Антон Михайлов → Пандектисты: господствующее понимание и дискуссионные вопросы
1. Господствующее понимание.
Пандектистику как явление правовой культуры традиционно относят к германскому «правовому кругу» (семейству). Пандектистика – явление, неразрывно связанное с процессом рецепции римского права в Германии в конце XV – XIX вв. Соответственно, пандектистами называют немецких юристов гражданско-правовой специализации, а также юристов других стран, входящих в германский правовой круг, на правовую доктрину и юридическую технику которых оказало влияние Гражданское Уложение Германии (далее – ГГУ) и которые предметом своих исследований имели пандектное право.
Пандектистами называют немецких юристов-романистов, последователей систематического метода исследования Пандект, которые благодаря его использованию сумели сформировать комплекс общих понятий и институтов гражданского права, который впоследствии, благодаря «Учебнику пандектного права» Б. Виндшайда и его авторитету среди академических юристов и немецких судей в 60-90-х гг. XIX в., был положен в основу Общей части ГГУ.
Систематический метод исследования Пандект, уходящий корнями в Summae и брокарды глоссаторов XII – XIII вв., философское учения Раймунда Луллия (1235 – 1315), исходил из идеи, что источники римского права в своем правовом содержании составляют единое целое, систему. Поэтому многие поколения юристов догматической континентальной традиции пытались разработать систему абстрактных доктринальных конструкций, через которую бы примирялись противоречия в сентенциях римских юристов, восполнялись пробелы, формировалась основа для полного постижения ratio legis источников римского права. Отсюда – стремление диалектически вывести из текстов византийско-римских источников правовые максимы (принципы, юридические универсалии), общие конструкции, которые бы интегрировали хаотичное содержание источников.
Предшественник школы пандектистов – историческая школа юристов 10-40-х гг. XIX века во главе с Ф.К. фон Савиньи свято верила в романтическую идею о том, что право является выражением национального духа, а в силу исторических особенностей рецепции римского права в Германии именно немецкая нация реципировала «дух римского права», является преемницей римского юридического наследия. Право как явление духа нации всегда обладает органическим единством (здесь влиение философского учения Ф. Шеллинга), и именно правовая доктрина призвана выразить это единое правосознание нации на математически точном языке конструкций, принципов, понятий. На Ф.К. Савиньи серьезно повлияли идеи немецких рационалистов XVIII столетия, для которых идеалом науки являлась математика, и именно от них Ф.К. Савиньи унаследовал идею о том, что юрист должен в идеале осуществлять счет понятий.
Идеалистическое, романтическое представление о незримой эволюции «духа римского права», представление о праве как явлении единой национальной культуры, соединенное с рационалистическим представлением о том, что правовая доктрина должна стремиться к максимальной точности правовых положений, о неразрывной связи частных положений с правовыми принципами (эту связь Савиньи считал ведущим достоинством техники римских юристов) заложили методологические установки немецкой пандектистики 40 – 80-х гг. XIX столетия.
Ведущим представителем немецкой пандектистики в середине XIX в. становится ученик Савиньи Г.Ф. Пухта, который, в отличие от Савиньи, выдвигает идею продуктивной системы права. Если Ф.К. Савиньи на первом этапе своей академической деятельности ставил основную задачу – очистить при помощи исторического метода современное ему пандектное право (современное использование Пандект – usus modernus pandectarum) от примеси идей канонического и национального права и возвратить его к пониманию источников чистого римского права в их подлинном виде, то его ученик не считает историко-критическую задачу первостепенной и начинает верить в то, что историко-органическое понимание права может быть совмещено с пониманием положительного права как «пирамиды понятий».
Г. Пухта связал полноценное научное познание права с группировкой права как целого на несколько классов, которые, по его представлению, и определяют природу и свойства отдельных, относящихся к ним прав. По мнению ученого, посредством логического единства, системы права, к которой ученой юриспруденцией сведено громадное разнообразие прав, достигается уровень «высших юридических понятий», на основании которых охватывается, познается и управляется единое юридическое целое – право. В основании пирамиды правовых понятий у Г.Ф. Пухты находится объективно существующая идея права и универсальные понятия; из них дедуцируются менее общие понятия, из них, в свою очередь, – еще менее общие понятия, а само развитие права осуществляется с помощью обратной дедукции норм из понятий.
Систематическое познание, по мысли Пухты, призвано вскрыть внутреннюю связь, соединяющую части положительного права. В согласии с идеями философского идеализма, систематическое исследование права «рассматривает отдельное в смысле члена целого, а целое – как тело, распадающееся на отдельные органы». Только систематическое познание с внешней стороны способно охватить все части права, а с внутренней – способно осмыслить право как единую систему. Для этой цели, согласно Г. Пухте, требуется исследовать и усвоить всю связь юридических положений, определить их родство между собой, «проследить происхождение каждого понятия, проходя все промежуточные члены, принимающие участие в его образовании». Систематический метод позволяет не только понять природу и значение отдельных элементов – единичных прав, но и понять их объединение «в одно юридическое отношение, определить то влияние, которое различные права производят друг на друга и о модификации, происходящей от такого взаимодействия».
В отличие от предшественника исторической школы Г. Гуго и главы школы Ф.К. Савиньи, немецкие пандектисты, движимые идеями Г.Ф. Пухты, начинают верить в производительную силу общих юридических понятий, в способность обратного дедуктивного вывода новых правовых положений из уже сформулированных понятий (производительная сила понятий; схожие идеи высказывал Р. Луллий за шесть веков до пандектистов), и именно с этой техникой связывают научность правоведения. Основные средства работы академических юристов – это материал пандектного права и инструменты формальной логики. Именно со школой немецких пандектистов связывают окончательное формирование формально-юридического (специально-юридического, догматического) метода исследования, который отличает правоведение как науку от всех других наук.
Отсюда становится понятной ориентация немецких пандектистов на индуктивное выведение общих понятий из материала пандектного права, уже «очищенного» Ф.К. Савиньи и другими представителями исторической школы права. Помимо этого, становится ясна и новая, пандектная, система изложения правового материала в кодексе, где начинает выделяться Общая часть (общие юридические понятия и институты) и конкретные правовые институты, составляющие Особенную часть.
Считается, что двумя основными трудами, с которых начинается немецкая пандектистика, являются «Учебник Пандектов» (1838) Г.Ф. Пухты и «Система современного римского права» (1840) Ф.К. Савиньи.
Утверждается, что именно немецкая пандектистика:
сформировала систему предельно точных, логически выверенных и доктринально обоснованных понятий и институтов, которые составили Общую часть ГГУ;
выведя «за скобки» общие понятия гражданского права, сформировала общую теорию гражданского права и условия для догматического понимания теории права как системы общих юридических понятий, общей части, основания всех общих частей отраслей права;
сформировала основу для разработки метода юридического конструирования Р. Йеринга.
Основные идеи немецкой пандектистики (согласно господствующему взгляду): германское право – целостное явление исторически развивающейся культуры; германское право является духовным преемником римского права; основной материал исследования юристов – очищенные историческим методом Пандекты; основная цель правоведения – при помощи систематического метода сформировать полную, логически последовательную и иерархически организованную систему общих понятий, конструкций, институтов; система общих понятий – показатель научности правоведения; критерии качества закона: точность понятий, полнота, логическая непротиворечивость системы; доктринальное обоснование логических связей между понятиями; метод научного правоведения — продуктивное развитие понятий и логическое согласование понятий в системе; правовая наука ответственна за историко-правовое развитие духа народа в сфере права; право является автономной дисциплиной с собственным методом.
Немецкая пандектистика традиционно критикуется с социологических позиций:
за предельный отрыв правовой доктрины от социальной действительности современности, когда правоведение превращается в социально бессодержательную «гимнастику ума», схоластику, не учитывающую действительные интересы и потребности общества настоящего, чувство справедливости общественного правосознания,
за гипертрофированное значение логических приемов и операций в доктринальной деятельности юристов, которое в разы утяжеляет язык и структуру кодекса, ставит высокий барьер между «кодексом ученых» и правоведением, с одной стороны, и простыми обывателями, — с другой,
за скрытие посредством логических операций оснований суждений, создание у ученого сообщества юристов представления, что они лишь логически оперируют с нейтральным в ценностном отношении материалом, что эффективно скрывает транслируемую и реализуемую через применение права идеологию.
Пандектистику как явление правовой культуры традиционно относят к германскому «правовому кругу» (семейству). Пандектистика – явление, неразрывно связанное с процессом рецепции римского права в Германии в конце XV – XIX вв. Соответственно, пандектистами называют немецких юристов гражданско-правовой специализации, а также юристов других стран, входящих в германский правовой круг, на правовую доктрину и юридическую технику которых оказало влияние Гражданское Уложение Германии (далее – ГГУ) и которые предметом своих исследований имели пандектное право.
Пандектистами называют немецких юристов-романистов, последователей систематического метода исследования Пандект, которые благодаря его использованию сумели сформировать комплекс общих понятий и институтов гражданского права, который впоследствии, благодаря «Учебнику пандектного права» Б. Виндшайда и его авторитету среди академических юристов и немецких судей в 60-90-х гг. XIX в., был положен в основу Общей части ГГУ.
Систематический метод исследования Пандект, уходящий корнями в Summae и брокарды глоссаторов XII – XIII вв., философское учения Раймунда Луллия (1235 – 1315), исходил из идеи, что источники римского права в своем правовом содержании составляют единое целое, систему. Поэтому многие поколения юристов догматической континентальной традиции пытались разработать систему абстрактных доктринальных конструкций, через которую бы примирялись противоречия в сентенциях римских юристов, восполнялись пробелы, формировалась основа для полного постижения ratio legis источников римского права. Отсюда – стремление диалектически вывести из текстов византийско-римских источников правовые максимы (принципы, юридические универсалии), общие конструкции, которые бы интегрировали хаотичное содержание источников.
Предшественник школы пандектистов – историческая школа юристов 10-40-х гг. XIX века во главе с Ф.К. фон Савиньи свято верила в романтическую идею о том, что право является выражением национального духа, а в силу исторических особенностей рецепции римского права в Германии именно немецкая нация реципировала «дух римского права», является преемницей римского юридического наследия. Право как явление духа нации всегда обладает органическим единством (здесь влиение философского учения Ф. Шеллинга), и именно правовая доктрина призвана выразить это единое правосознание нации на математически точном языке конструкций, принципов, понятий. На Ф.К. Савиньи серьезно повлияли идеи немецких рационалистов XVIII столетия, для которых идеалом науки являлась математика, и именно от них Ф.К. Савиньи унаследовал идею о том, что юрист должен в идеале осуществлять счет понятий.
Идеалистическое, романтическое представление о незримой эволюции «духа римского права», представление о праве как явлении единой национальной культуры, соединенное с рационалистическим представлением о том, что правовая доктрина должна стремиться к максимальной точности правовых положений, о неразрывной связи частных положений с правовыми принципами (эту связь Савиньи считал ведущим достоинством техники римских юристов) заложили методологические установки немецкой пандектистики 40 – 80-х гг. XIX столетия.
Ведущим представителем немецкой пандектистики в середине XIX в. становится ученик Савиньи Г.Ф. Пухта, который, в отличие от Савиньи, выдвигает идею продуктивной системы права. Если Ф.К. Савиньи на первом этапе своей академической деятельности ставил основную задачу – очистить при помощи исторического метода современное ему пандектное право (современное использование Пандект – usus modernus pandectarum) от примеси идей канонического и национального права и возвратить его к пониманию источников чистого римского права в их подлинном виде, то его ученик не считает историко-критическую задачу первостепенной и начинает верить в то, что историко-органическое понимание права может быть совмещено с пониманием положительного права как «пирамиды понятий».
Г. Пухта связал полноценное научное познание права с группировкой права как целого на несколько классов, которые, по его представлению, и определяют природу и свойства отдельных, относящихся к ним прав. По мнению ученого, посредством логического единства, системы права, к которой ученой юриспруденцией сведено громадное разнообразие прав, достигается уровень «высших юридических понятий», на основании которых охватывается, познается и управляется единое юридическое целое – право. В основании пирамиды правовых понятий у Г.Ф. Пухты находится объективно существующая идея права и универсальные понятия; из них дедуцируются менее общие понятия, из них, в свою очередь, – еще менее общие понятия, а само развитие права осуществляется с помощью обратной дедукции норм из понятий.
Систематическое познание, по мысли Пухты, призвано вскрыть внутреннюю связь, соединяющую части положительного права. В согласии с идеями философского идеализма, систематическое исследование права «рассматривает отдельное в смысле члена целого, а целое – как тело, распадающееся на отдельные органы». Только систематическое познание с внешней стороны способно охватить все части права, а с внутренней – способно осмыслить право как единую систему. Для этой цели, согласно Г. Пухте, требуется исследовать и усвоить всю связь юридических положений, определить их родство между собой, «проследить происхождение каждого понятия, проходя все промежуточные члены, принимающие участие в его образовании». Систематический метод позволяет не только понять природу и значение отдельных элементов – единичных прав, но и понять их объединение «в одно юридическое отношение, определить то влияние, которое различные права производят друг на друга и о модификации, происходящей от такого взаимодействия».
В отличие от предшественника исторической школы Г. Гуго и главы школы Ф.К. Савиньи, немецкие пандектисты, движимые идеями Г.Ф. Пухты, начинают верить в производительную силу общих юридических понятий, в способность обратного дедуктивного вывода новых правовых положений из уже сформулированных понятий (производительная сила понятий; схожие идеи высказывал Р. Луллий за шесть веков до пандектистов), и именно с этой техникой связывают научность правоведения. Основные средства работы академических юристов – это материал пандектного права и инструменты формальной логики. Именно со школой немецких пандектистов связывают окончательное формирование формально-юридического (специально-юридического, догматического) метода исследования, который отличает правоведение как науку от всех других наук.
Отсюда становится понятной ориентация немецких пандектистов на индуктивное выведение общих понятий из материала пандектного права, уже «очищенного» Ф.К. Савиньи и другими представителями исторической школы права. Помимо этого, становится ясна и новая, пандектная, система изложения правового материала в кодексе, где начинает выделяться Общая часть (общие юридические понятия и институты) и конкретные правовые институты, составляющие Особенную часть.
Считается, что двумя основными трудами, с которых начинается немецкая пандектистика, являются «Учебник Пандектов» (1838) Г.Ф. Пухты и «Система современного римского права» (1840) Ф.К. Савиньи.
Утверждается, что именно немецкая пандектистика:
сформировала систему предельно точных, логически выверенных и доктринально обоснованных понятий и институтов, которые составили Общую часть ГГУ;
выведя «за скобки» общие понятия гражданского права, сформировала общую теорию гражданского права и условия для догматического понимания теории права как системы общих юридических понятий, общей части, основания всех общих частей отраслей права;
сформировала основу для разработки метода юридического конструирования Р. Йеринга.
Основные идеи немецкой пандектистики (согласно господствующему взгляду): германское право – целостное явление исторически развивающейся культуры; германское право является духовным преемником римского права; основной материал исследования юристов – очищенные историческим методом Пандекты; основная цель правоведения – при помощи систематического метода сформировать полную, логически последовательную и иерархически организованную систему общих понятий, конструкций, институтов; система общих понятий – показатель научности правоведения; критерии качества закона: точность понятий, полнота, логическая непротиворечивость системы; доктринальное обоснование логических связей между понятиями; метод научного правоведения — продуктивное развитие понятий и логическое согласование понятий в системе; правовая наука ответственна за историко-правовое развитие духа народа в сфере права; право является автономной дисциплиной с собственным методом.
Немецкая пандектистика традиционно критикуется с социологических позиций:
за предельный отрыв правовой доктрины от социальной действительности современности, когда правоведение превращается в социально бессодержательную «гимнастику ума», схоластику, не учитывающую действительные интересы и потребности общества настоящего, чувство справедливости общественного правосознания,
за гипертрофированное значение логических приемов и операций в доктринальной деятельности юристов, которое в разы утяжеляет язык и структуру кодекса, ставит высокий барьер между «кодексом ученых» и правоведением, с одной стороны, и простыми обывателями, — с другой,
за скрытие посредством логических операций оснований суждений, создание у ученого сообщества юристов представления, что они лишь логически оперируют с нейтральным в ценностном отношении материалом, что эффективно скрывает транслируемую и реализуемую через применение права идеологию.
1 комментарий