Антон Михайлов → Цивилизационный подход к типологии государств: от Данилевского к Хантингтону
Основу цивилизационного подхода, существенно расширившего рамки классификационных критериев государственности, впервые сформулировал Н.Я. Данилевский (1822–1885), который в своем сочинении «Россия и Европа» (1869) выдвинул теорию обособленных «культурно-исторических типов» (цивилизаций), отличающихся самостоятельностью и своеобразием религиозного, социального, бытового, промышленного, научного, художественного и иного развития.
Его учение о цивилизациях, развивающихся подобно биологическим организмам и проходящих стадии возмужания, дряхления и гибели, исходит из обоснования неизбежности смены культурно-исторических типов, которая происходит в непрерывной борьбе друг с другом и внешней средой.
Общими категориями, под которые подводились бы естественным образом все стороны народной деятельности, которые обнимали бы собою все разнообразные обнаружения исторической жизни, обозначаемые словами «культура» и «цивилизация» и не могли бы уже быть подведенными один под другой, Н.Я. Данилевский признает четыре, а именно:
1) Деятельность религиозная, объемлющая собою отношения человека к Богу, — понятие человека о судьбах своих, т.е. народное мировоззрение как твердая вера, составляющая живую основу всей нравственной деятельности человека.
2) Деятельность культурная, в тесном значении этого слова, объемлющая отношения человека к внешнему миру: во-первых, теоретическое, научное; во-вторых, эстетическое, художественное (причем, конечно, к внешнему миру причисляется и сам человек как предмет исследования, мышления и художественного воспроизведения) и, в-третьих, техническое, промышленное, то есть добывание и обработка предметов внешнего мира, применительно к нуждам человека и сообразно с пониманием как этих нужд, так и внешнего мира, достигнутым путем теоретическим.
3) Деятельность политическая, объемлющая собою отношения людей между собою как членов одного народного целого и отношения этого целого как единицы высшего порядка к другим народам.
4) Деятельность общественно-экономическая, объемлющая собою отношения людей между собою не непосредственно, как нравственных и политических личностей, а посредственно — применительно к условиям пользования предметами внешнего мира, следовательно, и добывания, и обработки их.
Различия в характере народов, составляющих самобытные культурно-исторические типы, те различия, на которых должно основываться различие в самих цивилизациях, составляющие существенное содержание и плод их жизненной деятельности, могут быть подведены под следующие три разряда:
1) под различия этнографические; это те племенные качества, которые выражаются в особенностях психического строя народов;
2) под различия руководящего ими высшего нравственного начала, на котором только и может основываться плодотворное развитие цивилизации, как со стороны научной и художественной, так и со стороны общественного и политического строя;
3) под различия хода и условий исторического воспитания народов.
Н.Я. Данилевский выделял пять законов исторического развития цивилизаций:
Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, — составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.
Закон 2. Для того чтобы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политическою независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, — когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения — относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу.
Освальд Шпенглер (1880-1936), развил учение о культуре как множестве замкнутых организмов определенных регионов, выражающих коллективную «душу» народа и проходящих определенный жизненный цикл («Закат Европы», 1918). О. Шпенглер, произведя сравнительные исторические исследования, пришел к выводу о том, что цивилизация есть «неизбежная судьба культуры», а последняя, живя биологическими циклами (завязь, цветение, смерть), проводит на Земле в среднем тысячу лет. Он насчитывал 8 основных культур в истории цивилизаций. При этом О. Шпенглер весьма пессимистично оценивал перспективу западной культуры: по его мнению, она «уже вступила в та¬кую стадию цивилизации, на которой начинается ее неумолимая фатальная гибель».
Карл Ясперс (1883¬–1969) разработал цивилизационную схему «Единый мир человечества на земном шаре» в своем исследовании «Смысл и назначение истории» (1949). К. Ясперс насчитывал 9 цивилизаций, из которых 4 являются вымирающими либо представляют собой некий симбиоз из оставшихся 5: европейской, православной, исламской, индийской и китайской. Они подвергаются интенсивному воздействию науки и техники, что способствует развитию тенденции уменьшения их числа.
Выдающийся социолог права П.А. Сорокин выделял три типа культур — идеациональный, чувственный (сенсорный) и идеалистический.
Все культуры идеационального типа фундируются на вере в сверхчувственную, трансцендентную реальность; подлинное право, как и государственная власть, в таких культурах своим первостепенным источником имеет Абсолют (Яхве, Будда, Аллах) и включено в контекст универсального вселенского порядка. «Идеациональная культура характеризуется следующими основными чертами: 1) реальность понимается как нематериальное, непреходящее Бытие; 2) цели и потребности общества в основном духовные; 3) степень их удовлетворения — максимальная и на высочайшем уровне; 4) способом их удовлетворения является добровольная минимизация большинства физических потребностей». П.А. Сорокин указывает на раннеархаические Грецию и Рим, древний Израиль, браминскую и индуистскую Индию, Тибет, государство инков, средневековую Европу как на примеры идеационального типа культуры.
Яркой противоположностью идеационального типа культур является чувственный тип культуры, который основан на вере в то, что существующее охватывается чувственно воспринимаемой, «посюсторонней» реальностью и «занимает агностическую позицию по отношению ко всему миру, лежащему по ту сторону ощущений». Девизы чувственной культуры: «высшая цель – наслаждение», «давайте есть, пить, веселиться, ибо на завтра нас уже не будет», «следуй своим желаниям покуда жив… делай все, что пожелаешь, на этой земле и не тревожь сердца своего», «весь мир — есть рынок», «все продается и покупается». Для чувственного типа культуры допустимо все, что выгодно, им движут экономические, политические интересы, половые инстинкты; чувственное общество представляет собой «бесконечно соревнующиеся стороны без морального судьи», и в итоге в нем полностью воцаряются моральный хаос и анархия. «Потребности и стремления носителя чувственной ментальности — в основном физические, и все делается для того, чтобы эти потребности были максимально удовлетворены. При этом способ их реализации заключается не в преобразовании или эксплуатации духовного мира индивидов, а в преобразовании или эксплуатации внешнего мира». Государственная власть в чувственных культурах основывается исключительно на силе (военной или экономической), богатстве, способностях или доверии избирателей, для ее социальной легитимности не требуется никакой божественной или сверхчувственной санкции. По мнению П.А. Сорокина, в рамках западной цивилизации «переход к чувственному праву наметился в XVII в., а в 20-30-х гг. XXв. правовые системы запада стали окончательно чувственными: такие религиозные преступления, как обольщение, адюльтер, полигамия, кровосмешение, содомия, гомосексуализм, перестали считаться криминальными преступлениями».
Идеалистическая культура представляет собой смешанный, «логически интегрированный» вид культуры. «В количественном отношении это более или менее сбалансированное соединение идеациональных и чувственных элементов, с преобладанием, однако, элементов идеациональных. В качественном отношении она синтезирует посылки обоих типов в одно внутренне согласованное и гармоничное единство. Реальность для нее многогранна, имеет аспекты и непреходящего Бытия, и вечно изменяющегося Становления — духовного и материального. Ее потребности и цели — духовные и материальные, однако материальные подчинены духовным. Способы их реализации заключаются и в самосовершенствовании в преобразовании внешнего чувственно воспринимаемого мира: другими словами, эта ментальность и идеациональному и чувственному воздает suum cuique (каждому свое)».
Английский философ и историк Арнольд Дж. Тойнби (1889–1975) отстаивал теорию круговорота сменяющих друг друга локальных цивилизаций, каждая из которых проходит аналогичные стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Цивилизации, по А. Тойнби, есть определенные типы человеческих сообществ, «вызывающие определенные ассоциации в области религии, архитектуры, живописи, нравов, обычаев — словом, в области культуры». Цивилизационный подход позволяет вычленить уникальность, неповторимость определенного общества, благодаря закреплению в нем столь же определенной культуры. Такие цивилизации идентичны культуре, каждая из них — «достигшая пределов самоидентификации культура». А. Тойнби выделял в общей истории человечества до 21 самостоятельной цивилизации и такое же число типов государства. Шкала критериев классификации цивилизаций у А. Тойнби является подвижной, однако два признака остаются стабильными: наличие «вселенской» церкви и форма ее организации, а также «степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло». Он описывает «мертвые» (т. е. ушедшие в историю) и «живые» (существующие в настоящее время) общества одного вида, которые и называет цивилизациями. К «живым» цивилизациям А. Дж. Тойнби относит западное, православное христианское (основное), православное христианское (в России), исламское, китайское, дальневосточное (в Корее и Японии) и индуистское.
В развитии цивилизации проходят три основных этапа. Первый этап – это локальные цивилизации, каждая из которых имеет совокупность взаимосвязанных социальных институтов, включая государство (древнеегипетская, китайская, западноевропейская, инкская, эгейская и др.). Второй этап – это особенные цивилизации (индийская, китайская, западно-европейская, восточно-европейская, исламская и др.) с соответствующими типами государств. Третий этап – это современная цивилизация с ее государственностью, которая в настоящее время только складывается и для которой характерно совместное существование традиционных и современных социально-политических структур.
Цивилизации делятся на первичные и вторичные. Государства в первичных и вторичных цивилизациях резко отличаются друг от друга по своему месту в обществе, выполняемой роли. В первичных цивилизациях роль государства огромна, оно выступает объединяющей и организующей силой, определяющей социальные и экономические структуры. Отличительной особенностью первичных цивилизаций было соединение государства с религией в политико-религиозном комплексе, который прямо включает в себя обожествленного правителя, т.е. государство в культе вождя, фараона, раджи, микадо и т.д. (древнеегипетская, шумерская, ассиро-вавилонская, иранская, бирманская, сиамская, кхмерская, вьетнамская, японская). В первичных цивилизациях государство обеспечивало не только политическое, так и хозяйственное функционирование общества.
Во вторичных цивилизациях проявилось отчетливое различие между государственной властью и культурно-религиозным комплексом. Власть оказывалась уже не такой всемогущей и всепроникающей силой, какой она была в первичных цивилизациях: государство оказывалось компонентом, во многом подчиненном культурно-религиозной системе. Во вторичных цивилизациях положение правителя было двойственным. С одной стороны, он средство утверждения сакральных принципов и заветов; с другой – правитель не вправе нарушать эти заветы, иначе его власть незаконна. Его власть – это служение, которое должно следовать идеалу, и поэтому вторична (западноевропейская, восточноевропейская, североамериканская, латиноамериканская, буддийская и др. цивилизации).
Число признаваемых современными учеными цивилизаций колеблется от 5 (западная, исламская, китайская, индуистская и японская) и до 8 (добавляют также русскую (православную ) как отдельную, отличающуюся от ее родительской византийской цивилизации и от западнохристианской, латиноамериканскую и африканскую цивилизации).
Цивилизация, по мнению американского политолога С. Хантингтона, представляет собой культурную общность наивысшего ранга, самый широкий уровень культурной самоидентификации людей, определяемая такими социокультурными факторами как язык, история, религия, обычаи, институты. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины обладают особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности.
В целях понимания сути связей современных государств с цивилизациями, установившимися после окончания «холодной войны», С. Хантингтон предлагает следующую схему их построения:
? государства-члены (member-states), которые полностью идентифицируют себя с определенной цивилизацией (например, Египет — с исламской, а Италия — с западной (европейской) цивилизациями);
? «сердцевинные государства» (core states), которые считают себя главным источником культуры данной цивилизации (например, Россия как государство-идентификатор православной цивилизации);
? «одинокие государства» (lоnе states), у которых отсутствует культурная общность с другими обществами (Эфиопия, изолированная от соседних исламской и африканской цивилизаций особым языком, господствующей в ней христианской религией и «имперским прошлым»; Япония с которой никто не делит ее особую культуру, и даже японские эмигранты не поддаются ассимиляции);
? «надтреснутые государства» (cleft states), которые разделены по группам населения, принадлежащим к разным цивилизациям (например, Канада (проблема франкоязычного Квебека) или Шри-Ланка);
? «расколотые государства» (torn states), в которых преобладает одна цивилизация, но их лидеры хотели бы изменить цивилизационную идентичность (Турция, Мексика).
А.Г. Хабибуллин и Р.А. Рахимов предлагают в основу типологии государств положить идеологический критерий, поскольку «будучи признаком государственности как таковой, идеология может служить основанием для типологии ее форм». Ими выстраивается следующая типология государств:
• государства с коммунистической идеологией, в которых со¬хранилась государственность коммунистического типа (в их числе КНР, КНДР, Куба);
• государства с социалистической идеологией, под которыми понимаются страны, где у власти находятся социал-демократические партии (среди них широкий спектр государств с весьма различными политическими и социальными системами: от Великобритании и до Танзании);
• государства с либеральной идеологией, разделяющие концепции не ограниченной государственными структурами индивидуальной свободы и свободы предпринимательства, свободной от невмешательства кого бы то ни было, в том числе и самого государства, деятельности гражданина (США периода правления президента Б. Клинтона);
• государства с консервативной идеологией, стоящие за сохра¬нение традиционных ценностей, связанных с семьей, религией и нравственностью, приверженностью порядку, дисциплине и сильной власти государства (Великобритания М. Тэтчер; Германия Г. Коля, США Дж. Буша);
• государства с националистической идеологией, оправдываю¬щие тезис приоритетности титульной нации (Латвия, Эстония);
• идеолархические (идеократические) государства, в которых идеология из средства достижения политических целей становится самоцелью, опре¬деляющей функции государства (КНДР, Ливия, и др.).
Идеократия (от греч. idea — понятие, представление и греч. kratos — власть) — власть идей, идеалов, идеологий. Термин введен русскими евразийцами Н.С. Трубецким, П.Б. Савицким; противопоставлялся «власти материи», «рыночной системе», «торговому строю». (Халипов В.Ф. Энциклопедия власти. М., 2005. С. 171.) «Идеократический государственный режим подчиняет делу служения какой-либо идее (идеологии) не только жизни отдельных граждан, общества в целом, но и само государство. При таком режиме фактически правят не люди, а конкретная система идей». (Поляков А.В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода. СПб., 2004. С. 572.)
К идеократическим государствам можно смело отнести все тоталитарные государства (как правой, так и левой политической направленности), находящиеся в стадии расцвета (фашистская Италия 20—40-х гг. XXв., нацистская Германия 1933—1944гг., СССР конца 20-х—начала 50-х гг. XXв. и др.), все теократические государства Древнего Востока, исламского фундаментализма (Ливия), современный Ватикан, коммунистические государства (Северная Корея), многие монократические (автократические) «республики» Тропической Африки (Малави (1964—1994) при Х.К. Банде, Гана при Кваме Нкруме, Гвинея (1958—1984) при А. Секу Туре, Заир (1960–1997) при Жозефе Мобуту, Центральноафриканская Республика (1966—1980) при Ж.Б. Бокасса) и «суперпрезидентские» «республики» Латинской Америки (Венесуэла во время правления Х. Гомеса (1909—1931), Бразилия периода 1964—1979гг., Чили времен диктатуры А. Пиночета (1973—1989)) и др. Легитимация власти в идеократических государствах всецело покоится на иррациональной, аффективной основе (М. Вебер) — она либо религиозная (государства исламского фундаментализма, Ватикан и др.), либо харизматическая (тоталитарные государства, монократические, суперпрезидентские «республики»), но в любом случае государственная власть в идеократиях персонифицирована, индивидуализирована — это власть личности вождя, а не обезличенного органа или должности (как в государственных системах с процедурно-легальным типом легитимации). Идеократические государства могут сформироваться только в религиозных, этикоцентристских, ценностно гомогенных (однородных), коллективистских и в значительной степени закрытых обществах с ярко выраженным монархическим правосознанием (И.А. Ильин). Степень идеократичности государственного режима, разумеется, может быть весьма различной, но в каждом идеократическом режиме общество объединяется вокруг некой высшей идеи (интегрирующая функция сверх-идеи), которая воспринимается как абсолютная, замкнутая на себя, а не инструментальная (относительная, функциональная) ценность.
Его учение о цивилизациях, развивающихся подобно биологическим организмам и проходящих стадии возмужания, дряхления и гибели, исходит из обоснования неизбежности смены культурно-исторических типов, которая происходит в непрерывной борьбе друг с другом и внешней средой.
Общими категориями, под которые подводились бы естественным образом все стороны народной деятельности, которые обнимали бы собою все разнообразные обнаружения исторической жизни, обозначаемые словами «культура» и «цивилизация» и не могли бы уже быть подведенными один под другой, Н.Я. Данилевский признает четыре, а именно:
1) Деятельность религиозная, объемлющая собою отношения человека к Богу, — понятие человека о судьбах своих, т.е. народное мировоззрение как твердая вера, составляющая живую основу всей нравственной деятельности человека.
2) Деятельность культурная, в тесном значении этого слова, объемлющая отношения человека к внешнему миру: во-первых, теоретическое, научное; во-вторых, эстетическое, художественное (причем, конечно, к внешнему миру причисляется и сам человек как предмет исследования, мышления и художественного воспроизведения) и, в-третьих, техническое, промышленное, то есть добывание и обработка предметов внешнего мира, применительно к нуждам человека и сообразно с пониманием как этих нужд, так и внешнего мира, достигнутым путем теоретическим.
3) Деятельность политическая, объемлющая собою отношения людей между собою как членов одного народного целого и отношения этого целого как единицы высшего порядка к другим народам.
4) Деятельность общественно-экономическая, объемлющая собою отношения людей между собою не непосредственно, как нравственных и политических личностей, а посредственно — применительно к условиям пользования предметами внешнего мира, следовательно, и добывания, и обработки их.
Различия в характере народов, составляющих самобытные культурно-исторические типы, те различия, на которых должно основываться различие в самих цивилизациях, составляющие существенное содержание и плод их жизненной деятельности, могут быть подведены под следующие три разряда:
1) под различия этнографические; это те племенные качества, которые выражаются в особенностях психического строя народов;
2) под различия руководящего ими высшего нравственного начала, на котором только и может основываться плодотворное развитие цивилизации, как со стороны научной и художественной, так и со стороны общественного и политического строя;
3) под различия хода и условий исторического воспитания народов.
Н.Я. Данилевский выделял пять законов исторического развития цивилизаций:
Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, — составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.
Закон 2. Для того чтобы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политическою независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, — когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения — относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу.
Освальд Шпенглер (1880-1936), развил учение о культуре как множестве замкнутых организмов определенных регионов, выражающих коллективную «душу» народа и проходящих определенный жизненный цикл («Закат Европы», 1918). О. Шпенглер, произведя сравнительные исторические исследования, пришел к выводу о том, что цивилизация есть «неизбежная судьба культуры», а последняя, живя биологическими циклами (завязь, цветение, смерть), проводит на Земле в среднем тысячу лет. Он насчитывал 8 основных культур в истории цивилизаций. При этом О. Шпенглер весьма пессимистично оценивал перспективу западной культуры: по его мнению, она «уже вступила в та¬кую стадию цивилизации, на которой начинается ее неумолимая фатальная гибель».
Карл Ясперс (1883¬–1969) разработал цивилизационную схему «Единый мир человечества на земном шаре» в своем исследовании «Смысл и назначение истории» (1949). К. Ясперс насчитывал 9 цивилизаций, из которых 4 являются вымирающими либо представляют собой некий симбиоз из оставшихся 5: европейской, православной, исламской, индийской и китайской. Они подвергаются интенсивному воздействию науки и техники, что способствует развитию тенденции уменьшения их числа.
Выдающийся социолог права П.А. Сорокин выделял три типа культур — идеациональный, чувственный (сенсорный) и идеалистический.
Все культуры идеационального типа фундируются на вере в сверхчувственную, трансцендентную реальность; подлинное право, как и государственная власть, в таких культурах своим первостепенным источником имеет Абсолют (Яхве, Будда, Аллах) и включено в контекст универсального вселенского порядка. «Идеациональная культура характеризуется следующими основными чертами: 1) реальность понимается как нематериальное, непреходящее Бытие; 2) цели и потребности общества в основном духовные; 3) степень их удовлетворения — максимальная и на высочайшем уровне; 4) способом их удовлетворения является добровольная минимизация большинства физических потребностей». П.А. Сорокин указывает на раннеархаические Грецию и Рим, древний Израиль, браминскую и индуистскую Индию, Тибет, государство инков, средневековую Европу как на примеры идеационального типа культуры.
Яркой противоположностью идеационального типа культур является чувственный тип культуры, который основан на вере в то, что существующее охватывается чувственно воспринимаемой, «посюсторонней» реальностью и «занимает агностическую позицию по отношению ко всему миру, лежащему по ту сторону ощущений». Девизы чувственной культуры: «высшая цель – наслаждение», «давайте есть, пить, веселиться, ибо на завтра нас уже не будет», «следуй своим желаниям покуда жив… делай все, что пожелаешь, на этой земле и не тревожь сердца своего», «весь мир — есть рынок», «все продается и покупается». Для чувственного типа культуры допустимо все, что выгодно, им движут экономические, политические интересы, половые инстинкты; чувственное общество представляет собой «бесконечно соревнующиеся стороны без морального судьи», и в итоге в нем полностью воцаряются моральный хаос и анархия. «Потребности и стремления носителя чувственной ментальности — в основном физические, и все делается для того, чтобы эти потребности были максимально удовлетворены. При этом способ их реализации заключается не в преобразовании или эксплуатации духовного мира индивидов, а в преобразовании или эксплуатации внешнего мира». Государственная власть в чувственных культурах основывается исключительно на силе (военной или экономической), богатстве, способностях или доверии избирателей, для ее социальной легитимности не требуется никакой божественной или сверхчувственной санкции. По мнению П.А. Сорокина, в рамках западной цивилизации «переход к чувственному праву наметился в XVII в., а в 20-30-х гг. XXв. правовые системы запада стали окончательно чувственными: такие религиозные преступления, как обольщение, адюльтер, полигамия, кровосмешение, содомия, гомосексуализм, перестали считаться криминальными преступлениями».
Идеалистическая культура представляет собой смешанный, «логически интегрированный» вид культуры. «В количественном отношении это более или менее сбалансированное соединение идеациональных и чувственных элементов, с преобладанием, однако, элементов идеациональных. В качественном отношении она синтезирует посылки обоих типов в одно внутренне согласованное и гармоничное единство. Реальность для нее многогранна, имеет аспекты и непреходящего Бытия, и вечно изменяющегося Становления — духовного и материального. Ее потребности и цели — духовные и материальные, однако материальные подчинены духовным. Способы их реализации заключаются и в самосовершенствовании в преобразовании внешнего чувственно воспринимаемого мира: другими словами, эта ментальность и идеациональному и чувственному воздает suum cuique (каждому свое)».
Английский философ и историк Арнольд Дж. Тойнби (1889–1975) отстаивал теорию круговорота сменяющих друг друга локальных цивилизаций, каждая из которых проходит аналогичные стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Цивилизации, по А. Тойнби, есть определенные типы человеческих сообществ, «вызывающие определенные ассоциации в области религии, архитектуры, живописи, нравов, обычаев — словом, в области культуры». Цивилизационный подход позволяет вычленить уникальность, неповторимость определенного общества, благодаря закреплению в нем столь же определенной культуры. Такие цивилизации идентичны культуре, каждая из них — «достигшая пределов самоидентификации культура». А. Тойнби выделял в общей истории человечества до 21 самостоятельной цивилизации и такое же число типов государства. Шкала критериев классификации цивилизаций у А. Тойнби является подвижной, однако два признака остаются стабильными: наличие «вселенской» церкви и форма ее организации, а также «степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло». Он описывает «мертвые» (т. е. ушедшие в историю) и «живые» (существующие в настоящее время) общества одного вида, которые и называет цивилизациями. К «живым» цивилизациям А. Дж. Тойнби относит западное, православное христианское (основное), православное христианское (в России), исламское, китайское, дальневосточное (в Корее и Японии) и индуистское.
В развитии цивилизации проходят три основных этапа. Первый этап – это локальные цивилизации, каждая из которых имеет совокупность взаимосвязанных социальных институтов, включая государство (древнеегипетская, китайская, западноевропейская, инкская, эгейская и др.). Второй этап – это особенные цивилизации (индийская, китайская, западно-европейская, восточно-европейская, исламская и др.) с соответствующими типами государств. Третий этап – это современная цивилизация с ее государственностью, которая в настоящее время только складывается и для которой характерно совместное существование традиционных и современных социально-политических структур.
Цивилизации делятся на первичные и вторичные. Государства в первичных и вторичных цивилизациях резко отличаются друг от друга по своему месту в обществе, выполняемой роли. В первичных цивилизациях роль государства огромна, оно выступает объединяющей и организующей силой, определяющей социальные и экономические структуры. Отличительной особенностью первичных цивилизаций было соединение государства с религией в политико-религиозном комплексе, который прямо включает в себя обожествленного правителя, т.е. государство в культе вождя, фараона, раджи, микадо и т.д. (древнеегипетская, шумерская, ассиро-вавилонская, иранская, бирманская, сиамская, кхмерская, вьетнамская, японская). В первичных цивилизациях государство обеспечивало не только политическое, так и хозяйственное функционирование общества.
Во вторичных цивилизациях проявилось отчетливое различие между государственной властью и культурно-религиозным комплексом. Власть оказывалась уже не такой всемогущей и всепроникающей силой, какой она была в первичных цивилизациях: государство оказывалось компонентом, во многом подчиненном культурно-религиозной системе. Во вторичных цивилизациях положение правителя было двойственным. С одной стороны, он средство утверждения сакральных принципов и заветов; с другой – правитель не вправе нарушать эти заветы, иначе его власть незаконна. Его власть – это служение, которое должно следовать идеалу, и поэтому вторична (западноевропейская, восточноевропейская, североамериканская, латиноамериканская, буддийская и др. цивилизации).
Число признаваемых современными учеными цивилизаций колеблется от 5 (западная, исламская, китайская, индуистская и японская) и до 8 (добавляют также русскую (православную ) как отдельную, отличающуюся от ее родительской византийской цивилизации и от западнохристианской, латиноамериканскую и африканскую цивилизации).
Цивилизация, по мнению американского политолога С. Хантингтона, представляет собой культурную общность наивысшего ранга, самый широкий уровень культурной самоидентификации людей, определяемая такими социокультурными факторами как язык, история, религия, обычаи, институты. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины обладают особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности.
В целях понимания сути связей современных государств с цивилизациями, установившимися после окончания «холодной войны», С. Хантингтон предлагает следующую схему их построения:
? государства-члены (member-states), которые полностью идентифицируют себя с определенной цивилизацией (например, Египет — с исламской, а Италия — с западной (европейской) цивилизациями);
? «сердцевинные государства» (core states), которые считают себя главным источником культуры данной цивилизации (например, Россия как государство-идентификатор православной цивилизации);
? «одинокие государства» (lоnе states), у которых отсутствует культурная общность с другими обществами (Эфиопия, изолированная от соседних исламской и африканской цивилизаций особым языком, господствующей в ней христианской религией и «имперским прошлым»; Япония с которой никто не делит ее особую культуру, и даже японские эмигранты не поддаются ассимиляции);
? «надтреснутые государства» (cleft states), которые разделены по группам населения, принадлежащим к разным цивилизациям (например, Канада (проблема франкоязычного Квебека) или Шри-Ланка);
? «расколотые государства» (torn states), в которых преобладает одна цивилизация, но их лидеры хотели бы изменить цивилизационную идентичность (Турция, Мексика).
А.Г. Хабибуллин и Р.А. Рахимов предлагают в основу типологии государств положить идеологический критерий, поскольку «будучи признаком государственности как таковой, идеология может служить основанием для типологии ее форм». Ими выстраивается следующая типология государств:
• государства с коммунистической идеологией, в которых со¬хранилась государственность коммунистического типа (в их числе КНР, КНДР, Куба);
• государства с социалистической идеологией, под которыми понимаются страны, где у власти находятся социал-демократические партии (среди них широкий спектр государств с весьма различными политическими и социальными системами: от Великобритании и до Танзании);
• государства с либеральной идеологией, разделяющие концепции не ограниченной государственными структурами индивидуальной свободы и свободы предпринимательства, свободной от невмешательства кого бы то ни было, в том числе и самого государства, деятельности гражданина (США периода правления президента Б. Клинтона);
• государства с консервативной идеологией, стоящие за сохра¬нение традиционных ценностей, связанных с семьей, религией и нравственностью, приверженностью порядку, дисциплине и сильной власти государства (Великобритания М. Тэтчер; Германия Г. Коля, США Дж. Буша);
• государства с националистической идеологией, оправдываю¬щие тезис приоритетности титульной нации (Латвия, Эстония);
• идеолархические (идеократические) государства, в которых идеология из средства достижения политических целей становится самоцелью, опре¬деляющей функции государства (КНДР, Ливия, и др.).
Идеократия (от греч. idea — понятие, представление и греч. kratos — власть) — власть идей, идеалов, идеологий. Термин введен русскими евразийцами Н.С. Трубецким, П.Б. Савицким; противопоставлялся «власти материи», «рыночной системе», «торговому строю». (Халипов В.Ф. Энциклопедия власти. М., 2005. С. 171.) «Идеократический государственный режим подчиняет делу служения какой-либо идее (идеологии) не только жизни отдельных граждан, общества в целом, но и само государство. При таком режиме фактически правят не люди, а конкретная система идей». (Поляков А.В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода. СПб., 2004. С. 572.)
К идеократическим государствам можно смело отнести все тоталитарные государства (как правой, так и левой политической направленности), находящиеся в стадии расцвета (фашистская Италия 20—40-х гг. XXв., нацистская Германия 1933—1944гг., СССР конца 20-х—начала 50-х гг. XXв. и др.), все теократические государства Древнего Востока, исламского фундаментализма (Ливия), современный Ватикан, коммунистические государства (Северная Корея), многие монократические (автократические) «республики» Тропической Африки (Малави (1964—1994) при Х.К. Банде, Гана при Кваме Нкруме, Гвинея (1958—1984) при А. Секу Туре, Заир (1960–1997) при Жозефе Мобуту, Центральноафриканская Республика (1966—1980) при Ж.Б. Бокасса) и «суперпрезидентские» «республики» Латинской Америки (Венесуэла во время правления Х. Гомеса (1909—1931), Бразилия периода 1964—1979гг., Чили времен диктатуры А. Пиночета (1973—1989)) и др. Легитимация власти в идеократических государствах всецело покоится на иррациональной, аффективной основе (М. Вебер) — она либо религиозная (государства исламского фундаментализма, Ватикан и др.), либо харизматическая (тоталитарные государства, монократические, суперпрезидентские «республики»), но в любом случае государственная власть в идеократиях персонифицирована, индивидуализирована — это власть личности вождя, а не обезличенного органа или должности (как в государственных системах с процедурно-легальным типом легитимации). Идеократические государства могут сформироваться только в религиозных, этикоцентристских, ценностно гомогенных (однородных), коллективистских и в значительной степени закрытых обществах с ярко выраженным монархическим правосознанием (И.А. Ильин). Степень идеократичности государственного режима, разумеется, может быть весьма различной, но в каждом идеократическом режиме общество объединяется вокруг некой высшей идеи (интегрирующая функция сверх-идеи), которая воспринимается как абсолютная, замкнутая на себя, а не инструментальная (относительная, функциональная) ценность.
Мне очень интересно было бы узнать, каковы Ваши основания считать «СССР конца 20-х—начала 50-х гг. XXв.» тоталитарным государством. При этом, как я понимаю, Вы, определяя тоталитаризм, не поменяли своей позиции с прошлого года?
Другое дело — обсуждение базовых признаков тоталитарного режима. Здесь и у исследователей есть существенные разночтения, поэтому наша с Вами потенциальная дискуссия — вовсе не исключение из правил.
За основание характеристики тоталитарного режима обычно берется не сам процесс формирования, а состояние «расцвета» тоталитаризма, когда большинство его признаков налицо. Уже потом предпринимается попытка исторической реконструкции формирования такого положения вещей. Не думаю, что наиболее глубинные причины формирования тоталитарных режимов связаны с разочарованием в демократии. Здесь есть и имперское прошлое или миф о таком прошлом, и идея избранности, которая присутствует в массовом сознании, и экономически и исторически обусловленный процесс люмпенизации значительной части населения, и низкий уровень политической культуры масс, и квазирелигиозная жажда по «живому Богу», связанная со слабостью традиционных религиозных институтов, и низкий уровень развития экономики — здесь факторов очень много. В некоторых вариантах исторической реконструкции разочарование в демократии может оказаться лишь «верхушкой айсберга», корни которого уведут нас далеко от политической системы.
Понимаемая формально-юридически демократия как наличие базовых избирательных процедур в том или ином государстве ведь отнюдь сама по себе не препятствует «историческому эксперименту» по воссозданию «мега- и квази- общины». Ведь разве эти настроения отсутствовали в период формирования американской государственности в процессе борьбы за независимость от Англии? И разве демократическая теория общественного договора не может быть положена в основу национальной интеграции и самоидентичности? На мой взгляд, вполне может. Иными словами, демократические конструкции (понятия, учения) могут использоваться как инструменты для формирования интегрированной общины, воспринимающей себя отличной от других народов и на определенных исторических отрезках вполне замкнутой и внутренне интегрированной. На мой взгляд, само стремление к построение замкнутой общегосударственной общины еще недостаточно для характеристики политической системы такого государства как тоталитарной. Здесь необходимы еще дополнительные характеристики.
Достаточно ли культа государства для характеристики режима как тоталитарного? На мой взгляд, нет. Если Конституция — есть акт, конституирующий государственность в правовом «измерении», то культ Конституции в общественном сознании можно ли толковать как одно из проявлений культа государства? На мой взгляд, вполне возможно. У государства есть свои атрибуты, конституция — один из таких атрибутов. Но в таком случае культ американской конституции дает нам основание назвать США государством тоталитарным? Опять же, на мой взгляд, вовсе недостаточно культа государства, требуются дополнительные характеристики, которые и сделают определенный вид культа признаком тоталитарного режима.
Можно, конечно, долго спорить, был ли в сталинском СССР культ государства. На мой взгляд, при тоталитаризме господствует не культ обезличенного государства, а культ вождя, который и олицетворяет тоталитарное государство. Культ вождя, несомненно, в сталинском СССР был. При тоталитарном режиме властвует не политический институт, власть всегда персонифицирована, и властвующий находится «за границами добра и зла» — что и характерно для фигуры вождя будь то в сталинском СССР или Италии 20-30-х гг, Германии 30-40-х гг. Именно вождь олицетворяет объединение общества, его интеграцию и мобилизацию для достижения исторических целей. Строго говоря, при тоталитаризме мы имеем дело уже не с «классическим» государством, а с другим типом политической организации общества. Ведь монархическая или республиканская власть всегда институциональны, т.е. это комплекс политических нормоотношений, а этого при тоталитаризме как-раз и нет, тоталитарный проект предполагает иное понимание политической власти, формы организации общества, и он порывает не просто с предшествующей историей и культурой, он порывает и с «классической» государственностью.
Исторически идей избранности монархической власти («белый царь», «Москва — третий Рим» и пр.), избранности русского народа, его исключительной самобытности (те же славянофилы, религиозные русские философы и пр.) — российской политической и культурной истории не занимать. Когда — на основе формационной истории — стали утверждать, что социалистическое государство — государство нового исторического типа, в корне отличающееся от предшествующих исторических типов государства тем, что государство больше не является средством преодоления классовых противоречий в обществе, разве эта идея не выражала историческую избранность советской политической организации?! Вовсе не обязательна для тоталитарного режима связывать исключительность с определенным народом или расой, достаточно идеи вершения истории, идеи, что определенный народ олицетворяет собой исторический прогресс, способен вершить историю. И здесь и фашистская Италия, и националистическая Германия, и сталинская Россия практически в равном отношении были. И эта идея исторической исключительности и дает основания для строгой демаркации «своих» и «чужих». В СССР тоже в массовом сознании всегда была четкая граница между «своими» и «чужими», не думаю, что это стоит даже доказывать. Только основанием служила не национальная принадлежность, а классовое происхождение, исповедуемая философия и др. факторы. При тоталитарной организации общества всегда есть «чужие», всегда есть образ врага — ведь без него и тоталитарной интеграции общества не осуществить.
Ремарка насчет возможности «порвать с прошлым». Я бы не стал это обощать для всей истории СССР. Возможно, для многих и было возможно «порвать с прошлым», но социальная стигма оставалась порой на всю жизнь, но были и прецеденты, когда считали, что те или иные «элементы» по своим наследственным характеристикам и устойчивости мировоззрения не могут поддаться перевоспитанию в духе социалистического общества — и они либо изгонялись, либо уничтожались, либо загонялись на окраины империи в специальные резервации.
На мой взгляд, возможность тотального физического контроля отсутствует в любом государстве. Для тоталитарного господства она вовсе не обязательна. Главное — отформатировать так общественное сознание, чтобы такая возможность воспринималась как реальная. А это сделать возможно. Ведь для обладания властью не обязательно обладать реальной возможностью физического принуждения, важно, чтобы подвластный ее реальность осознавал. А для этого есть специальные механизмы, которыми тоталитарный режим овладевает и которые вводит в действие. Так что утверждать, наподобие Монтескьё, что тоталитарный «дух» зависит от физических характеристик территории государства я бы не стал. Политическое — оно не в физическом мире, а в головах — как и история, культура, разруха и прочее.
1. Естественно, любая классификация огрубляет многообразие разных сторон классифицируемых явлений. Как и то, что любая классификация должна иметь основание. И нельзя называть явления А и Б принадлежащими к одному классу С при наличии сущностных различий между ними, лежащих в основании классификации.
2. Русский (советский) коммунизм, как и немецкий национал-социализм — сложные, многомернве феномены, которые во внешних чертах удивительно похожи. Тем не менее, как я думаю, если смотреть в их суть, не заметить принципиальных отличия сложно.
2.1. Распространен обывательский тезис, что Гитлер хотел построить коммунизм, но лишь для немцев. В нем есть, наверное, доля истины. Но лишь доля, ибо идея коммунизма не может быть сугубо национальной и националистической, она тогда вырождается и тухнет. И 100 видов колбасы в магазине становятся важнее появлению живущих рядом с тобой, но так далеко от тебя бомжей.
Фашизм буквально воспринял идею Шпенглера: «Существуют народы, сильная раса которых сохранила свойства хищного зверя, народы господ-добытчиков, ведущие борьбу против себе подобных, народы, предоставляющие Другим возможность вести борьбу с природой с тем, чтобы затем ограбить и подчинить их». И открыто проводил ее в жизнь. Русский коммунизм, напротив, категорически (и идеологически, и практически) противился этой идее, противопоставить ей идеал сборки разных наций, народов и народностей в новую историческую общность — советский народ. Тувинец, армянин, русский и узбек могли говорить и чувствовать — я советский человек. Мог ли чувствовать себя истинным арийцем венгр или хорват, даже уверовавший в Гитлера? Нет, в силу примордиализма фашизма (в противовес всечеловечности советского проекта). Более того, в фашизме разделение человечества носит биологический характер, война с русскими «недочеловеками» для европейских фашистов была как борьба кроманьонцев с неандертальцами, стирающей любые поедставления о добре и зле, морали и т. д. В советском проекте этого нельзя найти при всем желании. Немцев убивали как людей.