Поздняков Михаил →  Судьи и демократия

Уникальность судебной власти в том, что она представляет общество в миниатюре. Наряду с жёсткой административной вертикалью присутствует самоуправление. По замыслу, это должно делать судей более независимыми. Органы судейского сообщества призваны конкурировать с руководством судов. Всех судей можно разделить на лиц, занимающих официальные посты руководителей (председатели и их заместители), и рядовых судей. Конструктивный диалог между этими уровнями возможен при наличии работающего механизма внутренней демократии. В противном случае возможно появление касты исполнителей и касты надсмотрщиков.

Органы судейского сообщества – это, в первую очередь, Всероссийский съезд судей, Совет судей РФ и Президиум Совета судей РФ. Съезд собирается раз в четыре года. В каждом регионе ежегодно проходят конференции, на которых решаются текущие вопросы. Каждые четыре года на них выбирают делегатов на съезд и одновременно предлагают кандидатуры в совет судей для утверждения на съезде. В состав совета сейчас входит более 100 человек, и с ростом численности судейского корпуса это число постоянно растёт. Совет собирается не менее двух раз в год и является наиболее важным органом. Из его состава выбирается президиум, который состоит из 17 человек. Он собирается по мере необходимости, но не реже четырех раз в год. Все органы судейского сообщества действуют на основе принципов выборности, сменяемости и подотчетности (ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 14.03.2002 N 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации»).

Формально судейское сообщество свободно в выборе делегатов на съезд судей и выдаче рекомендации в отношении кандидатур в совет судей. Сама идея выборности представительных органов предполагает альтернативу официальной вертикали в виде института председателей. Можно утверждать, что выборы в регионах происходят без каких-либо нарушений и фальсификаций. По крайней мере, об этом нет никаких даже косвенных данных. Поэтому будем исходить из того, что выбор делегатов на съезд и кандидатур в совет происходит в соответствии с волеизъявлением основной части судейского корпуса.

Графически структура органов судейского сообщества России может быть представлена следующим образом:



Двадцатилетие судебной реформы показывает, что органы судейского сообщества реально не конкурируют с традиционной вертикалью в виде института председателей. Они состоят преимущественно из председателей судов и их заместителей, которые хотя и являются судьями, но на свои должности не выбираются судейским сообществом и поэтому отстаивают интересы сообщества в той мере, в какой это разделяется вышестоящим руководителем. Получается, что органы судейского сообщества – это разновидность всё той же официальной командно-административной вертикали, и в них не слышен голос судей «с земли».

Председатель суда в пределах своей компетенции осуществляет руководство судейским сообществом на постоянной основе. В случае если он избран в совет судей, то он скорее усиливает свою позицию. Фактически происходит сокращение самоуправляемости судейского сообщества. Этой проблемы коснулся Антон Иванов в интервью газете Ведомости 25.01.2012 года. Он отметил:


Понятно, чем объясняется предложение с 15% квотой: примерно такую долю занимают руководители в судебной системе. При реализации этого подхода можно было бы говорить, что интересы всех судей представлены в совете судей.

В интервью были также затронуты и иные аспекты деятельности совета, в частности, необходимость более активного его участия в организации судебной деятельности. Злободневность этой темы подтверждается тем, что через два дня председатель Совета судей Юрий Сидоренко выступил с открытым обращением, опровергающим некоторые высказывания Иванова. Тон письма достаточно резкий; в нем, в том числе, было указано на «сознательное искажение истины». Всё это свидетельствует о том, что проблема существует.

Если рассматривать судей общей юрисдикции, то их состав следующий: самая массовая категория 73% – это мировые и рядовые судьи районного звена. Они выполняют основной объем работы по осуществлению правосудия. Руководители областного уровня составляют 1%.


Теперь посмотрим на состав всех Советов судей России. За весь постсоветский период было выбрано шесть составов, действовавших в следующие периоды:
1. 1991–1993 годы;
2. 1993–1996 годы;
3. 1996–2000 годы;
4. 2000–2004 годы;
5. 2004–2008 годы;
6. с 2008 года до конца 2012 года.

В составах советов традиционно доминируют руководители судов (председатели, их заместители и судьи высших судов), которые не составляют и 2% от численности судей. Несмотря на то, что 90-е годы считаются наиболее мягким периодом в управлении судами, доля судей, осуществляющих основной объем работы, была всегда стабильно незначительна и никак не выделяется на фоне 2000-х. Рядовые судьи районного звена и мировые судьи традиционно составляют не более 7%.

Если уж констатировать ужесточение судебной вертикали после реформ начала 2000-х, то это в первую очередь повлияло на представительство в совете от рядовых областных судей: до изменений закона их доля приближалась к 20%, сейчас же она составляет менее 5%.



Получается, что более 70% судейского корпуса, которые выполняют основной объем работы, практически не представлены в органах самоуправления и относятся безразлично к самой возможности принять участие в решении вопросов жизни сообщества.

Интересы сообщества представлены преимущественно руководителями судов. Фактически под видом выборов в судейском корпусе идёт имитация демократических механизмов. Этот аспект очень важен, особенно в контексте прошедших думских и президентских выборов. Ведь раздражение многих граждан их результатами связано именно с тем, что, по их мнению, произошла имитация выборов. При этом одним из важных механизмов в отстаивании своей правоты они видят судебную процедуру. Однако в том случае, если сами судьи находятся в ситуации постоянной подмены демократических институтов, то аргумент об имитации демократии для них не будет значимым.

Понимание процессов, происходящих внутри судебной системы, позволит скорректировать ожидания в отношении перспективы рассмотрения исков и заявлений по избирательным делам. Ведь статистика свидетельствует о том, что в самом судейском сообществе нет реальной альтернативы официальной вертикали. Объяснения могут быть разные. Например, возможен тезис о том, что внутренние механизмы власти в судейском сообществе таковы, что официальная вертикаль явно доминирует, и попытки рядовых судей с ней конкурировать не имеют перспективы. Но одновременно надо учитывать, что есть постоянный механизм подбора руководителей. В том случае если основная часть судейского корпуса находится в апатичном состоянии и безразлична к возможностям демократических механизмов, а право избираться и быть избранным не является значимой ценностью, то незначительное число судей, которое желает как-то влиять на ситуацию, неизбежно переходит в разряд руководителей и закономерно представляет интересы сообщества в представительных органах.

Понятно, что реальность сложнее, и помимо двух выделенных крайних состояний возможны многочисленные вариации, но надо признать, что и та и другая ситуация ненормальны. Первая ненормальна потому, что можно прямо говорить об отсутствии у судей независимости, вторая – потому что под вопросом само существование судейского сообщества: это скорее армия молчаливых бюрократов, отказывающих себе в праве голоса. Судьи, переходящие в разряд председателей, неизбежно начинают играть по другим правилам и смотрят на интересы судейского сообщества через призму перспектив собственной карьеры и мнения вышестоящего руководителя.

Проблем с функционированием судебной власти более чем достаточно, однако для их решения не используется такая возможность, как участие в выборных органах. Приведенная статистика отчетливо показывает усыхание демократических механизмов в судейском сообществе. Коллегиальные органы фактически узурпированы представителями судейской вертикали, и налицо утрата смысла самой идеи выборности. Совет судей не представляет конкуренции сложившемуся стилю управления в судах. Председатели де-факто назначаются вышестоящим руководством, а интересы основной части судейского сообщества, которая может быть и не согласна с принимаемыми решениями, нигде не представлены. Траектория стандартной карьеры руководителя в судебной системе такова, что он не всегда заинтересован в озвучивании сложных системных проблем.

Получается, что Антон Иванов поднял важную проблему, которая, кстати, не является «визитной карточной» общей юрисдикции. В арбитражной системе демократия закончилась даже раньше, чем в судах общей юрисдикции. После вполне паритетного, но также далекого от идеала представительства арбитражной системы во втором совете в 1993–96 гг. ситуация переходит практически к полному доминированию судебной вертикали в представительных органах. В действующем совете нет ни одного представителя арбитражной системы, которого нельзя было бы отнести к разряду руководителей.



Представительство рядовых судей в совете судей обеспечивается преимущественно за счёт судов обшей юрисдикции и сегодня приближается к 10%, чего впрочем, явно недостаточно, для того чтобы утверждать о наличии самоуправляемого судейского корпуса. Доминируют председатели судов субъектов и их заместители (80 из 104 представителей от общей юрисдикции). Фактически это по представителю от каждого субъекта РФ. В органы судейского сообщества имплантирована командно-административная вертикаль, и обсуждение любого вопроса в этих структурах принципиально не отличается от рутинного принятия решений с опорой на институт председателей.

Рядовые судьи районных судов и мировые судьи составляют 73% судейского корпуса в общей юрисдикции, но представлены в действующем совете в количестве двух и четырех человек соответственно, что составляет 5,8%. То есть будучи самой массовой группой, которая осуществляет основной объем работы по осуществлению правосудия, они являются маргинальной группой в представительных органах судейского сообщества. Понятно, что ни о каком их реальном участии в решении вопросов судейского сообщества говорить не приходится. Внутри судебной системы демократические механизмы не действуют. Обсуждение любой проблемы возможно только через фильтр административной вертикали, которая замыкается на председателя суда субъекта федерации.

Вопреки устоявшейся традиции противопоставлять систему общей юрисдикции и арбитраж, изложенная проблема носит общий характер. Речь идёт о тех глубинных механизмах, которые оказались не затронутыми разным опытом судебной реформы. Тенденция к сокращению представительства рядовых судей в органах судейского сообщества одинаково присутствует и в системе общей юрисдикции, и в арбитраже. Демократические механизмы носят имитационный характер.

Можно констатировать, что сегодня органы судейского сообщества являются не более чем дополнением к институту председателей, а само судейское сообщество не демонстрирует стремления к демократическим процедурам. А значит, эффективность и польза органов судейского сообщества прямо производны от того, насколько эффективен институт председателей на конкретном участке. Возможности общества конструктивно влиять на ситуацию в правосудии очень незначительны. Но и сами судьи, массово отказываясь от активного участия в работе представительных органов, также являются заложниками усмотрения председателей.

Одновременно просматривается кризис самой идеи представительных органов судейского сообщества: дублирование официальной судебной вертикали неизбежно лишает ее смысла. Массированное вхождение в эти структуры председателей представляет собой блокирование механизмов самоуправления. Ожидания обществом от судов принципиальной позиции в отношении избирательных дел связаны, в первую очередь, с тем, насколько внутри судейского сообщества значимы демократические ценности.