Иван Слепцов → Автономность судебной корпорации надо похоронить ради законности
Скандальная попытка Ольги Егоровой добиться от Высшей квалификационной коллегии судей рекомендации для Евгении Колышницыной на несуществующую должность первого зампреда Мосгорсуда показательна во многих отношениях. Во-первых, она продемонстрировала, что глава крупнейшего суда страны слабо разбирается в законодательстве, причем в той его области, которую, будучи администратором, должна знать досконально. Иначе в коридоре ВККС Егорова не ухватилась бы за «подсказку» кого-то из «сочувствующих», напомнившего, что в ряде судов первые заместители еще есть, и не стала бы звонить некой Нине Павловне, у которой, видимо, была возможность поведать об этом членам коллегии.
Во-вторых, все узнали, что высокий пост в отечественной судебной системе занимает человек, который готов публично признать верховенство неформальных договоренностей над законом (молча с этим, понятно, многие соглашаются). «Я поехала в администрацию президента, в Верховный суд, и мне там сказали, что можно [ввести должность первого заместителя], — говорила Егорова в ВККС. — Думаю, в виде исключения…» Остается только гадать, каковы у служителей Фемиды с подобным правосознанием представления о судейском усмотрении и что они понимают под внутренним убеждением судьи.
В-третьих, Егорова не одинока в своих заблуждениях. Пять членов ВККС согласились, что в Мосгорсуде может появиться первый заместитель председателя, если об этом «договорились». И таких согласных, наверняка, было больше, если бы в коллегии не существовало крупной фракции независимых, а арбитражные суды не составляли отдельную ветвь судебной системы, для которой пока «договоренности» с председателем ВС РФ Вячеславом Лебедевым и приказы Судебного департамента при ВС РФ ничего не значат. Не нашлось бы просто Александры Маковской, которая твердо заявила: «Есть закон! С его точки зрения такой должности быть не может».
В итоге заседание ВККС 18 июня можно назвать историческим: оно одновременно продемонстрировало и болезнь российской судебной системы, и единственный годный метод ее лечения. Рецепт, вытекающий из результатов голосования, таков: про автономность судейской корпорации следует забыть, независимость судьи должна ограничиваться рамками процесса, а кадровый состав структур, отвечающих за рекрутирование членов сообщества и их дисциплинарную ответственность, должен еще более расшириться за счет людей со стороны.
Дело, конечно, не в том, что юристы, работающие вне судебной системы, обладают какими-то особенными морально-нравственными качествами и чувством справедливости. Но без них нельзя выстроить систему сдержек и противовесов, которая минимизировала бы риски принятия решений на основании корпоративной целесообразности, а не законности. А с ними можно, особенно если в той же ВККС будут представлены и юристы, делегированные туда от партий, заручившихся поддержкой достаточного числа избирателей.
Конечно, эта метода оздоровления судейского сообщества и его органов вряд ли будет реализована в ближайшей исторической перспективе. Но и смены первого лица государства и возвращения полноценной политической конкуренции ждать необязательно – следующий состав Госдумы может оказаться не настолько управляемым, а это значит, что возможен торг. Вопрос, правда, в том, насколько высоко будет стоять в его повестке тема новой судебной реформы, но не может же у политиков напрочь отсутствовать инстинкт самосохранения.
Во-вторых, все узнали, что высокий пост в отечественной судебной системе занимает человек, который готов публично признать верховенство неформальных договоренностей над законом (молча с этим, понятно, многие соглашаются). «Я поехала в администрацию президента, в Верховный суд, и мне там сказали, что можно [ввести должность первого заместителя], — говорила Егорова в ВККС. — Думаю, в виде исключения…» Остается только гадать, каковы у служителей Фемиды с подобным правосознанием представления о судейском усмотрении и что они понимают под внутренним убеждением судьи.
В-третьих, Егорова не одинока в своих заблуждениях. Пять членов ВККС согласились, что в Мосгорсуде может появиться первый заместитель председателя, если об этом «договорились». И таких согласных, наверняка, было больше, если бы в коллегии не существовало крупной фракции независимых, а арбитражные суды не составляли отдельную ветвь судебной системы, для которой пока «договоренности» с председателем ВС РФ Вячеславом Лебедевым и приказы Судебного департамента при ВС РФ ничего не значат. Не нашлось бы просто Александры Маковской, которая твердо заявила: «Есть закон! С его точки зрения такой должности быть не может».
В итоге заседание ВККС 18 июня можно назвать историческим: оно одновременно продемонстрировало и болезнь российской судебной системы, и единственный годный метод ее лечения. Рецепт, вытекающий из результатов голосования, таков: про автономность судейской корпорации следует забыть, независимость судьи должна ограничиваться рамками процесса, а кадровый состав структур, отвечающих за рекрутирование членов сообщества и их дисциплинарную ответственность, должен еще более расшириться за счет людей со стороны.
Дело, конечно, не в том, что юристы, работающие вне судебной системы, обладают какими-то особенными морально-нравственными качествами и чувством справедливости. Но без них нельзя выстроить систему сдержек и противовесов, которая минимизировала бы риски принятия решений на основании корпоративной целесообразности, а не законности. А с ними можно, особенно если в той же ВККС будут представлены и юристы, делегированные туда от партий, заручившихся поддержкой достаточного числа избирателей.
Конечно, эта метода оздоровления судейского сообщества и его органов вряд ли будет реализована в ближайшей исторической перспективе. Но и смены первого лица государства и возвращения полноценной политической конкуренции ждать необязательно – следующий состав Госдумы может оказаться не настолько управляемым, а это значит, что возможен торг. Вопрос, правда, в том, насколько высоко будет стоять в его повестке тема новой судебной реформы, но не может же у политиков напрочь отсутствовать инстинкт самосохранения.
Демократизацию работы, открытость и реальную конкуренцию в отборе кадров в судьи может сделать одно — изменение в ФЗ о том, что в конкурсе должно участвовать не менее двух кандидатов. ВККС из представленных кандидатов обязана рекомендовать не менее двух! Исключить из характеризующих материалов — так называемые характеристики судебных начальников, как документ имеющий субъективный оттенок… В Комиссию по предварительному согласованию судей при Президенте долджно попадать не менее 2 кандидатур. В противном случае все это имитация отбора, фэйк…
Московские журналисты, доберитесь теперь до Нины Павловны, которая, оказывается, может руководить назначениями судей. Скандал и повышение рейтинга не помешают…
Читайте статью Председательский подход: похвалить подчиненного, поругать конкурента.
На мой взгляд, происшедшее на заседании ВККС, вкупе с речами Лебедева и Нечаева о семейственности, свидетельствует о некоторой деградации судебной системы, еще большем отходе ее (системы) от некоей модели «идеальной судебной системы в вакууме», переходе к принципу «пожертвование независимостью в угоду стабильности». Об этой стабильности уже не первый год говорит и Зорькин, если вспомнить события конца 2011 года. Вот только что понимается под этой стабильностью? Косность? Заплесневелость? Отход от принципа разделения властей?
Кроме того, нужно понимать, что судейское сообщество является социальной группой. И как социальной группе ей присущи консерватизм, недоверие к радикальным переменам. Поэтому еще более опасной становится ситуация, при которой отношения участников этой группы (а в особенности официальные отношения, которые должны регулироваться законом) будут регулироваться слухами, домыслами, сплетнями. Точно так же опасна и излишняя централизованность, при которой люди, которых должны связывать чисто процессуальные отношения, начинают лезть в дела друг друга, например, контроль председателем районного суда деятельности мирового судьи, некая «ответственность председателя суда за работу мирового судьи» (серьезно, слышал публичные высказывания на эту тему). Аналогичный контроль и ответственность — и на более высоких уровнях.
На эту тему можно беседовать долго. Спасибо за публикацию.
Возможно, философы или ученые-синергетики меня поправят, но в любой системе есть два противоположных направления, устремления, вектора — к стабильности и покою либо к взрывным непрекращающимся изменениям и метаморфозам. Обе крайности гибельны для системы, и история это подтверждает. Необходим осторожный и осмотрительный путь реформ — постепенных и некардинальных изменений.
«Прагматики», указанные Вами, действительно существуют. И это их желание удержаться наверху вполне естественно, биологическая часть нашей природы только приветствует это стремление.