Администратор № skuklev19751@gmail.com → Каста неприкасаемых в новейшей истории
.
Сразу оговорюсь, что не вкладываю в название «каста неприкасаемых» никакого исторического символизма или сравнения с особыми сословиями на которые в течение многих веков распадалось население в Индии, Японии или Йемена. В данном случае смысл абсолютно буквальный. Речь именно о «неприкасаемых» в прямом смысле этого слова, то есть тех, кого нельзя беспокоить ни по какому поводу, предъявлять к ним претензии или обвинять в чем то и т.д.
Понимаю, что сейчас навлеку на себя гнев многих уважаемых мной защитников предпринимательства в целом и большинства его представителей в частности. Просто в последнее время стало складываться впечатление, что бизнес-правозащитники проводят, надо признать, достаточно эффективную политику прибеднения, сознательного сгущения красок, изображения российского бизнеса и бизнесменов как наиболее гонимой, притесняемой и несчастной части населения нашей страны. В ход идет и манипулирование статистикой вроде утверждения, что в местах лишения свободы находятся более 110 000 предпринимателей, при этом якобы 2 млн бизнесменов покинули родину, поняв безнадежность попыток наладить здесь получение прибыли. Умело подбираются истории, связанные с возбужденными уголовными делами, потерей бизнеса и реальными сроками лишения свободы для «невиновных». В принципе обычный пиар.
По большей части это делается для продвижения нужных предпринимательскому сообществу законодательных инициатив. Будь то либерализация законодательства или экономическая амнистия. Понимаю, что делается это не от хорошей жизни и каждый защищает себя как может, но все таки справедливости ради надо отметить, что предприниматели – не самая главная и незащищенная часть нашего населения, нуждающаяся в таком серьезном первоочередном и многоуровневом патронате.
Поэтому некоторые инициативы, уже в деталях продолжающие и развивающие идею о необходимости создания дальнейших преференций для российского бизнес сообщества, иногда вызывают улыбку своей бесхитростностью, а иногда и опасения, что в случае их реализации могут быть нарушены основополагающие принципы равенства всех перед законом.
Так, проект федерального закона №306542-6 «О внесении изменений в статьи 8 и 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и статью 1 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее проект) предлагает ряд новелл, правовая обоснованность которых в части распространения исключительно на предпринимателей является дискуссионной.
Перед тем, как остановиться на предлагающихся проектом изменениях, кратко остановлюсь на истории вопроса. Как известно, ранее в соответствии с законом о милиции органы внутренних дел обладали правом проведения проверочных мероприятий, в том числе в сфере предпринимательской деятельности. На ведомственном уровне данный порядок регламентировался двумя приказами, которые фактически устанавливали довольно четкий регламент таких действий. Затем, в ходе мероприятий, направленных на лишение органов внутренних дел внепроцессуальных полномочий, данное право было ликвидировано и в новое полицейское законодательство, естественно, не вошло.
Однако высокие требования к качеству и полноте материалов, служащих основанием для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, диктовали необходимость проведения предварительных («додоследственных») мероприятий по проверке поступающей информации о совершенных противоправных деяниях (не обязательно в сфере экономики и налогов). Правовые основания для проведения таких мероприятий содержит Закон об оперативно-розыскной деятельности, позволяющий проводить ряд гласных оперативно-розыскных мероприятий, таких, например, как обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, при этом допускается изъятие документов, предметов и материалов. Опять-таки на ведомственном уровне порядок проведения таких мероприятий регламентируется ведомственным приказом №636, а также приказом, устанавливающим перечень должностных лиц системы органов внутренних дел, имеющих право санкционировать проведение ОРМ. Данные акты зарегистрированы в Минюсте России, являются открытыми и направлены на обеспечение надлежащего ведомственного контроля за проведением гласного ОРМ — обследования помещений, зданий и т.д.
Очевидно, с точки зрения авторов упомянутого проекта поправок, это не является достаточным. Так, в пояснительной записке утверждается, что органы внутренних дел в ходе проведения гласных оперативно-разыскных мероприятий, связанных с обследованием помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств (97,2% осуществляется в отношении предпринимателей) не обеспечивают надлежащего соблюдения прав и свобод хозяйствующих субъектов (в 41% мероприятий прокурорами были выявлены нарушения). Такие мероприятия планируются и проводятся зачастую по анонимным обращениям, непроверенной оперативной информации и по сигналам, имеющим признаки гражданско-правовых отношений. В результате только 18% гласных обследований явились основанием для возбуждения уголовных дел. На 72% возросло количество незаконных изъятий имущества, предметов и документов, принадлежащих хозяйствующим субъектам. В итоге это приводит к увеличению количества поступающих в органы прокуратуры и суды обоснованных жалоб.
Все это, по мнению инициаторов данной законодательной инициативы, свидетельствует об отсутствии надлежащего действенного ведомственного контроля за работой оперативных подразделений, наделенных правом проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий.
В связи с этим, проектом закона предлагаются следующие новеллы.
1. В статьях 8 и 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предлагается установить порядок, при котором гласное обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, а также изъятие документов, предметов и материалов, необходимых для деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, допускается только по согласованию с уполномоченным прокурором.
2. В течение 24 часов требуется обязательно уведомить прокурора, если указанные оперативно-розыскные мероприятия произведены в случаях, не терпящих отлагательства и определенных в законе. При этом предлагается, что прокурор проверяет законность произведенного оперативно-розыскного мероприятия и по результатам проверки выносит соответствующее постановление, влекущее определенные правовые последствия.
3. В случае изъятия документов, предметов, материалов прокурор в течение 24 часов с момента получения уведомления об этом проверяет законность действий должностных лиц, осуществляющих изъятие, и выносит постановление о его законности или незаконности. В последнем случае все изъятые при проведении гласного оперативно-розыскного мероприятия документы, предметы и материалы незамедлительно возвращаются юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю.
4. Часть 1 статьи 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предлагается дополнить нормой, согласно которой изъятые при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий документы, предметы, материалы в течение 30 суток должны быть возвращены юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю. Дальнейшее их удержание в целях реализации задач оперативно-розыскной деятельности может осуществляться только с согласия прокурора.
5. Положения Федерального закона от 26 декабря 2008 года №294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» распространяются на гласные оперативно-разыскные мероприятия.
На первый взгляд, вполне себе адекватные предложения – ударить усиленным прокурорским надзором по разгильдяйству и стяжательству при проведении гласных ОРМ. Однако при более детальном рассмотрении перечисленных выше предложений, картина вырисовывается несколько иная.
Так, в настоящее время механизм защиты прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий уже установлен статьей 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в соответствии с которой лицо, полагающее, что его права нарушены оперативными сотрудниками, вправе обратиться в вышестоящий орган, прокуратуру или в суд, а данные органы обязаны принять меры по восстановлению нарушенных прав и законных интересов.
В соответствии со статьей 29 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» к предмету прокурорского надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, относится соблюдение порядка выполнения оперативно-розыскных мероприятий, а также законность решений, принимаемых органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.
Требования прокурора, вытекающие из его полномочий по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, подлежат безусловному исполнению в установленный срок (пункт 1 статьи 6 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»).
Таким образом, получается, что органы прокуратуры уже наделены достаточными полномочиями по проверке законности решений органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, об изъятии в ходе гласных оперативно-розыскных мероприятий документов, предметов и материалов, необходимых для деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
Наделение же органов прокуратуры полномочием по согласованию проведения оперативно-розыскных мероприятий приведет к тому, что данные органы будут фактически реализовывать надзорные функции за законностью оперативно-розыскных мероприятий, проведенных с их же разрешения.
Реализация на практике новеллы о том, что изъятие предметов и документов при проведении гласных ОРМ производится с согласия прокурора, которое дается им не позднее 24 часов с момента получения соответствующего запроса, существенно затруднит изъятие имеющих значение для выявления и раскрытия преступления объектов, а уточнение о том, что изъятие, произведенное без согласия прокурора (с последующим уведомлением его об этом действии), допускается только при наличии сведений о тяжком или особо тяжком преступлении, сделает невозможным безотлагательное изъятие и фиксацию следов преступлений иной категории.
Дискуссионным является также предложение о том, что изъятые в ходе проведения гласных ОРМ предметы и документы в течение 30 суток должны быть возвращены юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю. Ведь данные предметы и документы вполне могут обладать предусмотренными УПК признаками вещественных доказательств, в частности быть орудиями, средствами преступления, предметом преступного посягательства или содержать следы преступного события. Возврат таких объектов лицам и организациям, у которых они были изъяты, может привести к невосполнимой утрате доказательственной информации, в том числе в результате невозможности последующего назначения экспертного исследования этих объектов.
Кроме того, законодательное закрепление особого порядка проведения отдельных гласных оперативно-розыскных мероприятий только в отношении субъектов предпринимательской деятельности представляется необоснованным, так как ставит их в привилегированное положение по отношению к иным лицам, в отношении которых такие мероприятия могут проводиться без согласия прокурора, что противоречит принципу равенства всех перед законом, закрепленному в статье 19 Конституции Российской Федерации.
Установление дополнительных гарантий защиты прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий не корреспондирует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (определение от 22 марта 2012 г. № 629-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Абдулхамидова А.Г. на нарушение его конституционных прав положениями статей 8 и 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», а также статей 7, 29 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»), согласно которой Конституция Российской Федерации, гарантируя равенство всех перед законом и судом независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (статья 19, части 1 и 2), не предусматривает каких-либо исключений из этого принципа, и не определяет особого статуса тех или иных категорий лиц, обусловливающего обязательность законодательного закрепления дополнительных, по сравнению с другими гражданами, гарантий их неприкосновенности.
Что касается вопроса распространения Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее Закон № 294-ФЗ) на проведение органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, гласных оперативно-розыскных мероприятий, отмечу, что последние не наделены полномочиями по осуществлению проверок субъектов предпринимательской деятельности, порядок организации и проведения которых установлен Законом № 294–ФЗ. При этом в ходе осуществления контрольно-надзорных функций в отношении субъектов предпринимательской деятельности не могут проводиться оперативно-разыскные мероприятия.
Данное предложение также не учитывает различную правовую природу мероприятий государственного (муниципального) контроля, проводимых уполномоченными контролирующими органами в целях выявления признаков административных правонарушений, и оперативно-розыскной деятельности, направленной на выявление только преступлений, при осуществлении которой в строгом соответствии с законом допускается ограничение прав и свобод человека.
Также отмечу, что перечень гласных оперативно-разыскных мероприятий не ограничивается лишь проведением обследованием помещений, зданий и сооружений. Это может быть наведение справок, опрос, сбор образцов для сравнительного исследования, исследование предметов и документов, отождествление личности. Таким образом предложенные проектом изменения носят чрезвычайно расширительный характер и не соответствуют целям и задачам оперативно-разыскной деятельности, могут привести к необоснованным срывам проведения иных ОРМ.
Важно отметить что применение рассматриваемых новаций будет сопряжено с увеличением сроков подготовки оперативно-розыскных мероприятий, что негативно скажется на реализации такой концептуальной основы рассматриваемого вида деятельности как оперативность.
Таким образом, помня, что правотворчество является первым этапом реализации принципа законности, можно предположить, что и второй его этап — правоприменение предлагаемых норм может также не соответствовать ему.
Ни для кого не секрет, что многие простые люди на протяжении многих лет говорят о том, что отечественному бизнесу давно пора повернуться лицом к своим согражданам. Понятно, что получение прибыли – основная цель всех предпринимательских манипуляций. Никто с этим не спорит. Весь вопрос в том, как и какой ценой, какими методами и приемами эта прибыль получается. В основном это касается тех сфер бизнеса, которые связаны с непосредственным взаимодействием с населением – торговля, строительство, банковские услуги и операции, страхование, сфера обслуживания и др. Общество ждет от бизнеса уважения к простому человеку и работнику, повышения социальной ответственности, качества обслуживания и гарантий честной и добросовестной работы. Но очевидно, не это в первую очередь волнует сам бизнес.
И.Н. Соловьев, д.ю.н., проф., Заслуженный юрист РФ профессор кафедры уголовной политики и организации предупреждения преступлений Академии управления МВД Российской Федерации
Сразу оговорюсь, что не вкладываю в название «каста неприкасаемых» никакого исторического символизма или сравнения с особыми сословиями на которые в течение многих веков распадалось население в Индии, Японии или Йемена. В данном случае смысл абсолютно буквальный. Речь именно о «неприкасаемых» в прямом смысле этого слова, то есть тех, кого нельзя беспокоить ни по какому поводу, предъявлять к ним претензии или обвинять в чем то и т.д.
Понимаю, что сейчас навлеку на себя гнев многих уважаемых мной защитников предпринимательства в целом и большинства его представителей в частности. Просто в последнее время стало складываться впечатление, что бизнес-правозащитники проводят, надо признать, достаточно эффективную политику прибеднения, сознательного сгущения красок, изображения российского бизнеса и бизнесменов как наиболее гонимой, притесняемой и несчастной части населения нашей страны. В ход идет и манипулирование статистикой вроде утверждения, что в местах лишения свободы находятся более 110 000 предпринимателей, при этом якобы 2 млн бизнесменов покинули родину, поняв безнадежность попыток наладить здесь получение прибыли. Умело подбираются истории, связанные с возбужденными уголовными делами, потерей бизнеса и реальными сроками лишения свободы для «невиновных». В принципе обычный пиар.
По большей части это делается для продвижения нужных предпринимательскому сообществу законодательных инициатив. Будь то либерализация законодательства или экономическая амнистия. Понимаю, что делается это не от хорошей жизни и каждый защищает себя как может, но все таки справедливости ради надо отметить, что предприниматели – не самая главная и незащищенная часть нашего населения, нуждающаяся в таком серьезном первоочередном и многоуровневом патронате.
Поэтому некоторые инициативы, уже в деталях продолжающие и развивающие идею о необходимости создания дальнейших преференций для российского бизнес сообщества, иногда вызывают улыбку своей бесхитростностью, а иногда и опасения, что в случае их реализации могут быть нарушены основополагающие принципы равенства всех перед законом.
Так, проект федерального закона №306542-6 «О внесении изменений в статьи 8 и 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и статью 1 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее проект) предлагает ряд новелл, правовая обоснованность которых в части распространения исключительно на предпринимателей является дискуссионной.
Перед тем, как остановиться на предлагающихся проектом изменениях, кратко остановлюсь на истории вопроса. Как известно, ранее в соответствии с законом о милиции органы внутренних дел обладали правом проведения проверочных мероприятий, в том числе в сфере предпринимательской деятельности. На ведомственном уровне данный порядок регламентировался двумя приказами, которые фактически устанавливали довольно четкий регламент таких действий. Затем, в ходе мероприятий, направленных на лишение органов внутренних дел внепроцессуальных полномочий, данное право было ликвидировано и в новое полицейское законодательство, естественно, не вошло.
Однако высокие требования к качеству и полноте материалов, служащих основанием для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, диктовали необходимость проведения предварительных («додоследственных») мероприятий по проверке поступающей информации о совершенных противоправных деяниях (не обязательно в сфере экономики и налогов). Правовые основания для проведения таких мероприятий содержит Закон об оперативно-розыскной деятельности, позволяющий проводить ряд гласных оперативно-розыскных мероприятий, таких, например, как обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, при этом допускается изъятие документов, предметов и материалов. Опять-таки на ведомственном уровне порядок проведения таких мероприятий регламентируется ведомственным приказом №636, а также приказом, устанавливающим перечень должностных лиц системы органов внутренних дел, имеющих право санкционировать проведение ОРМ. Данные акты зарегистрированы в Минюсте России, являются открытыми и направлены на обеспечение надлежащего ведомственного контроля за проведением гласного ОРМ — обследования помещений, зданий и т.д.
Очевидно, с точки зрения авторов упомянутого проекта поправок, это не является достаточным. Так, в пояснительной записке утверждается, что органы внутренних дел в ходе проведения гласных оперативно-разыскных мероприятий, связанных с обследованием помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств (97,2% осуществляется в отношении предпринимателей) не обеспечивают надлежащего соблюдения прав и свобод хозяйствующих субъектов (в 41% мероприятий прокурорами были выявлены нарушения). Такие мероприятия планируются и проводятся зачастую по анонимным обращениям, непроверенной оперативной информации и по сигналам, имеющим признаки гражданско-правовых отношений. В результате только 18% гласных обследований явились основанием для возбуждения уголовных дел. На 72% возросло количество незаконных изъятий имущества, предметов и документов, принадлежащих хозяйствующим субъектам. В итоге это приводит к увеличению количества поступающих в органы прокуратуры и суды обоснованных жалоб.
Все это, по мнению инициаторов данной законодательной инициативы, свидетельствует об отсутствии надлежащего действенного ведомственного контроля за работой оперативных подразделений, наделенных правом проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий.
В связи с этим, проектом закона предлагаются следующие новеллы.
1. В статьях 8 и 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предлагается установить порядок, при котором гласное обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, а также изъятие документов, предметов и материалов, необходимых для деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, допускается только по согласованию с уполномоченным прокурором.
2. В течение 24 часов требуется обязательно уведомить прокурора, если указанные оперативно-розыскные мероприятия произведены в случаях, не терпящих отлагательства и определенных в законе. При этом предлагается, что прокурор проверяет законность произведенного оперативно-розыскного мероприятия и по результатам проверки выносит соответствующее постановление, влекущее определенные правовые последствия.
3. В случае изъятия документов, предметов, материалов прокурор в течение 24 часов с момента получения уведомления об этом проверяет законность действий должностных лиц, осуществляющих изъятие, и выносит постановление о его законности или незаконности. В последнем случае все изъятые при проведении гласного оперативно-розыскного мероприятия документы, предметы и материалы незамедлительно возвращаются юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю.
4. Часть 1 статьи 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предлагается дополнить нормой, согласно которой изъятые при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий документы, предметы, материалы в течение 30 суток должны быть возвращены юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю. Дальнейшее их удержание в целях реализации задач оперативно-розыскной деятельности может осуществляться только с согласия прокурора.
5. Положения Федерального закона от 26 декабря 2008 года №294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» распространяются на гласные оперативно-разыскные мероприятия.
На первый взгляд, вполне себе адекватные предложения – ударить усиленным прокурорским надзором по разгильдяйству и стяжательству при проведении гласных ОРМ. Однако при более детальном рассмотрении перечисленных выше предложений, картина вырисовывается несколько иная.
Так, в настоящее время механизм защиты прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий уже установлен статьей 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в соответствии с которой лицо, полагающее, что его права нарушены оперативными сотрудниками, вправе обратиться в вышестоящий орган, прокуратуру или в суд, а данные органы обязаны принять меры по восстановлению нарушенных прав и законных интересов.
В соответствии со статьей 29 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» к предмету прокурорского надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, относится соблюдение порядка выполнения оперативно-розыскных мероприятий, а также законность решений, принимаемых органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.
Требования прокурора, вытекающие из его полномочий по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, подлежат безусловному исполнению в установленный срок (пункт 1 статьи 6 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»).
Таким образом, получается, что органы прокуратуры уже наделены достаточными полномочиями по проверке законности решений органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, об изъятии в ходе гласных оперативно-розыскных мероприятий документов, предметов и материалов, необходимых для деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
Наделение же органов прокуратуры полномочием по согласованию проведения оперативно-розыскных мероприятий приведет к тому, что данные органы будут фактически реализовывать надзорные функции за законностью оперативно-розыскных мероприятий, проведенных с их же разрешения.
Реализация на практике новеллы о том, что изъятие предметов и документов при проведении гласных ОРМ производится с согласия прокурора, которое дается им не позднее 24 часов с момента получения соответствующего запроса, существенно затруднит изъятие имеющих значение для выявления и раскрытия преступления объектов, а уточнение о том, что изъятие, произведенное без согласия прокурора (с последующим уведомлением его об этом действии), допускается только при наличии сведений о тяжком или особо тяжком преступлении, сделает невозможным безотлагательное изъятие и фиксацию следов преступлений иной категории.
Дискуссионным является также предложение о том, что изъятые в ходе проведения гласных ОРМ предметы и документы в течение 30 суток должны быть возвращены юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю. Ведь данные предметы и документы вполне могут обладать предусмотренными УПК признаками вещественных доказательств, в частности быть орудиями, средствами преступления, предметом преступного посягательства или содержать следы преступного события. Возврат таких объектов лицам и организациям, у которых они были изъяты, может привести к невосполнимой утрате доказательственной информации, в том числе в результате невозможности последующего назначения экспертного исследования этих объектов.
Кроме того, законодательное закрепление особого порядка проведения отдельных гласных оперативно-розыскных мероприятий только в отношении субъектов предпринимательской деятельности представляется необоснованным, так как ставит их в привилегированное положение по отношению к иным лицам, в отношении которых такие мероприятия могут проводиться без согласия прокурора, что противоречит принципу равенства всех перед законом, закрепленному в статье 19 Конституции Российской Федерации.
Установление дополнительных гарантий защиты прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий не корреспондирует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (определение от 22 марта 2012 г. № 629-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Абдулхамидова А.Г. на нарушение его конституционных прав положениями статей 8 и 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», а также статей 7, 29 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»), согласно которой Конституция Российской Федерации, гарантируя равенство всех перед законом и судом независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (статья 19, части 1 и 2), не предусматривает каких-либо исключений из этого принципа, и не определяет особого статуса тех или иных категорий лиц, обусловливающего обязательность законодательного закрепления дополнительных, по сравнению с другими гражданами, гарантий их неприкосновенности.
Что касается вопроса распространения Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее Закон № 294-ФЗ) на проведение органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, гласных оперативно-розыскных мероприятий, отмечу, что последние не наделены полномочиями по осуществлению проверок субъектов предпринимательской деятельности, порядок организации и проведения которых установлен Законом № 294–ФЗ. При этом в ходе осуществления контрольно-надзорных функций в отношении субъектов предпринимательской деятельности не могут проводиться оперативно-разыскные мероприятия.
Данное предложение также не учитывает различную правовую природу мероприятий государственного (муниципального) контроля, проводимых уполномоченными контролирующими органами в целях выявления признаков административных правонарушений, и оперативно-розыскной деятельности, направленной на выявление только преступлений, при осуществлении которой в строгом соответствии с законом допускается ограничение прав и свобод человека.
Также отмечу, что перечень гласных оперативно-разыскных мероприятий не ограничивается лишь проведением обследованием помещений, зданий и сооружений. Это может быть наведение справок, опрос, сбор образцов для сравнительного исследования, исследование предметов и документов, отождествление личности. Таким образом предложенные проектом изменения носят чрезвычайно расширительный характер и не соответствуют целям и задачам оперативно-разыскной деятельности, могут привести к необоснованным срывам проведения иных ОРМ.
Важно отметить что применение рассматриваемых новаций будет сопряжено с увеличением сроков подготовки оперативно-розыскных мероприятий, что негативно скажется на реализации такой концептуальной основы рассматриваемого вида деятельности как оперативность.
Таким образом, помня, что правотворчество является первым этапом реализации принципа законности, можно предположить, что и второй его этап — правоприменение предлагаемых норм может также не соответствовать ему.
Ни для кого не секрет, что многие простые люди на протяжении многих лет говорят о том, что отечественному бизнесу давно пора повернуться лицом к своим согражданам. Понятно, что получение прибыли – основная цель всех предпринимательских манипуляций. Никто с этим не спорит. Весь вопрос в том, как и какой ценой, какими методами и приемами эта прибыль получается. В основном это касается тех сфер бизнеса, которые связаны с непосредственным взаимодействием с населением – торговля, строительство, банковские услуги и операции, страхование, сфера обслуживания и др. Общество ждет от бизнеса уважения к простому человеку и работнику, повышения социальной ответственности, качества обслуживания и гарантий честной и добросовестной работы. Но очевидно, не это в первую очередь волнует сам бизнес.
И.Н. Соловьев, д.ю.н., проф., Заслуженный юрист РФ профессор кафедры уголовной политики и организации предупреждения преступлений Академии управления МВД Российской Федерации
Спорит. Нам давно разъяснили, на практике правоприменения, что любой коммерсант( и.т.п.), — враг народа, мироед и тому подобное. Ваше – «манипуляций», весьма характерно, потому, что эти самые коммерсанты, содержат армию «безработных чиновников», а «манипулируют», как правило, сами эти чиновники. Не скажу обо всех, есть «нормальные», эти сидят хоть вообще ничего не делают, (как паразиты, только пьют кровь).
Мы содержим госслужащих. Что бы они, что делали? Правильно, пользу нам приносили. Обеспечивали возможность нормально работать. Преступников они «ловить» разучились, профилактировать преступления они не могут, а вот «заказухой» заниматься, пожалуйста.
Вы, уважаемый профессор, пребываете где-то в облаках идеальной, смоделированной ситуации.
Вам же известно соотношение «отказных» с возбужденными 306-ми? Да?
А возбудят дело, его же не прекратить. ( Если не за мзду или по большой случайности).
ОРД? Кто мешает, кто препятствует? Может поделитесь, если располагаете, сведениями о фактах: Каков масштаб латентной преступности?
Вам говорят о том, что НЕОБХОДИМО защитить БИЗНЕС от неправовых посягательств правоприменителей, БИЗНЕС, а не КРИМИНАЛ. От ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЕЙ не от ГОСУДАРСТВА.
А ВЫ: «…да они все…преступники».
Не надо наводить тень на плетень. Если с хорошо организованными, коррумпированными, отмобилизованными преступными группировками, под крышами силовых ведомств, рядовые сотрудники бороться не могут, а эти группировки продавливают под вымышленными предлогами необходимые законы, что бы под их «сенью» грабить русский народ, то создайте механизм борьбы с этим явлением. И он очень прост.
И диаметрально противоположен предлагаемым Вами мерам.
Он состоит в следующем:
При непосредственном действии Конституции, должна быть обеспечена ПОЛНАЯ СВОБОДА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВУ И ГРАЖДАНАМ, защищенная правоохранительной системой государства, при НЕЗАВИСИМОМ СУДЕ, (в части касающейся (долго пояснять)). Равному доступу предпринимателей к РЕСУРСАМ и РЫНКАМ.
Не запретительными и карательными мерами, а свободой, обеспечивается порядок. Не страхом перед наказанием, а логикой рыков и взаимодействующих на них субъектов устанавливаются правила Бизнеса.
Иное дело профессиональный криминал. Тут, да, чем жестче, тем лучше.
Но Вы ведь не можете. Обеспечить достойную зарплату ежедневно рискующим сотрудникам, защиту и заботу государства о них и их семьях….Давайте я не буду писать то, что все и так знают.
Прошу извинить за излишнюю эмоциональность. ПРАВ у Полиции с избытком. А то, что происходит вне конституционного поля, полагаю, гражданам и знать не следует. Ограничить хотя бы «ментовской» беспредел в рамках УПК и то бы хорошо.
Автором сконструирована модель «надзора за надзором», когда согласование прокурором проведения гласного обследования является дополнительным, двойным надзором за органами, осуществляющими ОРД. Мне же кажется, что данную конструкцию можно рассматривать просто как законодательное закрепление формы надзора, осуществляемого прокуратурой. Надзирающий прокурор, давший согласие на проведение обследования, сам себя «не высечет». А если вопросы возникнут у вышестоящего прокурора к нижестоящему, то это ведомственный контроль в системе органов прокуратуры, а не надзор за ОРД. То, что законодатель вправе установить конкретную форму надзора, не оставляя данный вопрос на откуп прокуратуры, следует из похожего института дачи судьей согласия на проведение ОРМ, затрагивающих конституционные права граждан.
Предложение о том, что изъятые в ходе проведения гласных ОРМ предметы и документы в течение 30 суток должны быть возвращены юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю, дискуссионным не видится. Из изложения проекта закона в редакции автора следует, что прокурор может дать согласие на их дальнейшее удержание. И, представляется вполне логичным, что решение «возвращать или нет» принимает прокурор, который является непосредственным участником уголовного процесса, а не оперативный сотрудник, который права возбуждать и расследовать уголовные дела не имеет, и, соответственно, не вправе рассуждать, могут те или иные объекты иметь значение для уголовного дела. Срок же (30 дней) — универсальный. Почему при проведении дополнительной проверки следователь (дознаватель) должен успеть провести в такой срок необходимые экспертизы/исследования, а для оперативного работника такой срок недостаточен.
Наконец, относительно неравенства перед законом. В Конституции сказано, что все равны перед законом и судом. Без добавления, если иное не установлено Конституцией. Однако в отношении отдельных видов чиновников по критерию «должностное положение» все же установлены изъятия. Почему аналогичный подход не может быть использован в «простом» федеральном законе? Да он и использован. В Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» возможность проведения отдельных ОРМ связана с категориями преступлений. Чем лицо, подготавливающее, совершающее или совершившее преступление небольшой тяжести, лучше лица, подготавливающего, совершающего или совершившего тяжкое преступление. Может быть в проекте закона, конечно, было бы грамотнее определить конкретные составы преступлений вместо указания на юридические лица и индивидуальных предпринимателей. Такой прием полностью отвечает практике возможности проведения ОРМ в зависимости от категории преступлений, и соответствует тем же новеллам УПК России в части конкретизации составов преступлений, которые считаются предпринимательскими. Так что никакого неравенства.
P.S. Когда г-н Хинштейн исключился из числа инициатовров данного проекта закона, возникло ощущение, что принят он не будет