Георгий Смирнов → Преюдиция решений по гражданским делам в уголовном судопроизводстве
Скоро исполнится четыре года с того момента, как законодатель поменял статью УПК о преюдиции и создал порядок, когда содержание решений по гражданским и административным делам могло блокировать расследование уголовных. К.ю.н. Георгий Смирнов сомневается, что эта новелла соответствует Конвенции ООН о защите прав человека и основных свобод, российской Конституции и другим нормам. Опираясь на анализ правоприменительной практики, проведенный Следственным комитетом, он пишет о том, как надо изменить режим преюдиции.
Федеральный закон от 29.12.2009 № 383-ФЗ изложил ст.90 Уголовно-процессуального кодекса РФ в новой редакции. Согласно ей обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором или решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Теперь лица, в производстве которых находится уголовное дело, обязаны считать для себя безоговорочно установленными, то есть соответствующими действительности, обстоятельства, факты и события, о которых указано в таких решениях. Законодатель предполагал, что проверка их истинности уже была проведена судом в рамках другого судопроизводства – гражданского или административного.
Но основной задачей уголовного судопроизводства (ст. 10 УПК РФ) является установление события преступления таким, каким оно было в действительности. А в гражданском процессе применяется правило, согласно которому обстоятельство, признанное обеими сторонами, считается установленным и принимается судом без дополнительной проверки его достоверности. Поэтому часто в орбиту уголовного судопроизводства попадают решения судов по гражданским делам и делам об административных правонарушениях, в которых те или иные обстоятельства представлены не такими, какими они были в действительности.
Анализ правоприменительной практики, проведенный Следственным комитетом, позволил выявить несколько типичных ситуаций, когда происходят подобные искажения. Наиболее распространены случаи, когда одна из сторон или обе целенаправленно вводит суд в заблуждение относительно фактических обстоятельств дела. Так, например, истцом может быть представлено заведомо сфальсифицированное доказательство, которое при отсутствии возражений противоположной стороны, считается установленным и истинным и кладется в основу итогового судебного решения. Встречаются также случаи, когда ответчик, будучи заинтересованным, признает их. Помимо этого, в практике встречаются случаи заключения сторонами мирового соглашения, которое без проверки указанных в нем обстоятельств утверждается судом.
В судебной практике также распространены случаи, когда интересы ответчика по заведомо подложной доверенности представляет фактически неуполномоченное им лицо. Такой представитель признает заведомо необоснованные исковые требования, а также соответствующие им недостоверные факты. А те, кто совершает преступление, принимают меры, чтобы ответчик до вступления в законную силу решения суда, использующегося в криминальных целях, не знал о судебном процессе.
Другим фактором, способствующим искажению фактических данных в гражданском процессе и при рассмотрении дел об административных правонарушениях, является ограниченная — по сравнению с уголовным судопроизводством — возможность достоверного установления обстоятельств дела. Признав обстоятельство недоказанным, суды исходят из того, что оно не имело места в действительности.
Широко распространены и случаи искажения данных по делам об административных правонарушениях. Например, должностные лица вносят в протоколы недостоверные сведения, чтобы незаконно привлечь к административной ответственности заведомо невиновное лицо.
Типичной также является ситуация, когда вскоре после преступления виновный демонстративно совершает дорожно-транспортное происшествие, по результатам которого в протокол об административном правонарушении вносятся неточные данные о времени совершения ДТП. В результате преступник получает алиби.
Во всех этих ситуациях следователь и дознаватель фактически лишены возможности принять законное и обоснованное решение, основываясь на действительных обстоятельствах происшедшего события. Напротив, они вынуждены исходить из недостоверных фактических данных, установленных в судебных решениях, принятых по другим делам, до тех пор, пока такое решение не будет отменено. Между тем сделать это во многих случаях невозможно.
Во-первых, правом на обжалование наделены только лица, участвовавшие в деле, по которому они и были вынесены (ч.1 ст.312 АПК РФ, ст.394 ГК РФ). Во-вторых, ликвидация юридического лица или смерть гражданина без правопреемства, которые выступали в качестве стороны гражданского процесса, является основанием для прекращения гражданского дела (ст.150 АПК РФ, ст.220 ГПК РФ). Следовательно, дело не может быть пересмотрено.
В-третьих, гражданское и арбитражное процессуальное законодательство в качестве основания для отмены судебных решений предусматривает обязательное наличие вступившего в законную силу приговора суда за заведомо ложный донос, показания, недостоверное заключение эксперта, фальсификацию доказательств, вынесение заведомо неправосудного судебного решения и т.д., которые и повлекли за собой вынесение неправосудного судебного акта (ст.311 АПК РФ, ч.2 ст.392 ГПК РФ). Но вынести подобный приговор зачастую не представляется возможным, так как лицо, совершившее преступление против правосудия, может скончаться, его могут не установить, оно может скрываться от следствия и суда, а срок давности уголовного преследования по большей части составляет два года. В отдельных случаях вообще эти преступления выявляются уже по истечении данного срока.
Кроме того, как ГПК, так и АПК устанавливают сроки давности обращения с жалобой на незаконное судебное решение для его пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам (ст.394 ГПК РФ, ч.1 ст.312 АПК РФ). Этот срок составляет три месяца и в силу объективных причин может быть также соблюден не во всех случаях.
Во всех перечисленных выше ситуациях лицо, ведущее уголовное дело, а также иные участники процесса, заинтересованные в установлении истинных обстоятельств дела, фактически ставятся в «процессуальный тупик». С одной стороны, они не могут преодолеть безусловную преюдициальную силу судебного решения и возбудить уголовное дело по факту деяния, повлекшего его неправосудность. С другой, для отмены данного судебного решения требуется наличие приговора, устанавливающего это деяние.
Таким образом, действующая преюдиция нарушает не только законные интересы государства в отправлении справедливого правосудия, но и конституционное право потерпевшего на доступ к нему и на возмещение ущерба, причиненного преступлением (ст.52 Конституции РФ). Вызывает сомнение конституционность и самой правовой конструкции, когда в случае наличия судебного решения по гражданскому делу или по делу об административном правонарушении, содержащего не соответствующие действительности фактические данные, уголовное судопроизводство должно быть приостановлено до тех пор, пока такое решение не будет отменено.
Одним из основополагающих принципов уголовного процесса является разумный срок уголовного судопроизводства (ст.6 Конвенции ООН о защите прав человека и основных свобод, ст.6.1 УПК РФ). Это связано с тем, что при производстве по уголовному делу допускается ограничение наиболее значимых в конституционной иерархии прав и свобод человека. В частности, лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть задержано, арестовано, отстранено от должности, на его имущество может быть наложен арест.
Действие этих мер уголовно-процессуального принуждения в процессе пересмотра неправосудного судебного решения по гражданскому делу, которое может занять достаточно продолжительное время, не соответствует не только принципу разумного срока уголовного судопроизводства, но и конституционному принципу разумной целесообразности при ограничении прав и свобод человека. КС, раскрывая содержание этого принципа, неоднократно указывал на то, что «Конституция Российской Федерации (ч.3 ст.55) допускает в конституционно значимых целях возможность соразмерного ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина» (определения от 22.04.2005 № 198-О и от 14.07.1998 № 86-О).
Вся приведенная аргументация говорит о необходимости изменить нынешнюю редакцию ст.90 УПК РФ, предусмотрев возможность преодолеть преюдициальную силу судебного решения в части недостоверно установленных им обстоятельств. Это должно происходить на основании мотивированного постановления, согласованного руководителем следственного органа или прокурором, а основание для подобных действий — существование совокупности доказательств, установленных в рамках следствия и свидетельствующих о недостоверности фактических данных их решения по гражданскому или административному делу. При этом у потерпевшего или обвиняемого остается право оспорить такое постановление, что позволит дополнительно обеспечить его законность.
Возможность для следователя, дознавателя и суда продолжить производство по уголовному делу и установить обстоятельства преступления такими, какими они были в действительности, а в конечном счете вынести итоговое решение на основании правовой оценки именно таких — действительных — фактических данных, является важной гарантией обеспечения справедливости правосудия, на которых в конечном счете и зиждутся стабильность судебных решений и авторитет судебной власти. Кроме того, общеобязательность и стабильность судебных решений (их преодоление преюдициальной силы судебного акта не затрагивает) не может рассматриваться как полное отсутствие возможности у заинтересованной стороны поставить под сомнение те или иные фактические данные, правовую оценку, а также иные выводы, содержащиеся в судебном акте. Все отрасли процессуального законодательства предусматривают такие процедуры. К ним, например, относятся инициирование пересмотра судебных решений в порядке апелляции, кассации, надзора, по вновь открывшемся обстоятельствам. Эти процедуры являются гарантией устранения судебных ошибок, а также предупреждения новых, обусловленных допущенными ранее.
К одной из таких процессуальных форм будет относиться и возможность преодоления преюдициальной силы судебного решения, когда отдельные обстоятельства, установленные в этом решении, ставятся под сомнение в процессе производства по другому делу. Впоследствии судебное решение, содержащее такие спорные данные, по инициативе заинтересованной стороны может быть пересмотрено с учетом нового обстоятельства.
Федеральный закон от 29.12.2009 № 383-ФЗ изложил ст.90 Уголовно-процессуального кодекса РФ в новой редакции. Согласно ей обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором или решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Теперь лица, в производстве которых находится уголовное дело, обязаны считать для себя безоговорочно установленными, то есть соответствующими действительности, обстоятельства, факты и события, о которых указано в таких решениях. Законодатель предполагал, что проверка их истинности уже была проведена судом в рамках другого судопроизводства – гражданского или административного.
Но основной задачей уголовного судопроизводства (ст. 10 УПК РФ) является установление события преступления таким, каким оно было в действительности. А в гражданском процессе применяется правило, согласно которому обстоятельство, признанное обеими сторонами, считается установленным и принимается судом без дополнительной проверки его достоверности. Поэтому часто в орбиту уголовного судопроизводства попадают решения судов по гражданским делам и делам об административных правонарушениях, в которых те или иные обстоятельства представлены не такими, какими они были в действительности.
Анализ правоприменительной практики, проведенный Следственным комитетом, позволил выявить несколько типичных ситуаций, когда происходят подобные искажения. Наиболее распространены случаи, когда одна из сторон или обе целенаправленно вводит суд в заблуждение относительно фактических обстоятельств дела. Так, например, истцом может быть представлено заведомо сфальсифицированное доказательство, которое при отсутствии возражений противоположной стороны, считается установленным и истинным и кладется в основу итогового судебного решения. Встречаются также случаи, когда ответчик, будучи заинтересованным, признает их. Помимо этого, в практике встречаются случаи заключения сторонами мирового соглашения, которое без проверки указанных в нем обстоятельств утверждается судом.
В судебной практике также распространены случаи, когда интересы ответчика по заведомо подложной доверенности представляет фактически неуполномоченное им лицо. Такой представитель признает заведомо необоснованные исковые требования, а также соответствующие им недостоверные факты. А те, кто совершает преступление, принимают меры, чтобы ответчик до вступления в законную силу решения суда, использующегося в криминальных целях, не знал о судебном процессе.
Другим фактором, способствующим искажению фактических данных в гражданском процессе и при рассмотрении дел об административных правонарушениях, является ограниченная — по сравнению с уголовным судопроизводством — возможность достоверного установления обстоятельств дела. Признав обстоятельство недоказанным, суды исходят из того, что оно не имело места в действительности.
Широко распространены и случаи искажения данных по делам об административных правонарушениях. Например, должностные лица вносят в протоколы недостоверные сведения, чтобы незаконно привлечь к административной ответственности заведомо невиновное лицо.
Типичной также является ситуация, когда вскоре после преступления виновный демонстративно совершает дорожно-транспортное происшествие, по результатам которого в протокол об административном правонарушении вносятся неточные данные о времени совершения ДТП. В результате преступник получает алиби.
Во всех этих ситуациях следователь и дознаватель фактически лишены возможности принять законное и обоснованное решение, основываясь на действительных обстоятельствах происшедшего события. Напротив, они вынуждены исходить из недостоверных фактических данных, установленных в судебных решениях, принятых по другим делам, до тех пор, пока такое решение не будет отменено. Между тем сделать это во многих случаях невозможно.
Во-первых, правом на обжалование наделены только лица, участвовавшие в деле, по которому они и были вынесены (ч.1 ст.312 АПК РФ, ст.394 ГК РФ). Во-вторых, ликвидация юридического лица или смерть гражданина без правопреемства, которые выступали в качестве стороны гражданского процесса, является основанием для прекращения гражданского дела (ст.150 АПК РФ, ст.220 ГПК РФ). Следовательно, дело не может быть пересмотрено.
В-третьих, гражданское и арбитражное процессуальное законодательство в качестве основания для отмены судебных решений предусматривает обязательное наличие вступившего в законную силу приговора суда за заведомо ложный донос, показания, недостоверное заключение эксперта, фальсификацию доказательств, вынесение заведомо неправосудного судебного решения и т.д., которые и повлекли за собой вынесение неправосудного судебного акта (ст.311 АПК РФ, ч.2 ст.392 ГПК РФ). Но вынести подобный приговор зачастую не представляется возможным, так как лицо, совершившее преступление против правосудия, может скончаться, его могут не установить, оно может скрываться от следствия и суда, а срок давности уголовного преследования по большей части составляет два года. В отдельных случаях вообще эти преступления выявляются уже по истечении данного срока.
Кроме того, как ГПК, так и АПК устанавливают сроки давности обращения с жалобой на незаконное судебное решение для его пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам (ст.394 ГПК РФ, ч.1 ст.312 АПК РФ). Этот срок составляет три месяца и в силу объективных причин может быть также соблюден не во всех случаях.
Во всех перечисленных выше ситуациях лицо, ведущее уголовное дело, а также иные участники процесса, заинтересованные в установлении истинных обстоятельств дела, фактически ставятся в «процессуальный тупик». С одной стороны, они не могут преодолеть безусловную преюдициальную силу судебного решения и возбудить уголовное дело по факту деяния, повлекшего его неправосудность. С другой, для отмены данного судебного решения требуется наличие приговора, устанавливающего это деяние.
Таким образом, действующая преюдиция нарушает не только законные интересы государства в отправлении справедливого правосудия, но и конституционное право потерпевшего на доступ к нему и на возмещение ущерба, причиненного преступлением (ст.52 Конституции РФ). Вызывает сомнение конституционность и самой правовой конструкции, когда в случае наличия судебного решения по гражданскому делу или по делу об административном правонарушении, содержащего не соответствующие действительности фактические данные, уголовное судопроизводство должно быть приостановлено до тех пор, пока такое решение не будет отменено.
Одним из основополагающих принципов уголовного процесса является разумный срок уголовного судопроизводства (ст.6 Конвенции ООН о защите прав человека и основных свобод, ст.6.1 УПК РФ). Это связано с тем, что при производстве по уголовному делу допускается ограничение наиболее значимых в конституционной иерархии прав и свобод человека. В частности, лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть задержано, арестовано, отстранено от должности, на его имущество может быть наложен арест.
Действие этих мер уголовно-процессуального принуждения в процессе пересмотра неправосудного судебного решения по гражданскому делу, которое может занять достаточно продолжительное время, не соответствует не только принципу разумного срока уголовного судопроизводства, но и конституционному принципу разумной целесообразности при ограничении прав и свобод человека. КС, раскрывая содержание этого принципа, неоднократно указывал на то, что «Конституция Российской Федерации (ч.3 ст.55) допускает в конституционно значимых целях возможность соразмерного ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина» (определения от 22.04.2005 № 198-О и от 14.07.1998 № 86-О).
Вся приведенная аргументация говорит о необходимости изменить нынешнюю редакцию ст.90 УПК РФ, предусмотрев возможность преодолеть преюдициальную силу судебного решения в части недостоверно установленных им обстоятельств. Это должно происходить на основании мотивированного постановления, согласованного руководителем следственного органа или прокурором, а основание для подобных действий — существование совокупности доказательств, установленных в рамках следствия и свидетельствующих о недостоверности фактических данных их решения по гражданскому или административному делу. При этом у потерпевшего или обвиняемого остается право оспорить такое постановление, что позволит дополнительно обеспечить его законность.
Возможность для следователя, дознавателя и суда продолжить производство по уголовному делу и установить обстоятельства преступления такими, какими они были в действительности, а в конечном счете вынести итоговое решение на основании правовой оценки именно таких — действительных — фактических данных, является важной гарантией обеспечения справедливости правосудия, на которых в конечном счете и зиждутся стабильность судебных решений и авторитет судебной власти. Кроме того, общеобязательность и стабильность судебных решений (их преодоление преюдициальной силы судебного акта не затрагивает) не может рассматриваться как полное отсутствие возможности у заинтересованной стороны поставить под сомнение те или иные фактические данные, правовую оценку, а также иные выводы, содержащиеся в судебном акте. Все отрасли процессуального законодательства предусматривают такие процедуры. К ним, например, относятся инициирование пересмотра судебных решений в порядке апелляции, кассации, надзора, по вновь открывшемся обстоятельствам. Эти процедуры являются гарантией устранения судебных ошибок, а также предупреждения новых, обусловленных допущенными ранее.
К одной из таких процессуальных форм будет относиться и возможность преодоления преюдициальной силы судебного решения, когда отдельные обстоятельства, установленные в этом решении, ставятся под сомнение в процессе производства по другому делу. Впоследствии судебное решение, содержащее такие спорные данные, по инициативе заинтересованной стороны может быть пересмотрено с учетом нового обстоятельства.
Попробуем разобраться в тексте sine ira et studio.
Во-вторых, упоминаний об истине (особенно в трактовке, упоминаемой Г.К. Смирновым — соответствие знаний реальной действительности) в УПК РФ не содержится. Соответствующий законопроект СК РФ так и остался законопроектом, получив массу критики в научной печати.
Более подробно писать здесь об истине в уголовном процессе не считаю нужным, поскольку, во-первых, можно обратиться к статьям, где обсуждался вышеупомянутый проект СК РФ, а, во-вторых, я уже однажды довольно серьёзно вложился в соответствующую тему на право.ру, полемизируя с Г.К.Смирновым. Правда, соответствующую тему сейчас не нашёл, зато нашёл её «следы»: blog.pravo.ru/blog/3202.html.
Таким образом, Г.К. Смирнов предлагает инициативу явно противоречащую не только конкретному закону, но и самой логике права. «Проверка законности и обоснованности судебных актов осуществляется лишь в специальных, установленных процессуальным законом процедурах — посредством рассмотрения дела судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Иная — не судебная — процедура ревизии судебных актов принципиально недопустима» (Постановление КС РФ № 5-П от 17.03.2009 г.).
Довод Г.К.Смирнова о том, что, оказывается, предлагаемая новелла о возможности для следователя/ дознавателя «опрокинуть» судебное решение «является важной гарантией обеспечения справедливости правосудия, на которых в конечном счете и зиждутся стабильность судебных решений и авторитет судебной власти», особенно хорошо звучит на фоне процитированных положений закона и правовой позиции КС РФ.
Отдельного упоминания заслуживает довод Г.К.Смирнова, содержащий позицию КС РФ, согласно которой
Что же касается ситуаций, о которых пишет Г.К.Смирнов (когда решение принимается на основании, скажем так, сомнительных доказательств), то не имеется никаких препятствий к использованию (и отлаживанию, если вдруг там «что-то не так») схемы: возбуждение уголовного дела по ст.303 УК РФ --> приговор по ст.303 УК РФ --> отмена решения по гр.делу в предусмотренном законом порядке. На предполагаемые возражения из серии «по такой схеме всё очень долго делается» отвечу, что, во-первых, процессуальное упрощенчество недопустимо (особенно в уголовном процессе), а, во-вторых, «кто хочет обвинять, не вправе торопиться» (Мольер).
Ну и в завершении новость, которая, может быть, была кем-то пропущена: pravo.ru/review/view/88383/
С теоретическим обоснованием предложений Г.Смирнова, а также с его предложениями о способах предоления преюдиции я не согласен.
Вопрос к администратору блога: Когда и где опубликована данная статья Георгием Смирновым?
Конституционный РФ Долг и Обязанность ВСЕХ и КАЖДОГО граждан РФ — ЛИКВИДАЦИЯ Российского ФАШИЗМА ( РФ ) и его КОРРУПЦИИ РФ в РФ, НО, НЕ борьба с ними!!!
Правосудие РФ напоминает и уточняет.
Кухня Оборотней Российского ФАШИЗМА ( РФ ) в РФ. Пригодится.
Ничего нового, ребята. ВСЁ — хорошо, СПЕЦИАЛЬНО и ЗЛОНАМЕРЕННО забыто!!! Вами же.
КОРРУПЦИЯ РФ, это — ВСЕГДА и ТОЛЬКО, граждане Оборотни РФ.
АнтиКОРРУПЦИЯ РФ — ТОЛЬКО, антиОборотни РФ, аналогично.
Прикол в том, что СВОИХ собственных граждан антиОборотней Россия, ВСЕГДА УНИЧТОЖАЕТ САМА!!! И лучше, чем ВСЕ враги России вместе!!!
Поэтому, ребятки-ФАШИСТЯТКИ Российского ФАШИЗМА ( РФ ), в РФ на сегодня, официально, по списку и в наличии — ОДИН ЕДИНСТВЕННЫЙ антиОборотень РФ, потому и АнтиОборотень ( с большой буквы ) РФ, что ОДИН!!! И тот — по недоразумению!!!
Вот это Россия — ДОИГРАЛАСЬ!!! Это — ФИНИШ РФ!!! Потому, что с уменьшением числа антиОборотней, УБОЙНАЯ Сила остающихся — ВОЗРАСТАЕТ ОБРАТНО ПРОПОРЦИОНАЛЬНО!!!
Закон Равновесия в Природе. Иначе, Правосудия — давно бы не было: СВИНЬИ СОЖРАЛИ бы!!!
Те самые, перед которыми, ещё Библия (!) метать бисер не советовала….
По факту несчастного случая на основании Акта о несчастном случае было возбуждено уголовное дело. В тоже время обвиняемый обратился с жалобой в ГИТ на инспектора труда, который был председательствующим при первичном расследовании несчастного случая, поскольку порядок расследования был изначально нарушен. В Заключении служебной проверки в отношении действий госинспектора его коллеги «не усмотрели» нарушений. И это заключение служебной проверки было отменено обвиняемым в районном суде в порядке главы 25 ГПК РФ, а действия госинспектора были признаны незаконными. Кроме того, суд обязал ГИТ заново рассмотреть жалобу на действия инспектора труда. Также, во время проведения следствия, по обращению обвиняемого в инспекцию труда другой области была проведена внеплановая выездная проверка предприятия, по обращению обвиняемого в Роструд, было проведено дополнительное расследование несчастного случая. По результатам проверки и дополнительного расследования был составлен новый Акт о несчастном случае, где ответственными за нарушения требований охраны труда повлекшие несчастный случай были признаны другие лица, а лицо, ранее признанное ответственным за нарушения был исключен из их числа. Предприятие не согласилось с Заключением госинспектора и предписанием и обратилось в суд. Суд, рассмотрев все обстоятельства несчастного случая, исследовав все документы, пришёл к выводу о законности проведения дополнительного расследования несчастного случая и вынесения инспекцией труда Заключения и предписания. При проверке решения в апелляционном порядке, оно было оставлено без изменений. Таким образом, лицо, в отношении которого по результатам первичного расследования несчастного случая было возбуждено уголовное дело, согласно Заключения госинспектора, нового Акта № 1 формы Н-1, Решения районного суда и Апелляционного определения уже исключён из числа лиц ответственных за нарушения норм охраны труда, приведших к несчастному случаю. Таким образом, госуд. инспектором были установлены совершенно другие причины несчастного случая и лица, ответственные за допущенные нарушения. Но несмотря на требования ст. 90 УПК, несмотря на судебные акты вступившие в законную силу, уголовное преследование не прекратилось. Даже при наличии этих судебных актов обвиняемого осудили приговором, написав в его обоснование полнейший тупеший бред. Суд в уголовном процессе счёл не обязанным руководствоваться процессуальными нормами (ст. 90 УПК РФ) и не признал преюдицию этих судебных актов, несмотря на то, что в гражданском процессе были установлены все обстоятельства несчастного случая и его расследования, включая причины несчастного случая и ответственных за него лиц. Однако в уголовном процессе, суд не принял во внимание новый акт № 1 о несчастном случае, заключение госуд. Инспектора, решение суда о признании законным заключение инспектора и предписание ГИТ об обязании составить новый акт № 1 формы Н-1, апелляционное определение об оставлении решения без изменений. Суд решил основываться на выводах гос. Инспектора по предыдущему расследованию, несмотря что другим судом ранее уже установлено обстоятельство того, что порядок того расследования был нарушен и составленный акт № 1 давно отменён и составлен новый. Суд раскрыв рот и не имея своего мнения отличительного от мнения прокурора, настаившего в своё время на возбуждении этого уголовного дела вынес бредовивший приговор. Письмо из Роструд РФ о том, как применяются и толкуются нормы трудового законодательства конкретно применяемые следователем в этом уголовном деле, прокурор стал высмеивать в суде. Хотя достаточно прочитать обвинительное заключение, утверждённое им, чтобы покрутить пальцем у виска, оценивая логику мысли и уровень знаний следователя и прокурора. Наша ссылка в апелляционной жалобе на приговор успехов не принесла, полученное апелляционное определение — это натяжка бредовости приговора, то есть ещё больше осознаёшь, что в суде очень много людей случайных и безграмотных, не имеющих ни логики, ни свойства мыслить, ни элементарных знаний, даже трудового законодательства. Таким образом, невиновный в несчастном случае гражданин России обвинён в уголовном преступлении. Таков итог неприменения преюдиции… У судьи своё видение прав и обязанностей в соблюдении процессуальных норм права при осуществлении правосудия