константин корепанов → Корпускулярно-волновой дуализм электронов
я весь в сомнениях по поводу Постановления Президиума ВАС РФ от 02 февраля 2010 г. № 12566/09
Обстоятельства такие: МУП в лице конкурсного управляющего обратилось в арбитражный суд с требованием о признании недействительным распоряжения администрации города(являющейся собственником имущества МУПа), которым из МУПа выведена часть имущества, принадлежавшая МУПу на праве хозяйственного ведения.
С учетом фактических обстоятельств суды первой, апелляционной и кассационной инстанций указали на пропуск заявителем срока на обжалование ненормативного акта органа власти — 3 месяца со дня, когда организации стало известно о нарушении своих прав и законных интересов.
Президиум ВАС РФ отменил все акты нижестоящих инстанций и отправил дело на новое рассмотрение, указав, что конкурсный управляющий обратился в рамках своих полномочий по оспариванию сделок и, что суды должны руководствоваться положениями не об оспаривании ненормативных правовых актов, а из норм о недействительности сделок, и что «в соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, направленная на изъятие имущества, переданного предприятию на праве хозяйственного ведения, оформленная посредством распоряжения собственника, является ничтожной независимо от того, совершена она по инициативе предприятия либо по решению или с согласия собственника».
Итак из этого у меня вопрос: 1) какая основа того, что суд применил к административному акту ст.168 ГК РФ о недействительность сделки (в соответствии со ст.168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения"). Ну с эти можно разобраться более менее, тут я соглашусь с точкой зрения Белова В.А., который в своем учебнике в 2003 г. писал: «отличие административных актов от сделок заключается, прежде всего, в субъекте их совершения. Издание административных актов представляет собой средство реаизации носителями публичной власти возложенных на них государственных функций и осуществляется в рамках их компетенции. Сделка — это акт частного лица, обязательность которого коренится в свободной воле, юридическом равенстве и неприкосновенности любых частных прав. Административный акт — это акт носителя публичной власти, в коей он и черпает собственную силу и обязательность. Сделка обязательна для того, кто ее совершил, а административный акт — для других лиц… В связи с этим возникает вопрос, насколько широки пределы допустимого аналогического применения норм о сделках к регулированию административных актов?». Далее товарищ заключает, что «к административным актам могут применяться любые правила о сделках, содержание которых предопределяется природой сделок как волевых правомерных действий».
ОК. Я этим я соглашусь. Но определение срока для обращения в суд о недействительности ненормативного правового акта аналогичного для недействительности сделок не детерминируется «природой сделок как волевых правомерных действий». Так почему он распространен на административные акты?
Мне в голову приходит только концепция Н.В. Козловой, в соответствии с которой к числу корпоративных относятся традиционно трактовавшиеся в качестве ограниченных вещных права хозяйственного ведения и оперативного управления… далее она пишет, что «взаимоотношения между любым юридическим лицом и его учредителем имеют корпоративную природу, являются корпоративными правоотношениями». Т.е. иными словами — отношения между собственником и унитарным предприятием в рамках этих ограниченных вещных прав являются корпоративными правоотношениями (я как шесть лет назад прочитал этот ее вывод — так до сих пор с ним согласен — очень он строен, логичен и красив).
В итоге Н.В. Козлова приходит к выводу о существовании категории «корпоративная сделка», главная особенность которой состоит в том, что «будучи совершенной в соответствии с требованиями закона и учредительных документов юридического лица, она может создавать корпоративные права и обязанности для всех участников корпоративного отношения даже в том случае, когда отдельные участники этого корпоративного правоотношения не принимали участия в совершении этой сделки и выступали против нее».
В нашем случае получается, что распоряжение собственника унитарного предприятия о выводе имущества из предприятия является корпоративной сделкой, и, соответственно, к ней применимы нормы о сроке для обращения в суд о недействительности сделки. Вот такой вот административно-сделковой дуализм распоряжений собственника унитарного предприятия. Так ведь?
Обстоятельства такие: МУП в лице конкурсного управляющего обратилось в арбитражный суд с требованием о признании недействительным распоряжения администрации города(являющейся собственником имущества МУПа), которым из МУПа выведена часть имущества, принадлежавшая МУПу на праве хозяйственного ведения.
С учетом фактических обстоятельств суды первой, апелляционной и кассационной инстанций указали на пропуск заявителем срока на обжалование ненормативного акта органа власти — 3 месяца со дня, когда организации стало известно о нарушении своих прав и законных интересов.
Президиум ВАС РФ отменил все акты нижестоящих инстанций и отправил дело на новое рассмотрение, указав, что конкурсный управляющий обратился в рамках своих полномочий по оспариванию сделок и, что суды должны руководствоваться положениями не об оспаривании ненормативных правовых актов, а из норм о недействительности сделок, и что «в соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, направленная на изъятие имущества, переданного предприятию на праве хозяйственного ведения, оформленная посредством распоряжения собственника, является ничтожной независимо от того, совершена она по инициативе предприятия либо по решению или с согласия собственника».
Итак из этого у меня вопрос: 1) какая основа того, что суд применил к административному акту ст.168 ГК РФ о недействительность сделки (в соответствии со ст.168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения"). Ну с эти можно разобраться более менее, тут я соглашусь с точкой зрения Белова В.А., который в своем учебнике в 2003 г. писал: «отличие административных актов от сделок заключается, прежде всего, в субъекте их совершения. Издание административных актов представляет собой средство реаизации носителями публичной власти возложенных на них государственных функций и осуществляется в рамках их компетенции. Сделка — это акт частного лица, обязательность которого коренится в свободной воле, юридическом равенстве и неприкосновенности любых частных прав. Административный акт — это акт носителя публичной власти, в коей он и черпает собственную силу и обязательность. Сделка обязательна для того, кто ее совершил, а административный акт — для других лиц… В связи с этим возникает вопрос, насколько широки пределы допустимого аналогического применения норм о сделках к регулированию административных актов?». Далее товарищ заключает, что «к административным актам могут применяться любые правила о сделках, содержание которых предопределяется природой сделок как волевых правомерных действий».
ОК. Я этим я соглашусь. Но определение срока для обращения в суд о недействительности ненормативного правового акта аналогичного для недействительности сделок не детерминируется «природой сделок как волевых правомерных действий». Так почему он распространен на административные акты?
Мне в голову приходит только концепция Н.В. Козловой, в соответствии с которой к числу корпоративных относятся традиционно трактовавшиеся в качестве ограниченных вещных права хозяйственного ведения и оперативного управления… далее она пишет, что «взаимоотношения между любым юридическим лицом и его учредителем имеют корпоративную природу, являются корпоративными правоотношениями». Т.е. иными словами — отношения между собственником и унитарным предприятием в рамках этих ограниченных вещных прав являются корпоративными правоотношениями (я как шесть лет назад прочитал этот ее вывод — так до сих пор с ним согласен — очень он строен, логичен и красив).
В итоге Н.В. Козлова приходит к выводу о существовании категории «корпоративная сделка», главная особенность которой состоит в том, что «будучи совершенной в соответствии с требованиями закона и учредительных документов юридического лица, она может создавать корпоративные права и обязанности для всех участников корпоративного отношения даже в том случае, когда отдельные участники этого корпоративного правоотношения не принимали участия в совершении этой сделки и выступали против нее».
В нашем случае получается, что распоряжение собственника унитарного предприятия о выводе имущества из предприятия является корпоративной сделкой, и, соответственно, к ней применимы нормы о сроке для обращения в суд о недействительности сделки. Вот такой вот административно-сделковой дуализм распоряжений собственника унитарного предприятия. Так ведь?
те же Белов В.А. и Тарасенко Ю, А. на 292 странице «Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики»
пишет, что Н.В.Козлова (ныне пока единственный сторонник этой позиции, пытающийся ее объяснить и обосновать), а тут вроде как Президиум ВАС РФ каг бэ намекает))
странно, что Постановление до тебя не было истолковано в подобном ключе)
категоричность сам знаешь чье свойство,… особенно в юриспруденции)