Дмитрий Жданухин → Компетенции Юрист 2.0: психологическое использование юридических возможностей
Кроме организации точечного и массового PR-сопровождения юридической деятельности, одной из компетенций стандарта Юрист 2.0 может стать психологическое использование юридических возможностей.
Попробую объяснить на примере Памятки по самообороне бизнеса от коррупции, которую в настоящее время готовлю в рамках общественной работы в Московской городской организации Деловая Россия. В этом документе в качестве возможных стратегий противодействия коррупции (заказному уголовному преследованию, вымогательству взятки и т.д.) предлагаю:
1) Мотивацию оппонентов к отказу от организации применения коррупционного ресурса.
2) Мотивацию должностных лиц к отказу от злоупотребления своими полномочиями.
3) Минимизация последствий коррупционного воздействия.
4) Собственно пресечение действий коррупционеров правовыми методами (привлечение к уголовной ответственности и т.д.).
Первые две стратегии как раз и возможны часто за счет психологически правильной демонстрации реальности уголовного преследования. Основные моменты обуславливающие эффективность демонстрации:
— использование проектов документов из «середины» правоприменительного процесса (например, Постановления о привлечении в качестве обвиняемого по фактам злоупотребления должностными полномочиями). Документы из «середины» процесса действуют лучше, чем просто проекты «начальных» жалоб и заявлений, т.к. они показывают лучшее знание системы правоохранительных органов и такой блеф может означать наличие «связей»;
— подборка правоприменительной практики по сходным делам (даже просто подборка из справочно-правовой системы) вместе с иными документами может заставить задуматься. Ведь даже в суде позиция часто усиливается за счет подборки практики;
— указание на возможность информационного (PR) сопровождения и общественной подддержки правоприменительной деятельности (здесь идет речь о психологическом использовании того, что описывалось в предыдущих заметках). Стоит отметить, что публикации, в том числе негативные отслеживаются пресс-службами правоохранительных органов и их часто существенно меньше, чем обычных жалоб, что обуславливает нередко их большую действенность, хотя всегда будет стоять вопрос об интересности и оригинальности возможных новостей.
В свое время я задумывался об эффективном применении юристами некоторых направлений практической психологии: НЛП (нейро-лингвистического программирование), соционики и т.д. Однако постепенно пришел к выводу, что юристы, а особенно судьи и сотрудники правоохранительных органов часто вырабатывают «профессиональный» иммунитет от воздействия и потому различные психотехники могут иметь вспомогательный характер (например, можно использовать чуть-чуть разреженный шрифт, чтобы привлечь неосознаваемое внимание к отдельным частям текста), но делать на них ставку не стоит.
Попробую объяснить на примере Памятки по самообороне бизнеса от коррупции, которую в настоящее время готовлю в рамках общественной работы в Московской городской организации Деловая Россия. В этом документе в качестве возможных стратегий противодействия коррупции (заказному уголовному преследованию, вымогательству взятки и т.д.) предлагаю:
1) Мотивацию оппонентов к отказу от организации применения коррупционного ресурса.
2) Мотивацию должностных лиц к отказу от злоупотребления своими полномочиями.
3) Минимизация последствий коррупционного воздействия.
4) Собственно пресечение действий коррупционеров правовыми методами (привлечение к уголовной ответственности и т.д.).
Первые две стратегии как раз и возможны часто за счет психологически правильной демонстрации реальности уголовного преследования. Основные моменты обуславливающие эффективность демонстрации:
— использование проектов документов из «середины» правоприменительного процесса (например, Постановления о привлечении в качестве обвиняемого по фактам злоупотребления должностными полномочиями). Документы из «середины» процесса действуют лучше, чем просто проекты «начальных» жалоб и заявлений, т.к. они показывают лучшее знание системы правоохранительных органов и такой блеф может означать наличие «связей»;
— подборка правоприменительной практики по сходным делам (даже просто подборка из справочно-правовой системы) вместе с иными документами может заставить задуматься. Ведь даже в суде позиция часто усиливается за счет подборки практики;
— указание на возможность информационного (PR) сопровождения и общественной подддержки правоприменительной деятельности (здесь идет речь о психологическом использовании того, что описывалось в предыдущих заметках). Стоит отметить, что публикации, в том числе негативные отслеживаются пресс-службами правоохранительных органов и их часто существенно меньше, чем обычных жалоб, что обуславливает нередко их большую действенность, хотя всегда будет стоять вопрос об интересности и оригинальности возможных новостей.
В свое время я задумывался об эффективном применении юристами некоторых направлений практической психологии: НЛП (нейро-лингвистического программирование), соционики и т.д. Однако постепенно пришел к выводу, что юристы, а особенно судьи и сотрудники правоохранительных органов часто вырабатывают «профессиональный» иммунитет от воздействия и потому различные психотехники могут иметь вспомогательный характер (например, можно использовать чуть-чуть разреженный шрифт, чтобы привлечь неосознаваемое внимание к отдельным частям текста), но делать на них ставку не стоит.
Эту идею хорошо выразил Аль Капоне, сказав, что «добрым словом и пистолетом можно достичь большего, чем только добрым словом или только пистолетом». «Пистолет» — это принудительные технологии (исп. производство, уголовное наказание и т.д.), а «доброе слово» может быть в виде демонстрации «пистолета»
Но и в радость это тоже не было.