Иван Слепцов → Какой будет репутация судейского сообщества?
Судьи любят упрекать журналистов в том, что они культивируют в обществе недовольство судами и этим во многом объясняется катастрофичный уровень недоверия общества к судебной системе. Как-то председатель Совета судей РФ Юрий Сидоренко, реагируя на услужливо подложенную реплику корреспондента госагентства «РАПСИ» про то, как «55 общественных деятелей выступили против давления на суд, обратив внимание на кампанию по дискредитации судебной системы», сказал следующее: «Я согласен с этим заявлением. Мы против лжи, необъективной информации и попыток оказывать давление на суд, которые, к сожалению, сегодня имеют место в СМИ и в Интернете».
Жаль, конечно, что журналист тогда не попросил у судьи Верховного Суда Юрия Сидоренко конкретных примеров для иллюстрации его утверждений, поэтому приходится относиться к ним не как к сообщениям о фактах, а как к оценочным суждениям.
Если же говорить о реальных, установленных фактах давления на суды, то они единичны. В качестве примера, можно, например, привести некоторые эпизоды разбирательства между зампредом Волгоградского областного суда Сергея Чаркина, главредом местного портала «Человек и закон» Александра Сиволобова и журналистом Вадимом Свирским. Там обнаружилось, что в ряде критических публикаций Сиволобов выступает не только как автор или редактор, но и как один из заинтересованных участников освещаемого судебного дела.
В большинстве же случаев, когда речь заходит о лжи, необъективной информации и давлении на суд, на поверку выясняется, что судьям не нравится, как выглядят в освещении СМИ процессы, вызывающие повышенный общественный интерес. Но тут уж виноват не журналист, и не блогер, а существующая правоприменительная практика.
Да, можно бесконечно отклонять ходатайства. Да, можно, как в случае с девушками из Pussy Riot, назначать каждый день девяти- и десятичасовые процессы, несомненно, понимая, что на сон в следственной тюрьме у них остается совсем немного времени. Да, можно, как в ситуации с Натальей Гулевич, когда Европейский суд по правам человека потребовал немедленного освобождения ее из-под стражи, установить запредельный 100-миллионный залог, да еще и делать вид, что так и надо. Да, можно вообще фактически запытать людей до смерти, как в случае с Сергеем Магницким и Верой Трифоновой.
Да, все это, наверное, допустимо в том смысле этого слова, что не запрещено. Да, кодексы и законы вроде бы напрямую всему этому не препятствуют, буква закона молчит, а судейское усмотрение мало чем ограничено.
Но не нужно думать при этом, что журналист опишет происшедшее в таких словах и выражениях:
Суд в полном соответствии со своими прерогативами установил ежедневный 10-часовой график судебных заседаний, и потому жалобы на этот счет являются необоснованными
Судья обоснованно не увидел оснований для освобождения из под стражи фигурантов уголовного дела, а в том, что они скончались, виновата главным образом их неготовность к суровым условиям жизни в тюрьме
Судья правомерно отклонил ходатайство защиты, так как имеет на то право
Конечно же, не напишет. Никогда не напишет. У журналиста тоже есть прерогативы и права, например, в соответствии с п.9 ст.47 закона о СМИ, он имеет полное право «излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью». И ему совершенно не нужно быть юристом для того, чтобы в соответствии с собственными представлениями о справедливости и гуманности расставить акценты в тексте.
На каждое усмотрение судьи принимать решение, найдется усмотрение журналиста давать тому свои оценки – в той или иной форме.
Это не ложь, не необъективная информация и не давление на суд. Для журналиста – это рутинная повседневная работа. Кто-то из моих коллег видит в этом обычное ремесло, кто-то – миссию быть инструментом общественного контроля.
Относиться к праву журналиста и блогера на мнение и оценку можно по-разному. Можно игнорировать, а все неприятное относить на происки врагов. Можно видеть конструктивную критику.
И здесь пролегает водораздел между двумя частями судейского сообщества. Первая считает, что в судебной системе все нормально, но может быть и отлично – в том случае, если бы Россия вышла из Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вторая уверена, что неблагополучий много, а положение дел надо менять.
Так что отношение к СМИ и их оценкам – это выбор для каждого судьи. Или он хочет, чтобы позорный по своему масштабу поток жалоб в ЕСПЧ от российских граждан иссяк, а репутация судебной системы и доверие общества к ней были на высоте, или ему все равно – лишь бы вознаграждения росли.
Жаль, конечно, что журналист тогда не попросил у судьи Верховного Суда Юрия Сидоренко конкретных примеров для иллюстрации его утверждений, поэтому приходится относиться к ним не как к сообщениям о фактах, а как к оценочным суждениям.
Если же говорить о реальных, установленных фактах давления на суды, то они единичны. В качестве примера, можно, например, привести некоторые эпизоды разбирательства между зампредом Волгоградского областного суда Сергея Чаркина, главредом местного портала «Человек и закон» Александра Сиволобова и журналистом Вадимом Свирским. Там обнаружилось, что в ряде критических публикаций Сиволобов выступает не только как автор или редактор, но и как один из заинтересованных участников освещаемого судебного дела.
В большинстве же случаев, когда речь заходит о лжи, необъективной информации и давлении на суд, на поверку выясняется, что судьям не нравится, как выглядят в освещении СМИ процессы, вызывающие повышенный общественный интерес. Но тут уж виноват не журналист, и не блогер, а существующая правоприменительная практика.
Да, можно бесконечно отклонять ходатайства. Да, можно, как в случае с девушками из Pussy Riot, назначать каждый день девяти- и десятичасовые процессы, несомненно, понимая, что на сон в следственной тюрьме у них остается совсем немного времени. Да, можно, как в ситуации с Натальей Гулевич, когда Европейский суд по правам человека потребовал немедленного освобождения ее из-под стражи, установить запредельный 100-миллионный залог, да еще и делать вид, что так и надо. Да, можно вообще фактически запытать людей до смерти, как в случае с Сергеем Магницким и Верой Трифоновой.
Да, все это, наверное, допустимо в том смысле этого слова, что не запрещено. Да, кодексы и законы вроде бы напрямую всему этому не препятствуют, буква закона молчит, а судейское усмотрение мало чем ограничено.
Но не нужно думать при этом, что журналист опишет происшедшее в таких словах и выражениях:
Суд в полном соответствии со своими прерогативами установил ежедневный 10-часовой график судебных заседаний, и потому жалобы на этот счет являются необоснованными
Судья обоснованно не увидел оснований для освобождения из под стражи фигурантов уголовного дела, а в том, что они скончались, виновата главным образом их неготовность к суровым условиям жизни в тюрьме
Судья правомерно отклонил ходатайство защиты, так как имеет на то право
Конечно же, не напишет. Никогда не напишет. У журналиста тоже есть прерогативы и права, например, в соответствии с п.9 ст.47 закона о СМИ, он имеет полное право «излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью». И ему совершенно не нужно быть юристом для того, чтобы в соответствии с собственными представлениями о справедливости и гуманности расставить акценты в тексте.
На каждое усмотрение судьи принимать решение, найдется усмотрение журналиста давать тому свои оценки – в той или иной форме.
Это не ложь, не необъективная информация и не давление на суд. Для журналиста – это рутинная повседневная работа. Кто-то из моих коллег видит в этом обычное ремесло, кто-то – миссию быть инструментом общественного контроля.
Относиться к праву журналиста и блогера на мнение и оценку можно по-разному. Можно игнорировать, а все неприятное относить на происки врагов. Можно видеть конструктивную критику.
И здесь пролегает водораздел между двумя частями судейского сообщества. Первая считает, что в судебной системе все нормально, но может быть и отлично – в том случае, если бы Россия вышла из Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вторая уверена, что неблагополучий много, а положение дел надо менять.
Так что отношение к СМИ и их оценкам – это выбор для каждого судьи. Или он хочет, чтобы позорный по своему масштабу поток жалоб в ЕСПЧ от российских граждан иссяк, а репутация судебной системы и доверие общества к ней были на высоте, или ему все равно – лишь бы вознаграждения росли.
1. Для отмены судебных решений, обжалуемых мною в проекте надзорной жалобы, это не имеет никакого значения. Также, если даже допустить, что судебные приставы не совершили указанных преступлений — это для возбуждения уголовного дела в отношении судей по ст. 305 УК РФ, вынесших заведомо неправосудные решения, не имеет значения (повлияет только на наказание).
2. Я не идиот, чтобы требовать возбуждения уголовного дела в отношении прокуроров и судей, если в действительности судебные приставы не совершали преступлений! Зачем мне писать надзорную жалобу и требовать отмены судебных решений, если потом выясниться, что преступлений судебных приставов не было? Мне что больше делать нечего? И травлю меня правоохранительными органами я тоже выдумал?
Почему я не могу добиться ответа от Кучерены почти два года? Кучерена, конечно, уже выяснил и знает, что преступление приставов было, но ни хочет давать ни положительного, ни абсурдного ответа.
3. Всему свое время. Проблемы надо решать по мере их поступления. Прокуроры и судьи умудрились «доказать», излагая в мотивировке софистическую белиберду, что предусмотренный УПК РФ процессуальный документ «Протокол принятия устного заявления о преступлении» не подлежит рассмотрению (проверке) в порядке, установленном УПК РФ. В частности, прокурор Иванов, доказывая этот тезис, в одном умозаключении умудрился применить две уловки. Теперь представьте, какую муть, софистическую белиберду можно изложить при обосновании, что якобы судебные приставы не совершали указанных преступлений.
Прокуроры и судьи, конечно, хотели бы сменить тему и «доказать», что преступлений приставов не было, а таким образом, уменьшить значение вынесения прокурорами и судьями заведомо незаконных решений, которые обжалуются мною в проекте надзорной жалобы. А мне это надо?
Когда будет возбуждено уголовное дело в отношении прокуроров, давших мне абсурдные ответы, тогда я буду доказывать, что судебные приставы совершили преступления, а прокуроры эти преступления скрыли.
В заключение.
«НАРОД ДОЛЖЕН СРАЖАТЬСЯ ЗА ПОПИРАЕМЫЙ ЗАКОН, КАК ЗА СТЕНУ ГОРОДА!» — эти слова Гераклита сегодня актуальны, как никогда. Ибо ЗАКОН ПОПИРАЮТ прокуроры и судьи, то есть те, кто ОБЯЗАН бороться с БЕЗЗАКОНИЕМ, обеспечивать ВЕРХОВЕНСТВО ЗАКОНА, защиту прав граждан. Поэтому я прошу у НАРОДА содействия в моей борьбе с прокурорами и судьями ЯВНО (очевидно) ПОПИРАЮЩИМИ КОНСТИТУЦИЮ, уголовно-процессуальный ЗАКОН.
В настоящее время ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА — это вынесение судьями ЗАВЕДОМО НЕПРАВОСУДНЫХ РЕШЕНИЙ. Поэтому нужно добиться неотвратимости наказания судей за вынесение заведомо неправосудных решений по ст. 305 УК РФ. Как известно, в воспитании должны работать два фактора: поощрение (пряник) и наказание (кнут). Пряник — высокая зарплата и льготы — у судей есть, но не работает «кнут» — НЕОТВРАТИМОСТЬ НАКАЗАНИЯ за вынесение ЗАВЕДОМО НЕПРАВОСУДНЫХ РЕШЕНИЙ.
Как только начнёт работать конституционный принцип «ВСЕ РАВНЫ ПЕРЕД ЗАКОНОМ» и начнёт РАБОТАТЬ «КНУТ» — судей будут привлекать к уголовной ответственности за вынесение заведомо неправосудных решений — БЕЗЗОКОНИЯ И ПРОИЗВОЛА следователей, полицейских и прокуроров УМЕНЬШИТЬСЯ НА ПОРЯДОК. Ибо их незаконные действия (бездействие) можно будет эффективно обжаловать в суде.
ПОСЕТИТЕЛЬ САЙТА, имейте ввиду, что, сражаясь за ПОПРАННУЮ прокурорами и судьями КОНСТИТУЦИЮ, за свое конституционное право получить от следователя, прокурора и суда законное, обоснованное и мотивированное решение (а не абсурдную отписку), Я СРАЖАЮСЬ также за конституционное право НАРОДА, то есть и ЛИЧНО ВАШЕ КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО.
Давайте ВМЕСТЕ добьемся возбуждения уголовного дела в отношении прокуроров и судей, принявших по моим обращениям ЗАВЕДОМО НЕЗАКОННЫЕ, НЕОБОСНОВАННЫЕ И НЕМОТИВИРОВАННЫЕ решения, давших ЗАВЕДОМО АБСУРДНЫЕ ОТВЕТЫ. И будьте уверены, что у следователя, прокурора или судьи, рассматривающего ВАШЕ ОБРАЩЕНИЕ, не будет искушения ВМЕСТО ЗАКОННОГО, ОБОСНОВАННОГО И МОТИВИРОВАННОГО РЕШЕНИЯ дать Вам АБСУРДНЫЙ ОТВЕТ!
P,S. Иван, надеюсь, что Ваш вопрос о приставах — это не поиск повода для отфутболивания моей просьбы.
Вы говорите, что как судья не можете оценивать судебные решения, и вместе с этим оцениваете судебные решения, цитирую, Вас, «И, естественно, статья 305 УК РФ налицо».
Вот такой белибердой и противоречиями судьи «обосновывают» свои решения в моем деле.
Как надоели тролли-ПРАВОХОРОНИТЕЛИ.
но как правило, к большому сожалению, вас журналистов интересуют только громкие дела. А не боль и чаяния простых людей.
Извините!
Во-вторых, любой грамотный человек (обладающий элементарными навыками логического мышления) понимает, что тот, кто платит, делает это не из любви к «искусству». И имеет свой интерес. Вот кто и это в чем его интерес?
А теперь выводы.
Как выдумаете, я имею право предположить (составить свое «внутреннее убеждение»), что корреспондентка, явно и открыто сочувствующая «девочкам» из Pussy Riot «родственная душа» Толоконниковой (проще говоря — такая же)? Или на «внутреннее убеждение» имеют право только судьи и журналисты?
А почему это корреспонденты «закрывают глаза» на коммерческий интерес обвиняемых, и даже не пытаются выйти на заказчиков этой акции?
И вот получается, что корреспондентская братия «не далеко ушла» от критикуемых ею судей, и то же хочет свое «внутренее убеждение» (не основанное на объктивном расследовании всех обстоятельств) навязывать обществу как истину в последней инстанции.
2) А где доказательства, что этот проект для них — коммерческий, а не акт служения Родине, изнывающей под пятой тирана?
3) Предположить имеете право все, что угодно. Даже то, что я влюблен в Толоконникову и потому на «Право.Ru» о ней пишут.
4) пока не предъявлено доказательств коммерческого интереса, все, что написано после слов «и вот получается» — голословное утверждение
Исходя из текста статьи и комментария, делаю вывод, что Вы искренне считаете Толоконникову патриоткой России. Следовательно Вас не оскорбит мое пожелание Вам. Итак: желаю Вам, чтобы у вас дочка выросла второй Толоконниковой (если дочка), а сын (если имеете сына)- стал таким же, как муж Толоконниковой. Поверьте, это искренние пожелания.
Следовательно, рассказы портала об истории пр детерминированы установками редактора и журналистов.
Судьи передергивают и валят со свой больной головы на здоровую (журналистов). Я считаю, что 99 процентов статей, в которых журналисты критикуют суды, объективно освещают положение дел в судебной системе. Поэтому это не журналисты виновны в недоверии общества к судебной системе, разжигании недовольства судами у граждан. В этом виновны КОНКРЕТНЫЕ судьи, которые ОТКРЫТО, НАГЛО ПОПИРАЮТ ЗАКОН и права граждан при рассмотрении их обращений в судах. Вот этих конкретных судей, ОТКРЫТО, НАГЛО ПОПИРАЮЩИХ ЗАКОН, подрывающих доверие граждан к судебной системе, разжигающих ненависть к судьям, НАДО ПРИВЛЕКАТЬ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ.
(Вот мой конкретный пример, где судьи ОТКРЫТО, НАГЛО ПОПИРАЮТ ЗАКОН И КОНСТИТУЦИЮ. Здесь с ЖЕЛЕЗНОЙ ЛОГИКОЙ доказывается, что судьи совершили преступление, предсумотренное ст. 305 УК РФ. Таким образом эти конкретные судьи подрывают доверие к судам)
Объективное освещение журналистами конкретных судебных дел — это общественный контроль за судьями и давление на судей (в данном случае не нужно бояться этого слова), чтобы судьи руководствовались законом и справедливостью. Судьи же пытаются представить это, как давление журналистов на суд для вынесения какого то конкретного судебного решения.
Акция ПР была четко связана с грубыми нарушениями Конституции и законов со стороны властей и выражала протест против этих нарушений. Поп Гундяев (по-другому его назвать уже не могу) также внес свою лепту, одобрив эти нарушения.
То, что произошло — тяжкое преступление против основ государственной власти и управления, увенчавшееся временным успехом, которое можно выразить одним словом — узурпация.
На фоне этого смело наскакивать на ПР, поливать грязью, осуждать и негодовать — постыдное занятие, простить которое можно разве что полоумным религиозным фанатам, но никак не профессионалам-юристам, обязанным разбираться в ситуации.
Кроме того каждый, кто встает на сторону осуждающих, автоматически прямо или косвенно поддерживает совершенное режимом преступление. Юрист, если это делает, — поступает сознательно и, тем самым, заслуживает признания его негодяем.
В том, в чем правильно разобрались студентки-девицы, юрист обязан разобраться также, только быстрее.
При этом форма, в которой выражен их протест, вторична. Их проступок по сравнению с преступлением власти по ущербу, нанесенному общественным отношениям, охраняемым УК, просто ничтожен. А в плане морали и нравственности даже заслуживает поощрения, как смелый и действенный протест против вышеуказанного гос. преступления, которым были унижены и втоптаны в грязь кучкой мерзавцев все россияне.
А насчёт судей, которые видят и понимают необходимость перемен, так они не из газеты или телевизора об этом знают, им со своего места виднее. Это специалисты и профессионалы, а не домохозяйки, насмотревшиеся «Час суда».
P.S. Надеюсь, Ваше эмоциональное выступление действительно выстраданное и подготовленное. Или это поспешная реакция на переписку с пользователем из Сибири?
И, поверьте, гораздо чаще непублично «судьи любят» упрекать прокуроров и адвокатов, от которых у них настоящая головная боль, а не прессу, отношение к которой у большинства: «собака лает, караван идёт».
Лично я полон благодарности вашему коллективу за портал Право.ру. Но не порали хотя в блоге вводить ограничение по принципу: не предоставил при регистрации достаточной информации (и конечно, достоверной) — не имеешь права комментировать? Это 1-ое.
2-ое: А не кажется ли Вам, что своей «вседозволенностью» вы уже нарушаете Закон. Как я понимаю, ваш портал, в том числе блог — это СМИ. В блоге размещаются откровенно рекламные материалы (наглядный пример — Городецкий). При этом пометки «На правах рекламы» нет. И вообще стоит ли «засорять» место для профессиональной дискуссии рекламными листовками?
На сайте Профессионалов такого нет.
«Вам не нравятся мои выборы? Обращайтесь в мой суд. В.В.П.»