Антон Михайлов → Роль правовой идеологии в сравнительном правоведении
1. В социальных и гуманитарных исследованиях именно предмет науки определяет круг тех социальных феноменов, которые маркируются соответствующим термином и определенным образом понимаются и оцениваются. В этих областях ученые имеют дело с миром интеллигибельных сущностей, в котором не «объективно существующим» вещам присваивают имена, а имена способны порождать, конструировать вещи. Предмет здесь предшествует объекту, который является не более чем «пустой формой», наполняемой смыслом благодаря понятиям, теориям, гипотезам, идеям и другим «элементам» предмета.
Нельзя рассматривать исследовательские области правоведения исключительно в субъект-объектной методологической рамке, господствующей в классической научной рациональности. Объект, как и предмет сравнительного правоведения, не существует, подобно объектам естествознания, естественным образом, а формируется субъектом познания при помощи определенных средств и на определенных основаниях.
Одним из таких оснований выступает правовая идеология. Под правовой идеологией понимается относительно целостный комплекс правовых идей, ценностей, принципов, доктрин, через который осмысляется и оценивается действующие система права, юридические практики и все уровни и слои правосознания, а также формируется представление о правовом идеале, желаемой правовой системе.
Правовая идеология задает основания смыслов доктринального и профессионального правосознания, правовой идеал, соответствующие ему правовые ценности, через которые формируется образ желаемого права и оценивается право положительное.
Основой правовой идеологии выступают правовые идеи, которые воспринимаются профессиональным юридическим сознанием в качестве первичных и всеобщих начал, интегрирующих систему позитивного права, ее отдельные компоненты – правовые отрасли и институты, а также различные виды юридических практик.
Любая правовая идеология выступает как относительно целостная система правовых идей. Основными принципами построения системы правовой идеологии выступают принципы иерархичности и когерентности. Применительно к идеологии правовых систем античности допустимо утверждать, что наивысшую ступень в иерархии правовых идей занимала идея справедливости, в то время как в правовых системах Нового времени на первое место в правовой идеологии выступает идея свободы личности, с которой берет свое начало современная политико-правовая идеология прав человека.
Методологически правовые идеологии способны задавать ракурс исследования (восприятия, оценки и отношения) субъектом объекта гуманитаристики. Так, в сравнительном правоведении культурно и исторически обусловленные идеи, ценности и представления определяют сравнимость двух или более правовых институтов, отношений, социоправовых феноменов. Правовая идеология неизбежно влияет и на восприятие тех или иных элементов правовой системы как постоянных или переменных, а также выступает значимым фактором при построении классификации правовых систем.
Не случайно, на наш взгляд, Р. Давид в качестве одного из критериев группировки правовых систем в семьи выделял идеологический, являющийся выражением религиозных, философских воззрений общества, его политической, экономической, социальной структуры и указывающий на тип общества, которое стремятся создать с помощью права, или место права в рамках определенного социального строя. Немецкие компаративисты К. Цвайгерт и Х. Кётц также выделяют в числе стилеобразующих элементов правовых систем факторы идеологические.
На наш взгляд, развитие сравнительного правоведения происходит в рамке центральной правовой идеологии и/или борьбы идеологических систем в доктринальном дискурсе. Восприятие профессиональной деятельности юристов-компаративистов как ценностно нейтрального естественно обусловленного, «механического» сопоставления правовых институтов не представляется нам адекватным.
2. Интенсификация и институционализация сравнительного правоведения в европейской правовой традиции произошла в XIX столетии. Для доктринального правосознания того исторического времени характерна борьба идеологий естественно-правовой и исторической школ права. Каждая из них повлияла на развитие сравнительного правоведения и до сих пор обладает эвристическим потенциалом для юридической компаративистики.
Постулируемый юснатуралистами классической школы универсализм объективно существующего естественного права своим следствием имел развитие сравнительно-правового метода. Именно сопоставление элементов различных правовых систем воспринималось как способ эмпирического подтверждения существования jus naturale: «путем сравнения можно было из многообразного содержания отдельных систем положительного права извлекать нормы, однообразно соблюдаемые повсюду и, следовательно, естественноправовые».
Несмотря на постулат «право имеет историю» и декларируемый историко-эмпирический метод познания права (Г. Гуго и Ф.К. Савиньи), национально-культурная природа «подлинного» права в воззрениях исторической школы, напротив, препятствовала сравнению различных правовых систем.
Индифферентно-скептическое или даже отрицательное отношение к юридической компаративистике у «истористов» было вызвано не только противопоставлением исторического метода рационализму естественно-правовой школы, но и политическими причинами (отторжение французского кодекса), восприятием римского права в качестве универсального духа права, реципированного германским правом, а также методологической установкой философии идеализма, в соответствии с которой нация представляет собой исторически развивающийся, замкнутый, качественно своеобразный и непереносимый в другие культуры духовный организм, являющийся источником всех социальных институтов, включая право.
Исходные полагания исторической школы, в частности, принцип национального саморазвития права из «духа народа», послужил основой для развития национальных правовых систем в Европе XIX столетия, выразившегося, прежде всего, в национальной кодификации и направленности догматических исследований не на jus commune университетской академической традиции, а на национальное законодательство. В свою очередь, кодификации XIX столетия повлекли за собой «юридический национализм».
Развитие сравнительного правоведения как относительно самостоятельной сферы исследовательской деятельности было движимо в конце XIXв. «ностальгическим» стремлением вновь сформировать когда-то существовавшее в доктрине jus commune, общеевропейскую юриспруденцию, с наднациональным характером которой связывали научный статус правоведения.
В противовес постулатам исторической школы Р. Йеринг утверждал, что эволюция права движется по пути от национальной ограниченности к универсальной всеобщности правовых систем. Поэтому и современная юриспруденция, по мнению ученого, должна была перейти унизительные национально-политические границы и в форме сравнительного правоведения обеспечить себе характер всемирности.
Идеологическим основанием развития сравнительного изучения права на рубеже XIX – XX вв. являлось не только восприятие академическими юристами философских оснований учения «научного позитивизма», но и европоцентристская, естественно-правовая по своей сути, убежденность в универсальности структуры и содержания «цивилизованной» правовой системы. Так, в 1888г. в докладе, сделанном в Вене, Е. Цительман поставил вопрос о всемирном праве, связывая его формирование с развитием компаративистики. Известный французский компаративист Р. Саллейль также утверждал, что в итоге сравнительно-правовых исследований можно будет выделить общее право цивилизованного человечества.
Таким образом, интеграционные ориентации европейских компаративистов конца XIX – начала XX вв. фактически явились следствием реализации в национальных правопорядках на протяжении нескольких декад XIX столетия идей немецких «истористов», философские основания учения которых во многом способствовали развитию и упрочению национальных доктрины и догмы права.
3. Важно отметить, что идеологии естественно-правовой и немецкой исторической школ права выступили предшественницами значимых методологических традиций сравнительного правоведения.
Естественно-правовая школа с ее идеалом объективно существующего, всеобщего, неизменного и рационально постигаемого права сформировала предпосылки для формирования методологии научного позитивизма, с позиции которого сравнительно-правовые исследования выступают необходимым способом формулирования и верификации общих и основных закономерностей становления и развития права, образующих «центральное ядро» теоретико-правового знания.
Немецкая историческая школа права, напротив, формирует предпосылки для складывания герменевтической методологической традиции, для которой право выступает неотъемлемым компонентом культуры, осмысленно существует лишь в историко-культурном хронотопе, в котором должно осмысляться, а выводы исследования не могут переноситься в иные национально-культурные традиции.
Как первая, так и вторая методологические традиции определяют границы предмета исследования, соответствующий гносеологический идеал, обусловливают восприятие объекта исследования с определенного ракурса, выбор инструментов и процедур исследовательской деятельности.
С одной стороны, сравнительное правоведение может положить в основу своей исследовательской программы рационалистическое, естественно-правовое мышление, которым движет идеал всеобщего, рационально построенного на единых принципах, национально-культурно инвариантного права. В таком случае юридическая компаративистика, следуя еще установкам Аристотеля, должна выявить общие идейно-ценностные основания национальных правовых систем, закрепить их в принципах права, на основе логического развития которых, вероятно, в долгосрочной перспективе выработать законченную систему юридических норм и конструкций.
В идеале дедуктивно выстроенное, систематизированное «всемирное право» может принять форму исчерпывающего кодекса, содержание которого составляет «математика права», способная быть примененной к любому национально-культурному контексту, независимо от его специфики и уникальной истории развития.
Авторы учебников по пандектному праву, сводившие в систему разработанные университетской традицией юридические конструкции, по сути, являлись представителями рационального подхода к юридическому материалу: догма «нового римского права» формируется на основании правил формальной логики и дедуктивно выстраивается в юридических трактатах от общих понятий и институтов – к специальным. В результате – особенно среди романистов – формируется представление о римском праве как наднациональном ratio scripta, jus commune – исторической доктринальной основе кодификационных движений XIX столетия, идеологически основывавшихся на естественно-правовой доктрине.
Именно о таком «общем праве», едином для европейских наций, способном за счет своего универсализма и систематического (идейного, структурного и терминологического) единства многократно расширить распространение тех или иных идеалов и ценностей, в конце XIX – начале XX столетия мечтали французские компаративисты. В современности таких целевых установок придерживается С.С. Алексеев, видящий в них залог построения всеобщей теории права будущего.
С другой стороны, юридическая компаративистика способна принять и идею немецких «истористов» о национальном духе как основе сравнительно-правового исследования. В.Н. Синюков указывает, что «изучение правовых систем в их индивидуальном ракурсе предполагает использование не универсальных абстракций и генерализаций, а прежде всего культурно-исторической конкретизации». Его результатом может стать органический подход к классификации правовых систем, исходящий из того, что различия между типами правовых систем «являются принципиальными, коренными и не могут быть преодолены рациональным, логическим образом», поскольку они носят органический характер, «связаны с разной структурой подсознания носителей правосознания, что имеет своей основой этнопсихологические различия основного большинства членов этих сообществ».
Утверждение обусловленности профессионального правосознания юристов этнопсихологическими особенностями общественного сознания всецело вписывается в методологические установки немецких «истористов», утверждавших, что правовые институты не существуют вне национального менталитета, сообщество юристов является лишь органом выражения «народного духа», и потому профессиональное и доктринальное правосознание производно от общественного (национального) сознания, а право не может рассматриваться исключительно рационалистически, с позиции пустой абстракции философов – общечеловеческого разума (naturalis ratio).
Нельзя рассматривать исследовательские области правоведения исключительно в субъект-объектной методологической рамке, господствующей в классической научной рациональности. Объект, как и предмет сравнительного правоведения, не существует, подобно объектам естествознания, естественным образом, а формируется субъектом познания при помощи определенных средств и на определенных основаниях.
Одним из таких оснований выступает правовая идеология. Под правовой идеологией понимается относительно целостный комплекс правовых идей, ценностей, принципов, доктрин, через который осмысляется и оценивается действующие система права, юридические практики и все уровни и слои правосознания, а также формируется представление о правовом идеале, желаемой правовой системе.
Правовая идеология задает основания смыслов доктринального и профессионального правосознания, правовой идеал, соответствующие ему правовые ценности, через которые формируется образ желаемого права и оценивается право положительное.
Основой правовой идеологии выступают правовые идеи, которые воспринимаются профессиональным юридическим сознанием в качестве первичных и всеобщих начал, интегрирующих систему позитивного права, ее отдельные компоненты – правовые отрасли и институты, а также различные виды юридических практик.
Любая правовая идеология выступает как относительно целостная система правовых идей. Основными принципами построения системы правовой идеологии выступают принципы иерархичности и когерентности. Применительно к идеологии правовых систем античности допустимо утверждать, что наивысшую ступень в иерархии правовых идей занимала идея справедливости, в то время как в правовых системах Нового времени на первое место в правовой идеологии выступает идея свободы личности, с которой берет свое начало современная политико-правовая идеология прав человека.
Методологически правовые идеологии способны задавать ракурс исследования (восприятия, оценки и отношения) субъектом объекта гуманитаристики. Так, в сравнительном правоведении культурно и исторически обусловленные идеи, ценности и представления определяют сравнимость двух или более правовых институтов, отношений, социоправовых феноменов. Правовая идеология неизбежно влияет и на восприятие тех или иных элементов правовой системы как постоянных или переменных, а также выступает значимым фактором при построении классификации правовых систем.
Не случайно, на наш взгляд, Р. Давид в качестве одного из критериев группировки правовых систем в семьи выделял идеологический, являющийся выражением религиозных, философских воззрений общества, его политической, экономической, социальной структуры и указывающий на тип общества, которое стремятся создать с помощью права, или место права в рамках определенного социального строя. Немецкие компаративисты К. Цвайгерт и Х. Кётц также выделяют в числе стилеобразующих элементов правовых систем факторы идеологические.
На наш взгляд, развитие сравнительного правоведения происходит в рамке центральной правовой идеологии и/или борьбы идеологических систем в доктринальном дискурсе. Восприятие профессиональной деятельности юристов-компаративистов как ценностно нейтрального естественно обусловленного, «механического» сопоставления правовых институтов не представляется нам адекватным.
2. Интенсификация и институционализация сравнительного правоведения в европейской правовой традиции произошла в XIX столетии. Для доктринального правосознания того исторического времени характерна борьба идеологий естественно-правовой и исторической школ права. Каждая из них повлияла на развитие сравнительного правоведения и до сих пор обладает эвристическим потенциалом для юридической компаративистики.
Постулируемый юснатуралистами классической школы универсализм объективно существующего естественного права своим следствием имел развитие сравнительно-правового метода. Именно сопоставление элементов различных правовых систем воспринималось как способ эмпирического подтверждения существования jus naturale: «путем сравнения можно было из многообразного содержания отдельных систем положительного права извлекать нормы, однообразно соблюдаемые повсюду и, следовательно, естественноправовые».
Несмотря на постулат «право имеет историю» и декларируемый историко-эмпирический метод познания права (Г. Гуго и Ф.К. Савиньи), национально-культурная природа «подлинного» права в воззрениях исторической школы, напротив, препятствовала сравнению различных правовых систем.
Индифферентно-скептическое или даже отрицательное отношение к юридической компаративистике у «истористов» было вызвано не только противопоставлением исторического метода рационализму естественно-правовой школы, но и политическими причинами (отторжение французского кодекса), восприятием римского права в качестве универсального духа права, реципированного германским правом, а также методологической установкой философии идеализма, в соответствии с которой нация представляет собой исторически развивающийся, замкнутый, качественно своеобразный и непереносимый в другие культуры духовный организм, являющийся источником всех социальных институтов, включая право.
Исходные полагания исторической школы, в частности, принцип национального саморазвития права из «духа народа», послужил основой для развития национальных правовых систем в Европе XIX столетия, выразившегося, прежде всего, в национальной кодификации и направленности догматических исследований не на jus commune университетской академической традиции, а на национальное законодательство. В свою очередь, кодификации XIX столетия повлекли за собой «юридический национализм».
Развитие сравнительного правоведения как относительно самостоятельной сферы исследовательской деятельности было движимо в конце XIXв. «ностальгическим» стремлением вновь сформировать когда-то существовавшее в доктрине jus commune, общеевропейскую юриспруденцию, с наднациональным характером которой связывали научный статус правоведения.
В противовес постулатам исторической школы Р. Йеринг утверждал, что эволюция права движется по пути от национальной ограниченности к универсальной всеобщности правовых систем. Поэтому и современная юриспруденция, по мнению ученого, должна была перейти унизительные национально-политические границы и в форме сравнительного правоведения обеспечить себе характер всемирности.
Идеологическим основанием развития сравнительного изучения права на рубеже XIX – XX вв. являлось не только восприятие академическими юристами философских оснований учения «научного позитивизма», но и европоцентристская, естественно-правовая по своей сути, убежденность в универсальности структуры и содержания «цивилизованной» правовой системы. Так, в 1888г. в докладе, сделанном в Вене, Е. Цительман поставил вопрос о всемирном праве, связывая его формирование с развитием компаративистики. Известный французский компаративист Р. Саллейль также утверждал, что в итоге сравнительно-правовых исследований можно будет выделить общее право цивилизованного человечества.
Таким образом, интеграционные ориентации европейских компаративистов конца XIX – начала XX вв. фактически явились следствием реализации в национальных правопорядках на протяжении нескольких декад XIX столетия идей немецких «истористов», философские основания учения которых во многом способствовали развитию и упрочению национальных доктрины и догмы права.
3. Важно отметить, что идеологии естественно-правовой и немецкой исторической школ права выступили предшественницами значимых методологических традиций сравнительного правоведения.
Естественно-правовая школа с ее идеалом объективно существующего, всеобщего, неизменного и рационально постигаемого права сформировала предпосылки для формирования методологии научного позитивизма, с позиции которого сравнительно-правовые исследования выступают необходимым способом формулирования и верификации общих и основных закономерностей становления и развития права, образующих «центральное ядро» теоретико-правового знания.
Немецкая историческая школа права, напротив, формирует предпосылки для складывания герменевтической методологической традиции, для которой право выступает неотъемлемым компонентом культуры, осмысленно существует лишь в историко-культурном хронотопе, в котором должно осмысляться, а выводы исследования не могут переноситься в иные национально-культурные традиции.
Как первая, так и вторая методологические традиции определяют границы предмета исследования, соответствующий гносеологический идеал, обусловливают восприятие объекта исследования с определенного ракурса, выбор инструментов и процедур исследовательской деятельности.
С одной стороны, сравнительное правоведение может положить в основу своей исследовательской программы рационалистическое, естественно-правовое мышление, которым движет идеал всеобщего, рационально построенного на единых принципах, национально-культурно инвариантного права. В таком случае юридическая компаративистика, следуя еще установкам Аристотеля, должна выявить общие идейно-ценностные основания национальных правовых систем, закрепить их в принципах права, на основе логического развития которых, вероятно, в долгосрочной перспективе выработать законченную систему юридических норм и конструкций.
В идеале дедуктивно выстроенное, систематизированное «всемирное право» может принять форму исчерпывающего кодекса, содержание которого составляет «математика права», способная быть примененной к любому национально-культурному контексту, независимо от его специфики и уникальной истории развития.
Авторы учебников по пандектному праву, сводившие в систему разработанные университетской традицией юридические конструкции, по сути, являлись представителями рационального подхода к юридическому материалу: догма «нового римского права» формируется на основании правил формальной логики и дедуктивно выстраивается в юридических трактатах от общих понятий и институтов – к специальным. В результате – особенно среди романистов – формируется представление о римском праве как наднациональном ratio scripta, jus commune – исторической доктринальной основе кодификационных движений XIX столетия, идеологически основывавшихся на естественно-правовой доктрине.
Именно о таком «общем праве», едином для европейских наций, способном за счет своего универсализма и систематического (идейного, структурного и терминологического) единства многократно расширить распространение тех или иных идеалов и ценностей, в конце XIX – начале XX столетия мечтали французские компаративисты. В современности таких целевых установок придерживается С.С. Алексеев, видящий в них залог построения всеобщей теории права будущего.
С другой стороны, юридическая компаративистика способна принять и идею немецких «истористов» о национальном духе как основе сравнительно-правового исследования. В.Н. Синюков указывает, что «изучение правовых систем в их индивидуальном ракурсе предполагает использование не универсальных абстракций и генерализаций, а прежде всего культурно-исторической конкретизации». Его результатом может стать органический подход к классификации правовых систем, исходящий из того, что различия между типами правовых систем «являются принципиальными, коренными и не могут быть преодолены рациональным, логическим образом», поскольку они носят органический характер, «связаны с разной структурой подсознания носителей правосознания, что имеет своей основой этнопсихологические различия основного большинства членов этих сообществ».
Утверждение обусловленности профессионального правосознания юристов этнопсихологическими особенностями общественного сознания всецело вписывается в методологические установки немецких «истористов», утверждавших, что правовые институты не существуют вне национального менталитета, сообщество юристов является лишь органом выражения «народного духа», и потому профессиональное и доктринальное правосознание производно от общественного (национального) сознания, а право не может рассматриваться исключительно рационалистически, с позиции пустой абстракции философов – общечеловеческого разума (naturalis ratio).
Нет комментариев