Денис Евдокимов → Верховный суд России допускает наличие противоречий… между приговором и протоколом судебного заседания
Когда, с одной стороны, встречаешь цитаты председателя Верховного суда РФ Лебедева В.М. в стиле: «мы отошли от прежней, как говорили, инквизиционной системы… на постоянной основе выстраиваем практику освобождения от уголовной ответственности… это ли не пример либеральности судов, независимости правосудия, отсутствия так называемого корпоративного подхода судов и следствия!»… и одновременно, с другой стороны, видишь реальную конкретную судебную практику московских судей или конкретных судей Верховного суда, то складывается впечатление: либо Лебедев не владеет ситуацией, либо умышленно искажает действительность.
Так, приговором Мещанского суда от 13.12.13 начальник отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Денис Евдокимов осужден за то, что путем направления запросов (об истребовании копий документов) парализовал финансово-хозяйственную деятельность ООО ТрансЭко и ООО Русская финансовая компания, после чего, избрав предметом преступного посягательства деньги, принадлежащие руководству компаний, потребовал от юриста компаний Кидяева И.И. (взяткодателя) 5 млн рублей за принятие законного процессуального решения о прекращении проверки.
Любой здравомыслящий человек задастся в первую очередь вопросом: а возможно ли путем истребования копий документов " парализовать деятельность предприятий, в результате чего руководство обществ лишается фактической возможности совершать финансово-хозяйственные сделки и получать прибыль»? Он (Евдокимов) у них, что, даже ручки и бумагу забрал, что повлекло невозможность подписания договоров? Или запросами заблокировал банковские счета, доступ в офисы и т.д.?
По голословному мнению нашей судебной системы, такое возможно. Почему по голословному? Потому что, как вы уже догадались, документов, подтверждаюших «факт парализации», в уголовном деле… нет.
Более того, отвечая на вопросы защиты в суде, генеральные директоры ООО ТрансЭко Корнилов Ю. и ООО РФК Быстров А. показали, что финансово-хозяйственная деятельность их компаний в ходе проверки прокуратуры не была парализована, текущая работа осуществлялась в плановом режиме. Кроме того, Корнилов показал в суде, что о якобы требованиях Евдокимова и передаваемых Кидяевым в его (Корнилова) интересах 5 млн рублей он узнал из новостей по ТВ и интернета только после задержания Евдокимова, до этого он ничего не знал, юрист Кидяев сообщал ему, что все в порядке, претензий у прокуратуры нет.
Но этих показаний руководителей компаний Корнилова и Быстрова вы не найдете в приговоре. Судья просто «закрыла на них глаза». Но, как ни странно, они в полном обьеме отражены и верно изложены в протоколе судебного заседания. Более того, несмотря на показания Корнилова в суде, что он не знает, кто обратился в полицию с заявлением, в приговоре (последний абзац стр.15) указано обратное («примерно в марте Кидяев обратился в правоохранительные органы»). Тем самым суд умышленно исказил в приговоре показания Корнилова, «подогнав» их под обвинительный приговор.
«Закрыть глаза» подобным образом предпочел суд и на показания непосредственных руководителей Евдокимова — Кехлерова М. и Корябина А. о том, что Евдокимов Д., будучи общенадзорником, не наделен должностными полномочиями по принятию процессуальных решений (п.33 ст.5 УПК РФ), что подтверждено Положением об управлении ММТП, приказом Генерального прокурора РФ от 30.01.2013 № 45. Однако, изучив приговор, вы не увидите этих показаний свидетелей (так как, выходит, что Евдокимова обвинили в получении денег за действия, которые он не должен был и не мог совершить), но обнаружите их в протоколе судебного заседания.
В суде также выяснилось, что Кидяев И.И. в действительности является не юристом компаний, а бывшим сотрудником МВД РФ и действующим ныне московским адвокатом (что он скрыл на следствии), которому законом запрещено работать по трудовым договорам. Но указания на адвокатский статус Кидяева, как и его показания о том, что деньги были потребованы не от него лично, а от руководства компаний — вы также не найдете в приговоре, хотя в протоколе судебного заседания они есть. И в этом случае судья предпочла просто «закрыть глаза», указав в приговоре, что взяткодатель Кидяев работал юристом в двух компаниях (стр.9 приговора), деньги были потребованы от него лично, а не от тех, кому они принадлежали — Корнилову и Быстрову, которые, как выяснилось в суде, вообще не знали, что от них кто-то и что-то требует.
Кроме того, из приговора следует, что вина Евдокимова подтверждена исследованными в суде вещественными доказательствами — аудиозаписями разговоров, записанными и выданными в ГУЭБиПК МВД РФ (Сугробов, Колесников и др.) взяткодателем Кидяевым. В то же время, из протокола судебного заседания следует, что Евдокимов трижды заявлял в суде ходатайства об исследовании вещественных доказательств путем прослушивания аудиозаписей. Но суд трижды отказал ему в этом. Тем самым суд в приговоре исказил обстоятельства судебного процесса.
Чтобы вы понимали, это лишь малая толика приведенных несоответствий и противоречий между приговором и протоколом судебного заседания, так как суд не только исказил в приговоре фактические обстоятельства дела и «закрыл глаза» на показания ряда свидетелей в суде, но и просто… утаил, к примеру, показания допрошенного в суде по ходатайству защиты оперуполномоченного 29 отдела Управления «Б» ГУЭБиПК МВД РФ Пожилова М., которые вы не найдете в приговоре (так как они не укладываются в канву обвинения), но обнаружите в протоколе судебного заседания.
Примечательность ситуации заключается в том, что кассационная инстанция Мосгорсуда (в отличие от апелляционной инстанции) признала наличие противоречий между приговором и протоколом судебного заседания, но… назвала данные факты в постановлении от 10.12.14 «отдельными неточностями в показаниях, которые являются несущественными и не влияют на выводы суда о виновности Евдокимова».
Однако, назвать отдельными неточностями, к примеру, изложение в приговоре показаний свидетеля Корнилова, тогда как в суде свидетель дал прямо противоположные показания, отражённые в протоколе судебного заседания, значит – проигнорировать требования закона.
Закон не допускает наличия в приговоре «отдельных неточностей», понятие данной категории в УПК РФ не дано. Тем самым, Мосгорсуд расширил судебную практику, введя новое понятие, допускающее наличие противоречий между приговором и протоколом судебного заседания, в то время как несоответствие показаний участников процесса, содержащихся в протоколе судебного заседания, их же показаниям, изложенным в приговоре, является существенным нарушением уголовно-процессуальногозакона, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ влечет отмену приговора.
Но судьи Верховного суда Эрдыниев Э.Б., Дубовик Н.П. фактически согласились с «расширительной практикой» Мосгорсуда (судьи — Гудошникова, Панарина, Андреева, Коновалова, Амплеева), признав 12.11.15 и 19.12.15 действия суда первой инстанции и выводы кассационной… законными и обоснованными.
Так что не стоит удивляться, если в дальнейшем факты искажения судьями обстоятельств дела и показаний участников в угоду обвинения получат широкое распространние, но будут именоваться на судейском языке "отдельными несущественными неточностями"… Ведь главное в их деле — обвинительный приговор…
Так, приговором Мещанского суда от 13.12.13 начальник отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Денис Евдокимов осужден за то, что путем направления запросов (об истребовании копий документов) парализовал финансово-хозяйственную деятельность ООО ТрансЭко и ООО Русская финансовая компания, после чего, избрав предметом преступного посягательства деньги, принадлежащие руководству компаний, потребовал от юриста компаний Кидяева И.И. (взяткодателя) 5 млн рублей за принятие законного процессуального решения о прекращении проверки.
Любой здравомыслящий человек задастся в первую очередь вопросом: а возможно ли путем истребования копий документов " парализовать деятельность предприятий, в результате чего руководство обществ лишается фактической возможности совершать финансово-хозяйственные сделки и получать прибыль»? Он (Евдокимов) у них, что, даже ручки и бумагу забрал, что повлекло невозможность подписания договоров? Или запросами заблокировал банковские счета, доступ в офисы и т.д.?
По голословному мнению нашей судебной системы, такое возможно. Почему по голословному? Потому что, как вы уже догадались, документов, подтверждаюших «факт парализации», в уголовном деле… нет.
Более того, отвечая на вопросы защиты в суде, генеральные директоры ООО ТрансЭко Корнилов Ю. и ООО РФК Быстров А. показали, что финансово-хозяйственная деятельность их компаний в ходе проверки прокуратуры не была парализована, текущая работа осуществлялась в плановом режиме. Кроме того, Корнилов показал в суде, что о якобы требованиях Евдокимова и передаваемых Кидяевым в его (Корнилова) интересах 5 млн рублей он узнал из новостей по ТВ и интернета только после задержания Евдокимова, до этого он ничего не знал, юрист Кидяев сообщал ему, что все в порядке, претензий у прокуратуры нет.
Но этих показаний руководителей компаний Корнилова и Быстрова вы не найдете в приговоре. Судья просто «закрыла на них глаза». Но, как ни странно, они в полном обьеме отражены и верно изложены в протоколе судебного заседания. Более того, несмотря на показания Корнилова в суде, что он не знает, кто обратился в полицию с заявлением, в приговоре (последний абзац стр.15) указано обратное («примерно в марте Кидяев обратился в правоохранительные органы»). Тем самым суд умышленно исказил в приговоре показания Корнилова, «подогнав» их под обвинительный приговор.
«Закрыть глаза» подобным образом предпочел суд и на показания непосредственных руководителей Евдокимова — Кехлерова М. и Корябина А. о том, что Евдокимов Д., будучи общенадзорником, не наделен должностными полномочиями по принятию процессуальных решений (п.33 ст.5 УПК РФ), что подтверждено Положением об управлении ММТП, приказом Генерального прокурора РФ от 30.01.2013 № 45. Однако, изучив приговор, вы не увидите этих показаний свидетелей (так как, выходит, что Евдокимова обвинили в получении денег за действия, которые он не должен был и не мог совершить), но обнаружите их в протоколе судебного заседания.
В суде также выяснилось, что Кидяев И.И. в действительности является не юристом компаний, а бывшим сотрудником МВД РФ и действующим ныне московским адвокатом (что он скрыл на следствии), которому законом запрещено работать по трудовым договорам. Но указания на адвокатский статус Кидяева, как и его показания о том, что деньги были потребованы не от него лично, а от руководства компаний — вы также не найдете в приговоре, хотя в протоколе судебного заседания они есть. И в этом случае судья предпочла просто «закрыть глаза», указав в приговоре, что взяткодатель Кидяев работал юристом в двух компаниях (стр.9 приговора), деньги были потребованы от него лично, а не от тех, кому они принадлежали — Корнилову и Быстрову, которые, как выяснилось в суде, вообще не знали, что от них кто-то и что-то требует.
Кроме того, из приговора следует, что вина Евдокимова подтверждена исследованными в суде вещественными доказательствами — аудиозаписями разговоров, записанными и выданными в ГУЭБиПК МВД РФ (Сугробов, Колесников и др.) взяткодателем Кидяевым. В то же время, из протокола судебного заседания следует, что Евдокимов трижды заявлял в суде ходатайства об исследовании вещественных доказательств путем прослушивания аудиозаписей. Но суд трижды отказал ему в этом. Тем самым суд в приговоре исказил обстоятельства судебного процесса.
Чтобы вы понимали, это лишь малая толика приведенных несоответствий и противоречий между приговором и протоколом судебного заседания, так как суд не только исказил в приговоре фактические обстоятельства дела и «закрыл глаза» на показания ряда свидетелей в суде, но и просто… утаил, к примеру, показания допрошенного в суде по ходатайству защиты оперуполномоченного 29 отдела Управления «Б» ГУЭБиПК МВД РФ Пожилова М., которые вы не найдете в приговоре (так как они не укладываются в канву обвинения), но обнаружите в протоколе судебного заседания.
Примечательность ситуации заключается в том, что кассационная инстанция Мосгорсуда (в отличие от апелляционной инстанции) признала наличие противоречий между приговором и протоколом судебного заседания, но… назвала данные факты в постановлении от 10.12.14 «отдельными неточностями в показаниях, которые являются несущественными и не влияют на выводы суда о виновности Евдокимова».
Однако, назвать отдельными неточностями, к примеру, изложение в приговоре показаний свидетеля Корнилова, тогда как в суде свидетель дал прямо противоположные показания, отражённые в протоколе судебного заседания, значит – проигнорировать требования закона.
Закон не допускает наличия в приговоре «отдельных неточностей», понятие данной категории в УПК РФ не дано. Тем самым, Мосгорсуд расширил судебную практику, введя новое понятие, допускающее наличие противоречий между приговором и протоколом судебного заседания, в то время как несоответствие показаний участников процесса, содержащихся в протоколе судебного заседания, их же показаниям, изложенным в приговоре, является существенным нарушением уголовно-процессуальногозакона, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ влечет отмену приговора.
Но судьи Верховного суда Эрдыниев Э.Б., Дубовик Н.П. фактически согласились с «расширительной практикой» Мосгорсуда (судьи — Гудошникова, Панарина, Андреева, Коновалова, Амплеева), признав 12.11.15 и 19.12.15 действия суда первой инстанции и выводы кассационной… законными и обоснованными.
Так что не стоит удивляться, если в дальнейшем факты искажения судьями обстоятельств дела и показаний участников в угоду обвинения получат широкое распространние, но будут именоваться на судейском языке "отдельными несущественными неточностями"… Ведь главное в их деле — обвинительный приговор…
2 комментария