Денис Евдокимов → Дело Сугробова и ГУЭБиПК. Провокация или подстрекательство, в чем суть?
Расследование уголовного дела Сугробова позволило выявить и предать огласке многочисленные факты подстрекательства взятки со стороны сотрудников центрального аппарата МВД России. При этом, часто в СМИ слышны доводы: почему же оперативников Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России привлекли к уголовной ответственности, если большинство потерпевших дали своё согласие на передачу денег и были задержаны оперативниками при их получении. В Уголовном кодексе нет статьи за подстрекательство взятки, но, как показало дело генерала Сугробова и ГУЭБиПК подстрекательство взятки влечёт превышение должностных полномочий и фальсификацию доказательств. В чем же их суть?
Верховный суд разъяснил в постановлении Пленума от 9 июля 2013 г. N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», что провокация взятки, коммерческого подкупа — это попытка передачи денег должностному лицу, которое не совершало действий, свидетельствующих о его согласии или отказе принять деньги. В этом случае «провоцируемое лицо» не подлежит уголовной ответственности в связи с отсутствием события преступления, а вот в действиях оперативников имеется состав ст.304 УК РФ.
В свою очередь, подстрекательство — это передача денег с согласия или по предложению должностного лица, когда они были получены в результате склонения этого лица к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства оперативников умысел на их получение не возник бы, и преступление не было бы совершено. В этом случае в действиях «взяткополучателя» отсутствует состав преступления.
Общий принцип преступлений сотрудников ГУЭБиПК, совершенных ими с 2011 по 2014 годы, заключается в получении, фиксации и документировании не соответствующей действительности оперативной информации о якобы преступной деятельности лиц, то есть в фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, которые, на первый взгляд, носили законный характер.
Подстрекательские действия, в первую очередь, нарушают ст.5 ФЗ «Об ОРД», которая запрещает подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. При этом, статья 7 Федерального закона «Об ОРД» содержит исчерпывающие основания для инициирования и проведения оперативно-розыскных мероприятий. То есть, оперативники не имеют права просто так начать проводить ОРМ. Так, в соответствии с позицией Верховного суда РФ и Московского городского суда, выраженной в решениях 16.03.2011 №22-2934 (Мосгорсуд); от 15.04.2015 N22-П15; от 31.01.13 N46-О13-4; от 31.01.2012 № 11-012-1, от 05.03.2013 № 50-Д13-12 (ВС РФ) и др., суд, перед тем, как положить в основу приговора доказательства, полученные в результате проведения ОРМ, должен дать оценку их законности и соответствия ст. 7 ФЗ «Об ОРД», согласно которой основанием для проведения ОРМ должны быть сведения о признаках подготавливаемого или совершаемого преступления, которые должны носить не предположительный характер, а быть подкреплены достоверными сведениями.
Таким образом, с момента заведения дела оперативного учёта в отсутствие достоверных сведений о противоправной деятельности (ст.10 ФЗ «Об ОРД») оперативники фактически «встают на путь» превышения должностных полномочий. Так, в деле начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В. оперативник ГУЭБиПК Пожилов М. в феврале 2013 года оформил рапорт о якобы полученной информации в отношении «действующей на территории Московского региона организованной группы, участники которой специализируются на систематических хищениях и вымогательствах денежных средств в особо крупных размерах у предпринимателей за решение различных вопросов», но в реальности Пожилов конкретными и достоверными сведениями об этом не располагал и в суде представить их не смог.
Данный рапорт, содержащий недостоверные сведения, был завизирован руководителями Колесниковым Б. и Муллаяровым С., после чего было вынесено постановление о заведении дела предварительной оперативной проверки, составлены план предварительной оперативной проверки, справки и рапорты, в которые перекочевали эти недостоверные сведения. Эти материалы ОРД использовались следственными органами в дальнейшем как доказательства, хотя, подчеркну, факты, подтверждающие наличие достоверных сведений о противоправной деятельности, отсутствовали.
В другом случае, при заведении дела оперативного учёта для проведения ОРМ в отношении заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И., сотрудниками ГУЭБиПК была использована формулировка о «полученной информации в отношении неустановленных лиц, совершающих преступления, предусмотренные ч.4 ст.159 УК РФ».
Согласитесь, с подобной формулировкой можно завести любое ДОУ и начать проводить оперативно-розыскные мероприятия в отношении любых лиц, в то время как ст.7 ФЗ «Об ОРД» запрещает подобное. Налицо превышение должностных полномочий.
Далее, оперативники ГУЭБиПК привлекали к дальнейшим ОРМ гражданских лиц, используя их как агентов, которые будут непосредственно совершать подстрекательские действия под видом совершения их самостоятельно или под видом участия в оперативно-розыскных мероприятиях. Эти лица неофициально, то есть без оформления надлежащим образом, снабжались необходимыми вещами и средствами.
Так, в деле Евдокимова Д. привлеченному агенту Кидяеву И. оперативниками ГУЭБиПК в феврале 2013 года был передан спецдиктофон Папирус-Микро, что является нарушением ст. 6 ФЗ «Об ОРД», которой запрещено проведение оперативно-розыскных мероприятий и использование специальных и иных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, не уполномоченными на то физическими и юридическими лицами. При этом, факт выдачи агенту спецсредства документально (официально) оформлен не был, как и факт его привлечения к ОРМ.
В другом случае, при проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И., сотрудники ГУЭБиПК в нарушение ст.19 ФЗ «Об ОРД», предусматривающей обеспечение оперативно-розыскной деятельности за счёт средств Российской Федерации, приобрели для агента новый автомобиль Lexus, стоимостью более 1,7 млн рублей, в целях придания ему видимости успешности, высокого социального статуса, а также передали ему 10 тыс долларов США, которые планировали передать в качестве взятки.
Агенты, выполняя отведенную роль, оказывая содействие совершению преступления устранением препятствий, с целью незаконного искусственного создания и фиксации обстоятельств преступления, проводили встречи и вели телефонные разговоры с должностными лицами, в ходе которых склоняли их к принятию денег под различными предлогами (благодарность, в долг и т.д.). Так, например, встреча с президентом «Федерации триатлона России» Быстровым была организована под предлогом оказания спонсорской помощи указанной общественной организации.
Подобные подстрекательские переговоры занимали нередко длительное время. Так, в случае с получением 25 сентября 2013 года денег членом Совета Федераций Коровниковым переговоры с посредником велись с 23 июля.
Все эти переговоры и встречи записывались либо оперативниками (используя СОРМ в рамках ДОУ), либо подстрекателями на якобы принадлежащие им диктофоны. Так, в случае с получением денег начальником отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимовым Д. аудиозапись первой встречи, на которой агент Кидяев выступил инициатором передачи денег, не была приобщена к делу. В деле имеются аудиозаписи абсолютно всех встреч и телефонных переговоров, за исключением самой важной — первой, которая якобы не была записана. Таким образом, оперативники имели возможность «сортировать» аудиозаписи разговоров, скрывая от следствия «ненужные».
Получив согласие на получение денег, как в случае с делом Евдокимова Д., с целью легализации аудиозаписей разговоров, негласно записанных агентом, оформлялась его фиктивная явка в ГУЭБиПК с заявлением о вымогательстве (в данном случае 11 марта, в то время как аудиозаписи фактически велись Кидяевым с 28 февраля 2013 года). В полиции агент писал объяснение, что аудиозаписи вел на собственный диктофон, самостоятельно пришёл первый раз в полицию, после чего оформлялась якобы добровольная выдача CD дисков с аудиозаписями, которые он якобы принёс с собой. То есть, фактически сотрудники ГУЭБиПК на этом этапе занимались фальсификацией доказательств, а агент-подстрекатель давал заведомо ложные показания, что с полицией до этого не сотрудничал.
Далее, оперативники ГУЭБиПК с целью придания видимости законности совершаемых ими действий, без достаточных на то оснований, осознавая, что без их вмешательства у соответствующего лица не возник бы умысел на получение денежных средств и преступление не было бы совершено, явно превышая должностные полномочия, выносили постановление о проведении оперативно-розыскных мероприятий «оперативный эксперимент». После чего соответствующее должностное лицо задерживалось при получении денег от агента-подстрекателя.
После того как следственными органами возбуждалось уголовное дело, фальсифицированные материалы ОРД передавались следствию как доказательства, а соответствующие оперативники ГУЭБиПК и агент-подстрекатель давали заведомо ложные показания, что до явки последнего в полицию с заявлением не сотрудничали и знакомы не были.
Если подытожить вышесказанное, то в действиях сотрудников и руководства ГУЭБиПК имеются пнизнаки следующих составов преступлений:
1. Ст. 286 УК РФ – превышение должностных полномочий:
— проведение ОРМ в отсутствие законных оснований,
— фактическое проведение ОРМ с целью искусственного создания обстоятельств преступления и склонению соответствующего лица к получению денежных средств;
— проведение ОРМ с незаконным привлечением агента-подстрекателя с предоставлением в его распоряжение без надлежащего оформления спецтехники или иного имущества.
2. Ч. 3 ст. 303 УК РФ – фальсификация доказательств, в частности: фальсификация материалов дела оперативного учета, актов добровольной выдачи CD-дисков с аудиозаписями и т.д.
3. Если дело доходило до суда, то — часть 2 ст. 307 УК РФ- дача на следствии и в суде заведомо ложных показаний: оперативники и агент-подстрекатель ранее не знакомы и до явки последнего в полицию не сотрудничали.
4. В случае с делом заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И. действия оперативников ГУЭБиПК образовали состав преступления, предусмотренный ст.304 УК РФ (провокация взятки), так как агент попытался передать 10 тыс долларов США в качестве взятки несмотря на полученный отказ Демина И.
Таким образом, перечисленные преступные действия повлекли тяжкие последствия: существенное нарушение охраняемых законом прав и интересов соответствующих лиц в виде незаконного задержания, незаконного привлечения к уголовной ответственности и лишения свободы на протяжении длительного времени, существенное нарушение охраняемых законом интересов государства путем подрыва авторитета государства в сфере правосудия и противодействия коррупции, а также дискредитации и подрыва доверия к сотрудникам внутренних дел Российский Федерации, которые призваны выявлять, пресекать, предупреждать и раскрывать преступления в сфере экономической безопасности и борьбы с коррупцией, а не провоцировать и подстрекать.
PS: Cтавить вопрос о провокации и ходатайствовать в связи с этим о допросе свидетелей, раскрытии оснований для проведения ОРМ и т.д. необходимо на предварительном следствии. Если об этом будет заявлено в суде, то, как показывает практика, судья сделает все возможное, чтобы версия о провокации/подстрекательстве «не нашла своего подтверждения», вплоть до отказа в исследовании вещественных доказательств путём прослушивания в суде аудиозаписей, записанных агентом-подстрекателем, как это произошло при рассмотрении дела начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В.
Верховный суд разъяснил в постановлении Пленума от 9 июля 2013 г. N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», что провокация взятки, коммерческого подкупа — это попытка передачи денег должностному лицу, которое не совершало действий, свидетельствующих о его согласии или отказе принять деньги. В этом случае «провоцируемое лицо» не подлежит уголовной ответственности в связи с отсутствием события преступления, а вот в действиях оперативников имеется состав ст.304 УК РФ.
В свою очередь, подстрекательство — это передача денег с согласия или по предложению должностного лица, когда они были получены в результате склонения этого лица к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства оперативников умысел на их получение не возник бы, и преступление не было бы совершено. В этом случае в действиях «взяткополучателя» отсутствует состав преступления.
Общий принцип преступлений сотрудников ГУЭБиПК, совершенных ими с 2011 по 2014 годы, заключается в получении, фиксации и документировании не соответствующей действительности оперативной информации о якобы преступной деятельности лиц, то есть в фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, которые, на первый взгляд, носили законный характер.
Подстрекательские действия, в первую очередь, нарушают ст.5 ФЗ «Об ОРД», которая запрещает подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. При этом, статья 7 Федерального закона «Об ОРД» содержит исчерпывающие основания для инициирования и проведения оперативно-розыскных мероприятий. То есть, оперативники не имеют права просто так начать проводить ОРМ. Так, в соответствии с позицией Верховного суда РФ и Московского городского суда, выраженной в решениях 16.03.2011 №22-2934 (Мосгорсуд); от 15.04.2015 N22-П15; от 31.01.13 N46-О13-4; от 31.01.2012 № 11-012-1, от 05.03.2013 № 50-Д13-12 (ВС РФ) и др., суд, перед тем, как положить в основу приговора доказательства, полученные в результате проведения ОРМ, должен дать оценку их законности и соответствия ст. 7 ФЗ «Об ОРД», согласно которой основанием для проведения ОРМ должны быть сведения о признаках подготавливаемого или совершаемого преступления, которые должны носить не предположительный характер, а быть подкреплены достоверными сведениями.
Таким образом, с момента заведения дела оперативного учёта в отсутствие достоверных сведений о противоправной деятельности (ст.10 ФЗ «Об ОРД») оперативники фактически «встают на путь» превышения должностных полномочий. Так, в деле начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В. оперативник ГУЭБиПК Пожилов М. в феврале 2013 года оформил рапорт о якобы полученной информации в отношении «действующей на территории Московского региона организованной группы, участники которой специализируются на систематических хищениях и вымогательствах денежных средств в особо крупных размерах у предпринимателей за решение различных вопросов», но в реальности Пожилов конкретными и достоверными сведениями об этом не располагал и в суде представить их не смог.
Данный рапорт, содержащий недостоверные сведения, был завизирован руководителями Колесниковым Б. и Муллаяровым С., после чего было вынесено постановление о заведении дела предварительной оперативной проверки, составлены план предварительной оперативной проверки, справки и рапорты, в которые перекочевали эти недостоверные сведения. Эти материалы ОРД использовались следственными органами в дальнейшем как доказательства, хотя, подчеркну, факты, подтверждающие наличие достоверных сведений о противоправной деятельности, отсутствовали.
В другом случае, при заведении дела оперативного учёта для проведения ОРМ в отношении заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И., сотрудниками ГУЭБиПК была использована формулировка о «полученной информации в отношении неустановленных лиц, совершающих преступления, предусмотренные ч.4 ст.159 УК РФ».
Согласитесь, с подобной формулировкой можно завести любое ДОУ и начать проводить оперативно-розыскные мероприятия в отношении любых лиц, в то время как ст.7 ФЗ «Об ОРД» запрещает подобное. Налицо превышение должностных полномочий.
Далее, оперативники ГУЭБиПК привлекали к дальнейшим ОРМ гражданских лиц, используя их как агентов, которые будут непосредственно совершать подстрекательские действия под видом совершения их самостоятельно или под видом участия в оперативно-розыскных мероприятиях. Эти лица неофициально, то есть без оформления надлежащим образом, снабжались необходимыми вещами и средствами.
Так, в деле Евдокимова Д. привлеченному агенту Кидяеву И. оперативниками ГУЭБиПК в феврале 2013 года был передан спецдиктофон Папирус-Микро, что является нарушением ст. 6 ФЗ «Об ОРД», которой запрещено проведение оперативно-розыскных мероприятий и использование специальных и иных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, не уполномоченными на то физическими и юридическими лицами. При этом, факт выдачи агенту спецсредства документально (официально) оформлен не был, как и факт его привлечения к ОРМ.
В другом случае, при проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И., сотрудники ГУЭБиПК в нарушение ст.19 ФЗ «Об ОРД», предусматривающей обеспечение оперативно-розыскной деятельности за счёт средств Российской Федерации, приобрели для агента новый автомобиль Lexus, стоимостью более 1,7 млн рублей, в целях придания ему видимости успешности, высокого социального статуса, а также передали ему 10 тыс долларов США, которые планировали передать в качестве взятки.
Агенты, выполняя отведенную роль, оказывая содействие совершению преступления устранением препятствий, с целью незаконного искусственного создания и фиксации обстоятельств преступления, проводили встречи и вели телефонные разговоры с должностными лицами, в ходе которых склоняли их к принятию денег под различными предлогами (благодарность, в долг и т.д.). Так, например, встреча с президентом «Федерации триатлона России» Быстровым была организована под предлогом оказания спонсорской помощи указанной общественной организации.
Подобные подстрекательские переговоры занимали нередко длительное время. Так, в случае с получением 25 сентября 2013 года денег членом Совета Федераций Коровниковым переговоры с посредником велись с 23 июля.
Все эти переговоры и встречи записывались либо оперативниками (используя СОРМ в рамках ДОУ), либо подстрекателями на якобы принадлежащие им диктофоны. Так, в случае с получением денег начальником отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимовым Д. аудиозапись первой встречи, на которой агент Кидяев выступил инициатором передачи денег, не была приобщена к делу. В деле имеются аудиозаписи абсолютно всех встреч и телефонных переговоров, за исключением самой важной — первой, которая якобы не была записана. Таким образом, оперативники имели возможность «сортировать» аудиозаписи разговоров, скрывая от следствия «ненужные».
Получив согласие на получение денег, как в случае с делом Евдокимова Д., с целью легализации аудиозаписей разговоров, негласно записанных агентом, оформлялась его фиктивная явка в ГУЭБиПК с заявлением о вымогательстве (в данном случае 11 марта, в то время как аудиозаписи фактически велись Кидяевым с 28 февраля 2013 года). В полиции агент писал объяснение, что аудиозаписи вел на собственный диктофон, самостоятельно пришёл первый раз в полицию, после чего оформлялась якобы добровольная выдача CD дисков с аудиозаписями, которые он якобы принёс с собой. То есть, фактически сотрудники ГУЭБиПК на этом этапе занимались фальсификацией доказательств, а агент-подстрекатель давал заведомо ложные показания, что с полицией до этого не сотрудничал.
Далее, оперативники ГУЭБиПК с целью придания видимости законности совершаемых ими действий, без достаточных на то оснований, осознавая, что без их вмешательства у соответствующего лица не возник бы умысел на получение денежных средств и преступление не было бы совершено, явно превышая должностные полномочия, выносили постановление о проведении оперативно-розыскных мероприятий «оперативный эксперимент». После чего соответствующее должностное лицо задерживалось при получении денег от агента-подстрекателя.
После того как следственными органами возбуждалось уголовное дело, фальсифицированные материалы ОРД передавались следствию как доказательства, а соответствующие оперативники ГУЭБиПК и агент-подстрекатель давали заведомо ложные показания, что до явки последнего в полицию с заявлением не сотрудничали и знакомы не были.
Если подытожить вышесказанное, то в действиях сотрудников и руководства ГУЭБиПК имеются пнизнаки следующих составов преступлений:
1. Ст. 286 УК РФ – превышение должностных полномочий:
— проведение ОРМ в отсутствие законных оснований,
— фактическое проведение ОРМ с целью искусственного создания обстоятельств преступления и склонению соответствующего лица к получению денежных средств;
— проведение ОРМ с незаконным привлечением агента-подстрекателя с предоставлением в его распоряжение без надлежащего оформления спецтехники или иного имущества.
2. Ч. 3 ст. 303 УК РФ – фальсификация доказательств, в частности: фальсификация материалов дела оперативного учета, актов добровольной выдачи CD-дисков с аудиозаписями и т.д.
3. Если дело доходило до суда, то — часть 2 ст. 307 УК РФ- дача на следствии и в суде заведомо ложных показаний: оперативники и агент-подстрекатель ранее не знакомы и до явки последнего в полицию не сотрудничали.
4. В случае с делом заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И. действия оперативников ГУЭБиПК образовали состав преступления, предусмотренный ст.304 УК РФ (провокация взятки), так как агент попытался передать 10 тыс долларов США в качестве взятки несмотря на полученный отказ Демина И.
Таким образом, перечисленные преступные действия повлекли тяжкие последствия: существенное нарушение охраняемых законом прав и интересов соответствующих лиц в виде незаконного задержания, незаконного привлечения к уголовной ответственности и лишения свободы на протяжении длительного времени, существенное нарушение охраняемых законом интересов государства путем подрыва авторитета государства в сфере правосудия и противодействия коррупции, а также дискредитации и подрыва доверия к сотрудникам внутренних дел Российский Федерации, которые призваны выявлять, пресекать, предупреждать и раскрывать преступления в сфере экономической безопасности и борьбы с коррупцией, а не провоцировать и подстрекать.
PS: Cтавить вопрос о провокации и ходатайствовать в связи с этим о допросе свидетелей, раскрытии оснований для проведения ОРМ и т.д. необходимо на предварительном следствии. Если об этом будет заявлено в суде, то, как показывает практика, судья сделает все возможное, чтобы версия о провокации/подстрекательстве «не нашла своего подтверждения», вплоть до отказа в исследовании вещественных доказательств путём прослушивания в суде аудиозаписей, записанных агентом-подстрекателем, как это произошло при рассмотрении дела начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В.
Первоначально оглашение приговора было назначено на пятницу, 14 апреля, однако из секретариата судьи Гученковой адвокатов обвиняемых уведомили о переносе судебного заседания на 27 апреля.