляционную жалобу и направил в суд своего представителя, который также не был допущен в процесс в апелляционной инстанции, хотя жалоба касалась вопроса применения права. ЕСПЧ также нашел нарушение ст. 6 но уже без особых мнений.

Автор — Дмитрий Дедов, судья от РФ в ЕСПЧ, доктор юридических наук, профессора