Федор Богдановский →  Закон об общественном контроле: революционный подход и вопиющие ограничения

Сегодня в 18:00 началось экстренное заседание Совета при президенте РФ по правам человека, посвященное президентскому проекту закона «Об основах общественного контроля в РФ». Документ, опубликованный сегодня на сайте СПЧ, должен быть внесен на рассмотрение в Госдуму до 1 марта, чем и объясняется такая срочность. Сам законопроект разрабатывался рабочей группой при СПЧ и правовым управлением Администрации президента, но в консультациях принимали самые разные эксперты и организации. В том числе в этой работе участвовали Фонд поддержки общественных инициатив «Йополис», где я работаю, и Совет по развитию общественного контроля при Госдуме РФ, где я выступаю одним из организаторов рабочей группы «Муниципальный контроль».

Сам проект закона довольно широко обсуждался в прессе начиная с осени прошлого года. В итоговом варианте, поступившем в СПЧ со Старой площади, содержится ряд поистине революционных подходов. Прежде всего, согласно п.3 ст.2 законопроекта, «не допускается принятие нормативных правовых актов в целях воспрепятствования осуществлению общественного контроля». А в п.2 ст. 3 содержится тезис, согласно которому «никто не вправе… препятствовать реализации права [гражданина] на участие в осуществлении общественного контроля».

В проведении общественного контроля смогут участвовать как отдельные граждане, так и общественные организации, «группы общественного контроля» и т.д. Однако основной упор делается все-таки на общественные палаты общественные советы при различных ведомствах. Проверять можно будет все, чем занимается государство и связанные с ним структуры: действия и решения органов госвласти, муниципального управления, госкорпораций и государственных предприятий. При этом общественные контролеры наделяются правом вести фото- и видеосъемку своих проверок, копировать документы, посещать объекты проверок и так далее. Отдельно указано, что все результаты проверок должны публиковаться на специальных интернет-ресурсах, то есть, в работе общественных контролеров предусмотрена «принудительная гласность».

Вместе с тем, текст закона содержит компромиссные и противоречивые положения, которые появились в нем после согласований в госорганах. Например, тезис о «недопустимости смешения деятельности по осуществлению общественного контроля с политической деятельностью». Также не допускается «необоснованное вмешательство в деятельность органов государственной власти, [...] органов местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, государственных корпораций [...] и оказание воздействия на указанные органы и организации» (п.9 и 10, ст. 6 законопроекта). Как совместить безоговорочное право на проведение общественного контроля граждан и общественных объединений, каковыми являются и политические партии, с запретом на «совмещение» с политической деятельностью? И для чего бы еще гражданам контролировать государство, если не для позитивного влияния на его работу?

Также через весь закон проходит мысль законодателя ввести общественный контроль в определенные рамки и даже построить своего рода «вертикаль общественного контроля», где ведущую роль будут играть созданные «сверху» учреждения вроде общественных палат и общественных советов при ведомствах.

Но я бы предложил сосредоточиться на тех возможностях, которые откроются в связи с принятием законопроекта перед общественными контролерами. Для ясности приведу пример того, как в последние годы работают Общественные наблюдательные комиссии при местах принудительного содержания (ОНК). Члены ОНК имеют полномочия посещать колонии и СИЗО, беседовать с арестантами без участия администрации, публиковать отчеты и так далее. В результате работы независимых общественников вышли наружу многие вопиющие истории коррупции, насилия и вымогательства в пенитенциарной системе (например, громкая история в Копейской колонии №4). Тема тюремной реформы стала обсуждаться в ток-шоу «Первого канала», а система ФСИН начала медленно, но неуклонно становиться более прозрачной и менее жестокой.

Безусловно, есть широкое противодействие работе ОНК со стороны силовых структур, которые вводят в их состав своих бывших, а иногда и действующих сотрудников, пытаются блокировать их работу. Есть серьезные нарекания и ограничения в работе самих ОНК: например, на их работу не выделяется ни копейки бюджетных денег, так что путешествовать в медвежьи уголки России и проверять расположенные там колонии правозащитники должны за собственный счет. И все равно — именно благодаря возможности получать и публиковать достоверную информацию о положении заключенных ситуация стала системно улучшаться.

То же самое, я надеюсь, произойдет и в других сферах жизни страны. Роль государства непомерно разрослась, причем подавленной оказалась роль политических партий, общественных объединений, СМИ, профессиональных и деловых сообществ. Я думаю, целью законопроекта стало желание президента создать работающий противовес усилившимся госорганам, силовикам и госкорпорациям в лице общественных контролеров. Сами проверяемые могут пока не принимать в расчет «этих общественников». Но опыт показывает, что вода точит камень, а достоверная информация о состоянии дел в государственной машине сама по себе способна существенно изменять направление ее движения в интересах общества.