Алексей Михальчик → В Мосгорсуде распущена коллегия присяжных по
14 ноября судья Московского городского суда Павел Мелехин была распустил коллегию по «делу Политковской». За две недели мы потеряли пять человек из состава присяжных. Сначала их было более 20, но чем больше затягивался процесс, тем больше заседателей покидали его.
Очевидно, участие в суде – нелегкая ноша и многие переоценили свои силы, посчитав, что cмогут выполнить свой гражданский долг, отсидев несколько месяцев на рассмотрении запутанного, большого дела. Вместе с тем, когда определенные закономерности отсева присяжных нарушаются, у любого думающего человека это вызывает определенные сомнения. Выбытие из коллегии за время длительных праздников или перерывов — распространенное явление, которое давно подметили юристы, работающие с присяжными. Но мы видим, что в данном деле коллегия без «потерь» перенесла почти полуторамесячный перерыв, связанный с карантином в одном из следственных изоляторов. И это позволяет утверждать, что ее состав, если так можно выразиться, «созрел»: люди четко осознали, что они делают важное дело, по которому им необходимо принять решение, оставив все свои заботы и бытовые проблемы на потом.
Что же происходит? На первом же после перерыва заседании прокурор заявляет о том, что в коллегии есть судимый за убийство. Его закономерно отводят. Тревожный звонок прозвучал для защиты уже тогда – разве кто-то сомневался, что биографии всех членов коллегии с момента ее отбора стали предметом пристального внимания силовиков. Знающим людям известно, что проверка на судимость 20 человек — работа одного часа. А кто из адвокатов не слышал об отменах оправдательных приговоров из-за судимого в числе присяжных? Так зачем же прокурорам лишаться главной страховки в апелляционной инстанции на случай оправдательного вердикта? Логичный ответ один — уменьшение числа присяжных для последующего роспуска коллегии.
В понедельник взял самоотвод старшина коллегии, а в четверг новый старшина с двумя присяжными. Особо обращает на себя внимание этот второй старшина – еще в понедельник он вступил в должность по согласию со своими коллегами, то есть был уверен, что будет продолжать слушать дело. А уже в четверг поменял свое решение. Не слишком ли много странностей?
Что же могло стать причиной такого окончания второго процесса по «делу Политковской»? С моей стороны было бы в крайней степени безответственно заявлять об участии третьих лиц в развале коллегии, фактов на руках у меня нет. Но вспомним, что произошло до длительного перерыва из-за карантина: основной свидетель по делу, краеугольный камень обвинения – полковник, начальник отдела службы наружного наблюдения ГУВД Москвы – Дмитрий Павлюченков дал показания не по «сценарию» обвинения. Он увидел, что за день до убийства рядом с подъездом Политковской крутился мужчина, обладающий навыками наружного наблюдения, хотя, по версии следствия, его там быть не могло, так как уже за несколько дней до этого слежкой за журналисткой начали заниматься только братья Махмудовы.
А рассматривая записи, сделанные непосредственно после убийства, Павлюченков вообще назвал Рустамом Махмудовым двух разных людей. Мало кто заметил, но это был полный провал прокуроров.
От редакции. Фрагмент репортажа «Право.ру» о том дне заседания, про который говорит автор:
Анна Политковская заходит в дом и сталкивается в подъезде с человеком в той же бейсболке и куртке – «со своим убийцей», прокомментировала прокурор Мария Семененко присяжным.
— Бейсболка и куртка похожи на те, которые носил человек, заходивший в подъезд, как профессионал могу сказать, что этот человек очень похож на Рустама Махмудова, как и на остальных кадрах, — убеждал свидетель заседателей. 7 октября в 16.01 человек в бейсболке начал открывать дверь в подъезд. На записи виден лишь угол бейсболки.
— Это тот же человек, — заявил Павлюченков. В зале недоверчиво захмыкали. В 16.11 Анна Политковская заходит в подъезд. Выходит «тот же молодой человек», пояснил свидетель. Затем дом Политковской был показан с другого ракурса – с записей камер находящегося рядом банка «ВТБ». Видно было, что человек, опознанный Павлюченковым как Махмудов, выходит из подъезда, за ним едет зеленая «четверка». Кто-то невысокого роста, плотный и в кепке перешел дорогу.
— Это Махмудов, — повторил свидетель. Но следствие назвало киллером человека, который улицу не переходил, его Павлюченков тоже опознал как Рустама Махмудова. Прокурор остановила просмотр.
Безусловно, сложно быть судьей в своем деле — я адвокат одного из подсудимых, заинтересованное лицо. Но мы можем вспомнить дело об убийстве зампреда Центробанка Андрея Козлова, дело по обвинению сенатора Игоря Изместьева и недавнее дело об убийстве Юрия Буданова. Во всех этих делах коллегии были распущены при весьма странных обстоятельствах, причем, как утверждали адвокаты, к явной выгоде стороны обвинения.
Таким образом, мы можем говорить, что роспуск коллегии присяжных является распространенным явлением, и многие факты свидетельствуют о том, что отвод и самоотвод присяжного в ряде случаев может быть вынужденным. То есть речь идет об очередном способе манипуляции правосудием. Сравнивать возможности адвокатов и государства в организации давления на присяжных просто смешно, и потому не взывает сомнений, кто является одним из главных интересантов такого способа манипуляции.
Вернемся к началу моего текста – государственные судьи защищены, а вот кто защитит народных судей? Очевидно, что эти две категории не ладят между собой, а иначе как объяснить, что судья Мелехин не сделал ровным счетом ничего для того, чтобы пресечь слежку за присяжными и сбор данных о них. Одна из заседателей, напомню, была выведена из коллегии за «обсуждение» дела с другой присяжной, а свидетелем выступил пристав. Ничего не было сделано для того, чтобы проверить истинные причины самоотвода хотя бы одного из выбывших присяжных. Причем судом в качестве оснований для вывода из коллегии принимались даже телефонограммы, то есть простого звонка помощнику судьи от присяжного было достаточно. Мне затруднительно понять, как в таких случаях проводилось отождествление звонившего, но суду, видимо, лучше знать.
Все это говорит о массе системных проблем в работе суда присяжных, который, очевидно, давно является бельмом на глазу силовых структур с их подавляющей статистикой обвинительных приговоров. Если в планах наших законодателей сохранить этот последний оплот участия народа в отправлении правосудия, необходимо принимать срочные меры, в том числе гарантировать на время участия в процессе гражданину такую же степень защиты от влияния со стороны кого бы то ни было, как и федеральному судье.
Автор — Алексей Михальчик, адвокат
Очевидно, участие в суде – нелегкая ноша и многие переоценили свои силы, посчитав, что cмогут выполнить свой гражданский долг, отсидев несколько месяцев на рассмотрении запутанного, большого дела. Вместе с тем, когда определенные закономерности отсева присяжных нарушаются, у любого думающего человека это вызывает определенные сомнения. Выбытие из коллегии за время длительных праздников или перерывов — распространенное явление, которое давно подметили юристы, работающие с присяжными. Но мы видим, что в данном деле коллегия без «потерь» перенесла почти полуторамесячный перерыв, связанный с карантином в одном из следственных изоляторов. И это позволяет утверждать, что ее состав, если так можно выразиться, «созрел»: люди четко осознали, что они делают важное дело, по которому им необходимо принять решение, оставив все свои заботы и бытовые проблемы на потом.
Что же происходит? На первом же после перерыва заседании прокурор заявляет о том, что в коллегии есть судимый за убийство. Его закономерно отводят. Тревожный звонок прозвучал для защиты уже тогда – разве кто-то сомневался, что биографии всех членов коллегии с момента ее отбора стали предметом пристального внимания силовиков. Знающим людям известно, что проверка на судимость 20 человек — работа одного часа. А кто из адвокатов не слышал об отменах оправдательных приговоров из-за судимого в числе присяжных? Так зачем же прокурорам лишаться главной страховки в апелляционной инстанции на случай оправдательного вердикта? Логичный ответ один — уменьшение числа присяжных для последующего роспуска коллегии.
В понедельник взял самоотвод старшина коллегии, а в четверг новый старшина с двумя присяжными. Особо обращает на себя внимание этот второй старшина – еще в понедельник он вступил в должность по согласию со своими коллегами, то есть был уверен, что будет продолжать слушать дело. А уже в четверг поменял свое решение. Не слишком ли много странностей?
Что же могло стать причиной такого окончания второго процесса по «делу Политковской»? С моей стороны было бы в крайней степени безответственно заявлять об участии третьих лиц в развале коллегии, фактов на руках у меня нет. Но вспомним, что произошло до длительного перерыва из-за карантина: основной свидетель по делу, краеугольный камень обвинения – полковник, начальник отдела службы наружного наблюдения ГУВД Москвы – Дмитрий Павлюченков дал показания не по «сценарию» обвинения. Он увидел, что за день до убийства рядом с подъездом Политковской крутился мужчина, обладающий навыками наружного наблюдения, хотя, по версии следствия, его там быть не могло, так как уже за несколько дней до этого слежкой за журналисткой начали заниматься только братья Махмудовы.
А рассматривая записи, сделанные непосредственно после убийства, Павлюченков вообще назвал Рустамом Махмудовым двух разных людей. Мало кто заметил, но это был полный провал прокуроров.
От редакции. Фрагмент репортажа «Право.ру» о том дне заседания, про который говорит автор:
Анна Политковская заходит в дом и сталкивается в подъезде с человеком в той же бейсболке и куртке – «со своим убийцей», прокомментировала прокурор Мария Семененко присяжным.
— Бейсболка и куртка похожи на те, которые носил человек, заходивший в подъезд, как профессионал могу сказать, что этот человек очень похож на Рустама Махмудова, как и на остальных кадрах, — убеждал свидетель заседателей. 7 октября в 16.01 человек в бейсболке начал открывать дверь в подъезд. На записи виден лишь угол бейсболки.
— Это тот же человек, — заявил Павлюченков. В зале недоверчиво захмыкали. В 16.11 Анна Политковская заходит в подъезд. Выходит «тот же молодой человек», пояснил свидетель. Затем дом Политковской был показан с другого ракурса – с записей камер находящегося рядом банка «ВТБ». Видно было, что человек, опознанный Павлюченковым как Махмудов, выходит из подъезда, за ним едет зеленая «четверка». Кто-то невысокого роста, плотный и в кепке перешел дорогу.
— Это Махмудов, — повторил свидетель. Но следствие назвало киллером человека, который улицу не переходил, его Павлюченков тоже опознал как Рустама Махмудова. Прокурор остановила просмотр.
Безусловно, сложно быть судьей в своем деле — я адвокат одного из подсудимых, заинтересованное лицо. Но мы можем вспомнить дело об убийстве зампреда Центробанка Андрея Козлова, дело по обвинению сенатора Игоря Изместьева и недавнее дело об убийстве Юрия Буданова. Во всех этих делах коллегии были распущены при весьма странных обстоятельствах, причем, как утверждали адвокаты, к явной выгоде стороны обвинения.
Таким образом, мы можем говорить, что роспуск коллегии присяжных является распространенным явлением, и многие факты свидетельствуют о том, что отвод и самоотвод присяжного в ряде случаев может быть вынужденным. То есть речь идет об очередном способе манипуляции правосудием. Сравнивать возможности адвокатов и государства в организации давления на присяжных просто смешно, и потому не взывает сомнений, кто является одним из главных интересантов такого способа манипуляции.
Вернемся к началу моего текста – государственные судьи защищены, а вот кто защитит народных судей? Очевидно, что эти две категории не ладят между собой, а иначе как объяснить, что судья Мелехин не сделал ровным счетом ничего для того, чтобы пресечь слежку за присяжными и сбор данных о них. Одна из заседателей, напомню, была выведена из коллегии за «обсуждение» дела с другой присяжной, а свидетелем выступил пристав. Ничего не было сделано для того, чтобы проверить истинные причины самоотвода хотя бы одного из выбывших присяжных. Причем судом в качестве оснований для вывода из коллегии принимались даже телефонограммы, то есть простого звонка помощнику судьи от присяжного было достаточно. Мне затруднительно понять, как в таких случаях проводилось отождествление звонившего, но суду, видимо, лучше знать.
Все это говорит о массе системных проблем в работе суда присяжных, который, очевидно, давно является бельмом на глазу силовых структур с их подавляющей статистикой обвинительных приговоров. Если в планах наших законодателей сохранить этот последний оплот участия народа в отправлении правосудия, необходимо принимать срочные меры, в том числе гарантировать на время участия в процессе гражданину такую же степень защиты от влияния со стороны кого бы то ни было, как и федеральному судье.
Автор — Алексей Михальчик, адвокат
Наши власти, зная о нездоровой обстановке вокруг судей факта, не взращивают суд присяжных, а всячески его зажимают, отсюда и результаты. Не удивлюсь, если завтра прочитаю о давлении на присяжных или их подкупе.
Забавно видеть такое ИДЕАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО РФ в РФ.