Звягинцев Вячеслав → Биохимия предательства
Посмотрел вчера фильм К. Семина «Биохимия предательства». Думаю, у многих он вызовет неоднозначные суждения. Много еще мешанины и путаницы в наших головах. Особенно у тех комментаторов фильма, которые называют себя борцами с коммунизмом. Больше всего поразили слова первого столичного мэра Г. Х. Попова: «Для меня патриотами России являются и Власов, и Жуков. Просто они по-разному любили Родину».
Работая над книгой «Война на весах Фемиды», не раз задумывался над той гранью, которая отделяет предателей от героев. Она, к тому же, что важно для юристов, имеет правовую составляющую.
Вспомним наших летчиков, бежавших из фашистского плена на вражеских самолетах. Одни получили за этот подвиг высшие награды. Как, например, М. Девятаев. Другие – оказались в лагерях Гулага с клеймом предателей (Лошаков, Москалец, Карапетян и Чкуасели и др.).
По разному сложились и судьбы советских генералов, оказавшихся в плену (более 80 чел.). Из них 26 чел. погибли в лагерях, около 30 чел. были осуждены. На момент написания книги реабилитировали 14 человек. Остальные 16 числись предателями.
Но все ли из них действительно предали родину?
Так, среди предателей числился бывший командир 27-го стрелкового корпуса генерал-майор П.Д. Артеменко. Но, 16 декабря 2004 года он был полностью реабилитирован Главной военной прокуратурой.
Изучая архивные дела, не раз задумывался – насколько зыбкой и тонкой была грань между предателями и теми, кто оступился, проявил слабость, насколько сложен анализ доказательственной базы, положенной в обоснование степени их вины. Прежде всего, мотивов и целей, которые ставили перед собой эти люди, когда шли на сотрудничество с врагом.
Поясню на примере двух генералов – А.А. Власова и М.Ф. Лукина.
Оба хорошо себя зарекомендовали в начальный период войны. Оба оказались в плену. Оба, как об этом сегодня пишут, пошли на сотрудничество с немцами. Но в историческом формуляре страны они по разные стороны баррикад: Власов – предатель (в 2001 году Военная коллегия отказала в его реабилитации). Лукин – Герой России. Хотя долгие годы жил «в обстановке политического недоверия» (слова из письма М.А. Шолохова в ГВП) и был удостоен этого звания только в 1993 г. (через 23 года после его смерти, когда уже не существовало государства, которое он защищал).
В чем же разница между ними?
Первое – обстоятельства пленения. Власов сдался немцам, спасая собственную жизнь. Утверждение его сторонников, что Власов руководствовался патриотическими чувствами и остался верным своей родине, являются голословными. Лукин же был тяжело ранен и попал в плен в бессознательном состоянии. В плену ему ампутировали ногу.
Второе – сотрудничество с немцами. О том, как предавал Родину Власов, создавая РОА, известно всем. Поэтому расскажу о генерал-лейтенанте Михаиле Федоровиче Лукине (чтобы понять разницу).
Начну с того, что историк Б. Соколов, ссылаясь на немецкие источники, не раз намекал на предательство Лукина, который в плену «передал немцам предложение создать альтернативное русское правительство, которое доказало бы народу и армии, что можно «бороться против ненавистной большевистской системы», не выступая при этом против интересов своей родины» (Соколов Б.В. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. — Мн.: Родиола-плюс, 2000 с. 295-297).
Историк ссылался на недавно опубликованный протокол допроса немцами плененного генерала. Но даже в случае, если исходить из подлинности его показаний (записанных через два дня), в них вы не найдете слов о желании М.Ф. Лукина сотрудничать с немцами. Возможно, он говорил, что «большевизм чужд русскому народу», что большевики «слишком много крови пролили». Однако в этом «протоколе» нет даже намека на его желание принять участие в создании альтернативного русского правительства. Зато в протоколе записаны слова генерала о том, что «вторгнувшийся враг — это агрессор, и с ним надо бороться» либо (в другой редакции перевода) – «в народе живет сознание необходимости борьбы против иноземного агрессора» (Новый часовой. Русский военно-исторический журнал, СПб, 1994, № 2. с. 173-175; Военно-исторический архив, №6(30) июнь 2002, с. 146-153).
Информацию же о «сотрудничестве» с немцами Б. Соколов вероятно черпал у немецкого историка Й. Хоффманна (История власовской армии), Нтс-овца А.Н. Артемова («НТС и освободительное движение времен войны» в журнале «Посев», № 4 и № 5 за 1985 г.) и воспоминаниях допрашивавшего Лукина капитана В.К. Штрик-Штрикфельдта. Последний, правда, не раз подчеркивал, что Лукин хотя и готов был, «невзирая на свою инвалидность, стать во главе пусть роты, пусть армии — для борьбы за свободу, но ни в коем случае не против своей родины».
Штрик-Штрикфельдт писал и о встречах Власова с Лукиным. Последний заявил Власову: «Из моего опыта в немецком плену, я не верю, что у немцев есть хоть малейшее желание освободить русский народ. Я не верю, что они изменят свою политику. А отсюда, Власов, всякое сотрудничество с немцами будет служить на пользу Германии, а не нашей родине» (Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. / Авт. пер. И.Баха и М.Рубцовой. 3-е изд. — М.: Посев, 1993).
Представляется, что именно здесь находится искомая грань. Не исключаю, что Лукин говорил немцам о своем желании выступить против правящего режима. Но не против своего Отечества, своей земли, своего народа. И не вместе с немцами. А тем более – не в их форме. Власов же пошел на это.
И эту грань понимали и чувствовали большинство плененных генералов. Кстати, из их показаний также следует, что М.Ф. Лукин остался верен своему солдатскому долгу и категорически отверг сотрудничество с врагом. Ничего не «нарыли» на генерала в «Смерше». Кроме, «антисоветских разговоров». Но по этому поводу надо сказать, что, то не только Лукин, но и многие другие генералы, оказавшиеся в плену, негативно отзывались о Сталине и проводимой им политике.
Между тем, вряд ли есть необходимость убеждать кого-то в том, что отношение к Сталину, и отношение к Родине, — это совершенно разные вещи. Именно здесь проходит водораздел между предательством и преданностью интересам родины. А. Власов перешел этот рубикон. М. Лукин остался чист как перед своей совестью, так и перед своим народом.
Работая над книгой «Война на весах Фемиды», не раз задумывался над той гранью, которая отделяет предателей от героев. Она, к тому же, что важно для юристов, имеет правовую составляющую.
Вспомним наших летчиков, бежавших из фашистского плена на вражеских самолетах. Одни получили за этот подвиг высшие награды. Как, например, М. Девятаев. Другие – оказались в лагерях Гулага с клеймом предателей (Лошаков, Москалец, Карапетян и Чкуасели и др.).
По разному сложились и судьбы советских генералов, оказавшихся в плену (более 80 чел.). Из них 26 чел. погибли в лагерях, около 30 чел. были осуждены. На момент написания книги реабилитировали 14 человек. Остальные 16 числись предателями.
Но все ли из них действительно предали родину?
Так, среди предателей числился бывший командир 27-го стрелкового корпуса генерал-майор П.Д. Артеменко. Но, 16 декабря 2004 года он был полностью реабилитирован Главной военной прокуратурой.
Изучая архивные дела, не раз задумывался – насколько зыбкой и тонкой была грань между предателями и теми, кто оступился, проявил слабость, насколько сложен анализ доказательственной базы, положенной в обоснование степени их вины. Прежде всего, мотивов и целей, которые ставили перед собой эти люди, когда шли на сотрудничество с врагом.
Поясню на примере двух генералов – А.А. Власова и М.Ф. Лукина.
Оба хорошо себя зарекомендовали в начальный период войны. Оба оказались в плену. Оба, как об этом сегодня пишут, пошли на сотрудничество с немцами. Но в историческом формуляре страны они по разные стороны баррикад: Власов – предатель (в 2001 году Военная коллегия отказала в его реабилитации). Лукин – Герой России. Хотя долгие годы жил «в обстановке политического недоверия» (слова из письма М.А. Шолохова в ГВП) и был удостоен этого звания только в 1993 г. (через 23 года после его смерти, когда уже не существовало государства, которое он защищал).
В чем же разница между ними?
Первое – обстоятельства пленения. Власов сдался немцам, спасая собственную жизнь. Утверждение его сторонников, что Власов руководствовался патриотическими чувствами и остался верным своей родине, являются голословными. Лукин же был тяжело ранен и попал в плен в бессознательном состоянии. В плену ему ампутировали ногу.
Второе – сотрудничество с немцами. О том, как предавал Родину Власов, создавая РОА, известно всем. Поэтому расскажу о генерал-лейтенанте Михаиле Федоровиче Лукине (чтобы понять разницу).
Начну с того, что историк Б. Соколов, ссылаясь на немецкие источники, не раз намекал на предательство Лукина, который в плену «передал немцам предложение создать альтернативное русское правительство, которое доказало бы народу и армии, что можно «бороться против ненавистной большевистской системы», не выступая при этом против интересов своей родины» (Соколов Б.В. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. — Мн.: Родиола-плюс, 2000 с. 295-297).
Историк ссылался на недавно опубликованный протокол допроса немцами плененного генерала. Но даже в случае, если исходить из подлинности его показаний (записанных через два дня), в них вы не найдете слов о желании М.Ф. Лукина сотрудничать с немцами. Возможно, он говорил, что «большевизм чужд русскому народу», что большевики «слишком много крови пролили». Однако в этом «протоколе» нет даже намека на его желание принять участие в создании альтернативного русского правительства. Зато в протоколе записаны слова генерала о том, что «вторгнувшийся враг — это агрессор, и с ним надо бороться» либо (в другой редакции перевода) – «в народе живет сознание необходимости борьбы против иноземного агрессора» (Новый часовой. Русский военно-исторический журнал, СПб, 1994, № 2. с. 173-175; Военно-исторический архив, №6(30) июнь 2002, с. 146-153).
Информацию же о «сотрудничестве» с немцами Б. Соколов вероятно черпал у немецкого историка Й. Хоффманна (История власовской армии), Нтс-овца А.Н. Артемова («НТС и освободительное движение времен войны» в журнале «Посев», № 4 и № 5 за 1985 г.) и воспоминаниях допрашивавшего Лукина капитана В.К. Штрик-Штрикфельдта. Последний, правда, не раз подчеркивал, что Лукин хотя и готов был, «невзирая на свою инвалидность, стать во главе пусть роты, пусть армии — для борьбы за свободу, но ни в коем случае не против своей родины».
Штрик-Штрикфельдт писал и о встречах Власова с Лукиным. Последний заявил Власову: «Из моего опыта в немецком плену, я не верю, что у немцев есть хоть малейшее желание освободить русский народ. Я не верю, что они изменят свою политику. А отсюда, Власов, всякое сотрудничество с немцами будет служить на пользу Германии, а не нашей родине» (Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. / Авт. пер. И.Баха и М.Рубцовой. 3-е изд. — М.: Посев, 1993).
Представляется, что именно здесь находится искомая грань. Не исключаю, что Лукин говорил немцам о своем желании выступить против правящего режима. Но не против своего Отечества, своей земли, своего народа. И не вместе с немцами. А тем более – не в их форме. Власов же пошел на это.
И эту грань понимали и чувствовали большинство плененных генералов. Кстати, из их показаний также следует, что М.Ф. Лукин остался верен своему солдатскому долгу и категорически отверг сотрудничество с врагом. Ничего не «нарыли» на генерала в «Смерше». Кроме, «антисоветских разговоров». Но по этому поводу надо сказать, что, то не только Лукин, но и многие другие генералы, оказавшиеся в плену, негативно отзывались о Сталине и проводимой им политике.
Между тем, вряд ли есть необходимость убеждать кого-то в том, что отношение к Сталину, и отношение к Родине, — это совершенно разные вещи. Именно здесь проходит водораздел между предательством и преданностью интересам родины. А. Власов перешел этот рубикон. М. Лукин остался чист как перед своей совестью, так и перед своим народом.
1 комментарий