Администратор блогов → Яна Брутман: Услуги правосудия
Будучи студентами первого курса юрфака, мы увлеченно обсуждали соотношение права и морали, их коллизии, что у чего должно находиться в подчинении. Уже не помню, к чему мы тогда приходили в наших жарких дискуссиях, но сама я не сомневалась никогда – закон никогда не должен противоречить некоторым общечеловеческим нормам морали вроде «не убий». А если противоречит, то преступлением должно считаться не нарушение такого закона, а, напротив, его исполнение. Именно сторонниками такой точки зрения было сформулировано правило о духе закона, превалирующим над его буквой.
Вместе с тем, события последней недели (хотя, пожалуй, последних 13 лет) толкают нас к размышлениям о том, почему политика в полной мере подмяла под себя право. Добрая половина законов становится таковыми, пробыв в качестве законопроектов лишь те короткие мгновения, которые требуются депутатам для нажатия кнопок. Натужные, зато непрекращающиеся попытки законодателей ввести цензуру, контролировать половые отношения между совершеннолетними людьми и тому подобные, достойные пера Салтыкова-Щедрина новеллы вызывают нервное хихиканье и ощущение абсурда происходящего. И какими бы эпитетами не одаривали парламент, принимающий такие законы, он остается органом законодательной власти и продолжает принимать то, что мы вынуждены называть законами. Может ли закон вызывать у большинства населения страны желание покрутить пальцем у виска и проверить дееспособность лиц, за него голосовавших и его подписавших, видимо, остается открытым вопросом для законодательной и исполнительной ветвей власти, слившихся в едином порыве мракобесия.
И последний гвоздь был вбит в крышку гроба российского права на предыдущей неделе в Ленинском районном суде Кирова. То есть вбивать его, конечно, начали раньше – например, когда прокурор за один день прочел все 30 (тридцать!) томов дела, и замечаний у него не было. Или когда сотрудники Следственного комитета под бдительным оком своего руководства «расследовали» дело о растрате.
Но, положа руку на сердце, к такой работе правоохранительных органов и прокуратуры мы привыкли давно. Вроде как можно требовать от рядового (или не очень рядового) следователя, если ему начальство дало указание найти состав. У этого самого следователя тоже есть дети, и ему надо их чем-то кормить. А требовать от него самоотречения, борьбы за мир во всем мире, решительного отказа возбуждать дело там, где нет состава преступления, – в общем, требовать, чтобы он выполнял именно ту работу, которая возложена на него законом и здравым смыслом, – нам, всему российскому обществу, как-то несподручно.
Так у нас работает следствие. Оказалось, что судебная система еще хуже. Когда я пишу этот текст, я нахожусь даже в некоторой растерянности. С чего начать? С недопустимости полного сращения судебной власти со стороной обвинения и с исполнительной властью? С потери судьями последней толики уважения к тому государству, от имени которого они выносят судебные акты? С полным отсутствием самоуважения и профессиональной этики у них же?
Думаю, о чудовищной несправедливости и таком же чудовищном попрании закона в деле Навального говорить даже не стоит. Столько умных и эрудированных экспертов написали об этом, что мне вряд ли найдется, что добавить. Но почему же судья может себе позволить настолько неприлично себя вести? Даже не предпринимает попыток по-настоящему разобраться в деле, будто и правда точно знает, что его функцией является никак не отправление правосудия, а точное исполнение полученного указания от исполнительной власти. Да и пример судьи Данилкина, продолжающего свою доблестную службу Отечеству на посту председателя Хамовнического суда (после дела Ходорковского) яркое тому подтверждение.
Именно такое положение дел является одной из главной проблем современной России – право, неразрывно связанное с исполнительной властью, полностью ей подчиненное и ею контролируемое. И все производные такого положения дел налицо: всеобщее понимание политической подоплеки наспех состряпанного уголовного дела никак не помешало судье вынести довольно суровый обвинительный приговор.
Уверенность в том, что свои права можно эффективно защитить в суде независимо от того, кто их нарушил, — это тот столп, на котором держится развитие современного общества. Рыночная экономика не может соседствовать с управляемой судебной системой.
А так, амнистии можем объявлять хоть ежемесячно, ждать и гадать, когда же улучшится инвестиционный климат. Пока слова Анатолия Кони о том, что суд вершит правосудие, а не оказывает услуги, не станут непреложной истиной для всех.
Автор — Яна Брутман, партнер юридического бюро «Знак-Защита».
Вместе с тем, события последней недели (хотя, пожалуй, последних 13 лет) толкают нас к размышлениям о том, почему политика в полной мере подмяла под себя право. Добрая половина законов становится таковыми, пробыв в качестве законопроектов лишь те короткие мгновения, которые требуются депутатам для нажатия кнопок. Натужные, зато непрекращающиеся попытки законодателей ввести цензуру, контролировать половые отношения между совершеннолетними людьми и тому подобные, достойные пера Салтыкова-Щедрина новеллы вызывают нервное хихиканье и ощущение абсурда происходящего. И какими бы эпитетами не одаривали парламент, принимающий такие законы, он остается органом законодательной власти и продолжает принимать то, что мы вынуждены называть законами. Может ли закон вызывать у большинства населения страны желание покрутить пальцем у виска и проверить дееспособность лиц, за него голосовавших и его подписавших, видимо, остается открытым вопросом для законодательной и исполнительной ветвей власти, слившихся в едином порыве мракобесия.
И последний гвоздь был вбит в крышку гроба российского права на предыдущей неделе в Ленинском районном суде Кирова. То есть вбивать его, конечно, начали раньше – например, когда прокурор за один день прочел все 30 (тридцать!) томов дела, и замечаний у него не было. Или когда сотрудники Следственного комитета под бдительным оком своего руководства «расследовали» дело о растрате.
Но, положа руку на сердце, к такой работе правоохранительных органов и прокуратуры мы привыкли давно. Вроде как можно требовать от рядового (или не очень рядового) следователя, если ему начальство дало указание найти состав. У этого самого следователя тоже есть дети, и ему надо их чем-то кормить. А требовать от него самоотречения, борьбы за мир во всем мире, решительного отказа возбуждать дело там, где нет состава преступления, – в общем, требовать, чтобы он выполнял именно ту работу, которая возложена на него законом и здравым смыслом, – нам, всему российскому обществу, как-то несподручно.
Так у нас работает следствие. Оказалось, что судебная система еще хуже. Когда я пишу этот текст, я нахожусь даже в некоторой растерянности. С чего начать? С недопустимости полного сращения судебной власти со стороной обвинения и с исполнительной властью? С потери судьями последней толики уважения к тому государству, от имени которого они выносят судебные акты? С полным отсутствием самоуважения и профессиональной этики у них же?
Думаю, о чудовищной несправедливости и таком же чудовищном попрании закона в деле Навального говорить даже не стоит. Столько умных и эрудированных экспертов написали об этом, что мне вряд ли найдется, что добавить. Но почему же судья может себе позволить настолько неприлично себя вести? Даже не предпринимает попыток по-настоящему разобраться в деле, будто и правда точно знает, что его функцией является никак не отправление правосудия, а точное исполнение полученного указания от исполнительной власти. Да и пример судьи Данилкина, продолжающего свою доблестную службу Отечеству на посту председателя Хамовнического суда (после дела Ходорковского) яркое тому подтверждение.
Именно такое положение дел является одной из главной проблем современной России – право, неразрывно связанное с исполнительной властью, полностью ей подчиненное и ею контролируемое. И все производные такого положения дел налицо: всеобщее понимание политической подоплеки наспех состряпанного уголовного дела никак не помешало судье вынести довольно суровый обвинительный приговор.
Уверенность в том, что свои права можно эффективно защитить в суде независимо от того, кто их нарушил, — это тот столп, на котором держится развитие современного общества. Рыночная экономика не может соседствовать с управляемой судебной системой.
А так, амнистии можем объявлять хоть ежемесячно, ждать и гадать, когда же улучшится инвестиционный климат. Пока слова Анатолия Кони о том, что суд вершит правосудие, а не оказывает услуги, не станут непреложной истиной для всех.
Автор — Яна Брутман, партнер юридического бюро «Знак-Защита».
Меня тоже интересовала подобная проблема, которую Вы описали в этом посте. С Вами я полностью согласен. Однако я задумался над проблемой права вообще, что такое право, какова его сущность и пришел к выводам. Более того, я сформулировал собственную теорию права, которая объясняет подобный правовой «беспредел», сложившийся в нашей стране. Вы можете ознакомиться с данной теорией права на
yadi.sk/d/Np3NQUnz73Fr8
Надеюсь, она (новая теория права) поможет Вам понять почему в России так, а неиначе. Если у Вас есть минут 10 свободного времени, советую с ней ознакомиться.
С уважением, Алексей Байкалов.
В 90-х была иллюзия возрождения, но и тогда же, у кого раньше, у кого позже — она исчзела.
Правосудие — это непременный признак здорового общества. Наше общество безнадежно больно. И если ему суждено пойти на поправку, то это начнется с честных выборов, с ответственности и подотчетности избранных перед избирателями, с обязательной сменой лиц на всех уровнях.
Мечтаю и надеюсь что это случится еще при нашей жизни.
Вы хотели своим комментарием намекнуть на то, что у нас наступают тридцатые годы? Так пишите об этом прямо, концлагерь ведь вам не грозит.
Многие вопят о деле Навального как политическим, однако при этом никто не дает его анализа — думаю из боязни сесть в калошу.
Далее. Я думаю, мы все согласимся, что именно следствие должно доказать вину подсудимого. У нас же почему-то сплошь и рядом кричат: «Эй, Навальный, докажи свою невиновность, докажи, что не врешь». Все люди врут, это не образует состав преступления. Невиновность они доказывать свою тоже не должны.
На мой взгляд, следствие не доказало убыточности сделки. Фраза из обвиниловки «цена, которая без учета какой-либо экономической необходимости была преднамеренно занижена» абсолютно голословна, ничем не подтверждена. Почему следствие не рассчитало себестоимость, например? С чего следствие решило, что заключение посреднического договора — это убыточная схема для предприятия?
И, наконец, всегда волнующая меня проблема. Я не вижу никакой целесообразности (говорим сейчас о праве, не о политике) сажать человека на 5 лет. Даже если на секунду признать, что преступление было совершено, вина Навального доказана, то все равно наказание остается для меня абсурдно суровым.
Но если посмотреть на это дело, принимая во внимание политическую составляющую, — тут же все точки становятся над i.
Но это не может иметь никакого отношения к процессу. Меня удивили комментарии, в которых писалось о том, что Навальный выступил с политической речью в суде и поэтому правильно, что его приговорили. Вспоминается профессор Преображенский с «разрухой в головах».
Ваши рассуждения на предмет сочетания и гармонизации права и морали конечно идеалистичны (кстати в институте мы также обсуждали данную проблематику). Законодательные органы РФ, уже давно дали, серьёзный крен в сторону позитивного права и очень далеко отклонились от естественных прав, о которых в свое время говорил Г.Гроций. В точки соприкосновения позитивного и естественного права как раз и рождается мораль права. К.Скловский в своём труде «Собственность в гражданском праве» указывает на недопустимость превалирования Позитивизма над Естественно-правовой теорией. Пока законодатели не вспомнят о естественном праве, не о какой правовой морали и справедливости не может идти речи.
Что касается дела Навального, то оно несомненно носит политический окрас и направлено на устранение реальных конкурентов власти. А что вы хотели? При существовании латентного авторитаризма с демократической ширмой, выборность в демократическом смысле этого понятия исключена, а законы принимаются в соответствии с конкретными «взглядами» лобби и видением курса страны руководством страны.
Если серьезно, Конституция — такой же источник позитивного права. Если совсем навскидку, то действующие законы (в основном, конечно свежепринятые) и актуальное правоприменение со стороны гос органов нарушает ст.ст. 19, 27-29, 31, 46, 49 Конституции. О каком позитивном праве может идти речь?!
Несомненно, Конституция, как и вся пирамида существующего законодательства, есть «позитивный закон» -т.е., если брать классическое определение, «право созданное человеком». Я же говорю о том, что как раз законодательные органы в качестве цели своей деятельности должны наметить соблюдение и реализацию естественных прав которые даны человеку от природы и по классической модели построения романо-германской модели законодательства должны закрепляться в Конституции государства, но одного такого закрепления мало, надо всячески контролировать возможности человека на реализацию данных «естественных прав». Ситуация в современной России напоминает картину когда священник пытается обратить в свою веру священника другой конфессии. Вроде оба принадлежат к священству, а говорят о разном. Также и наша с Законы, не могут найти общего языка с Конституцией :)
Ваша логика убийственно точная, с ней если и можно поспорить, то зная досконально не только все материалы дела, но и то, о чем говориться в «кулуарах».
Восхищен бесконечно!
Я бы все же вспомнил об «никогда не говори никогда» и вот почему:
Согласен с вами в оценках уровня-состояния правоприменения. Но считаю, что оба примера крайне неудачны и политизируются именно больше Вами и коллегами вашими.
Здесь политики мне представляется меньше, чем в деле бойца Расула Мирзоева убившего ударом студента. Там убийство признали по неосторожности — как все равно, что снайперу поверил бы суд, что он думал что не попадет или хотел только ранить.
Здесь же юрист-адвокат(душеприказчик-прислуга) решил, что способен и взялся «поднимать» промышленность. Лев Толстой говаривал еще, что «величайший грех работать в убыток». Для России думаю юрист Навальный более вреден, чем юрист Медведев с его «0» промилле, переводом стрелок часов, неразумными 80-ти кратными штрафами и тд.
Про Китай молчим? Про Штаты со Сноуденом? Благодаря абстрактной юриспруденции и вышеназванным ее персонажам, Россия там где есть. Полагаю, что прокуроры прежде должны отвечать за развитие и эффективность освоения средств модернизации экономики, перевооружения промышленности. Как в свое время они и Берия отвечали и за оборонку и мирный атом. Права человека (и юриста в тч) не могут реализовываться в отрыве от прав иных граждан и за счет их.
1) Каким именно образом права Навального реализовывались за счет Вас?
2) Правда ли Вы думаете, что политические взгляды человека (которые пусть даже Вам и не близки) являются достаточным основанием для привлечения его к уголовной ответственности за преступление в сфере экономики?
3) Читали ли Вы закон «О прокуратуре РФ» и помните ли, что входит в обязанности прокуроров?
4) Каким именно образом господа Мирзоев, Навальный, Толстой и Медведев (т.е. как Вы выразились, «вышеназванные персонажи») привели Россию к «абстрактной юриспруденции» и «Россия там где есть»?
1. Просто мне как гражданину хорошо ориентирующемуся во времени и пространстве невесело когда такого высокого уровня юристы трут только о нем — о достаточно мелком малополезном для общества (как и иные персонажи-юристы: Медвед.&Ко), когда прихватизатор Ходорковский выдвинут как нац.герой (Гагарин, Королев) или мученик Сахаров — Монделла местного розлива. Раз все правоприменение у нас такое — не время о «щепке» плакать, подниматься надо лес весь спасать-тушить.
2. Ответ по смыслу см. п.1.
3. А вы полагаете что задача у них одна — «назначать» виновных в трудовых и корпоративных спорах?
4. Не абстрактная юриспруденция становится тогда, когда признается (и применяется) не только особое отношение к защите беременных и полицейских (зачем они туда идут?), но и прежде к отношениям на производстве (на охоте, в походе, в строю), наделяются особым статусом не (не только) прокуроры и тп, а «командиры» реального производства на заводах, в КБ, к правам предпринимателей-кредиторов и ответственности должников перед производством. Ныне же «честь» и достоинство отдельного забулдыги или прохиндея усматривается выше риска срыва производственной смены завода или целей разработки проекта и тд… Потому и Россия там где есть куда юристы ее неосознанно тянут.
Свобода же усмотрения судьи должна подразумевать (на данном этапе развития) к примеру не более чем +1-1 месяцев срока заключения и к тому не менее 10 страниц в с/акте на мотивировку и обоснование этого усмотрения.