Владимир Евгеньевич Петренко → Адвокат как субьект экспертной деятельности в уголовном процессе
Третий год в Люберецком городском суде продолжается слушание дела в отношении бывшего заместителя председателя Мособлдумы, председателя Совета директоров ЗАО «Племзавод «Петровское»» Василия Дупака, обвиняемого в совершении мошенничества с земельными участками, легализации денежных средств и уклонении от уплаты налогов. На сегодняшний день допрошено более 250 потерпевших, показания большинства которых слабо соотносятся с предъявленными подсудимому обвинениями. Исследованы письменные материалы, находящиеся в 137 томах уголовного дела.
Коротко напомню суть дела. По версии обвинения, экс-депутат, действовавший в составе неустановленной группы лиц, не позднее октября 1998 года изготовил подложный протокол общего собрания членов трудового коллектива ТОО Племзавод «Петровское» от 23 марта 1994 года, включив в него решение о передаче земель из совместной собственности работников в уставный капитал товарищества. Впоследствии на основании этого протокола на «подконтрольное» Дупаку ЗАО «Петровское» были зарегистрированы права на земельные участки, часть которых продана третьим лицам. Согласно обвинительному заключению подобными действиям 561 члену трудового коллектива был причинен ущерб на сумму более 15 млрд. руб.
На прошлой неделе я заявил ходатайство о признании недопустимым доказательством одной из основных экспертиз по делу, а именно комплексной экономико-правовой экспертизы. Проводилась она негосударственным ЗАО «Центр независимых экспертиз», а для непосредственной подготовки ответов на поставленные правовые вопросы был привлечен адвокат МГКА Натела Лукьяненко, имевшая на дату проведения экспертизы один год стажа работы в качестве эксперта.
Если проведение экспертизы негосударственными экспертными учреждением уже прочно вошло в практику правоохранительных органов Московской области, то участие в проведении ключевой по делу экспертизы адвоката, имеющего к тому же столь небольшой экспертный стаж, было, мягко скажем, нетипичным. Стоит напомнить, что оплачивается подобная экспертиза органами предварительного следствия, и выбор экспертов с учетом сложности дела и масштабов ущерба должен был производиться максимально тщательно. Подобные «особенности» экспертизы заинтересовали не только опытнейшую судью, но и представителя государственного обвинения. Этот интерес был вызван и содержанием вопросов, которые следователь поставил перед экспертом – все они носят правовой характер, при этом ряд вопросов напрямую затрагивал квалификацию деяния обвиняемого.
Небольшой стаж экспертной деятельности не помешал адвокату-эксперту дать категоричные ответы о подложности указанного ранее протокола общего собрания членов ТОО, по сути перейдя границу между компетенцией эксперта и суда.
Среди ответов «эксперта» содержатся утверждения о том, что вплоть до 1999 года возможность внесения земель в уставный капитал акционерного общества законодательством не предусматривалась, а право собственности юридических лиц на землю впервые появилось в российском праве лишь в 2001 году, с момента вступления в действие Земельного Кодекса РФ.
На основе этих спорных умозаключений эксперт пришел к выводу о том, что земли сельскохозяйственного назначения никак не могли быть внесены в уставный капитал ЗАО «Племзавод «Петровское»» вплоть до 2001 года. Положения Конституции 1993 года и других нормативных актов начала 1990-х годов, закрепляющих частную собственность на землю, а также наличие в материалах дела ряда свидетельств о праве собственности на землю, выданных органами государственной власти непосредственно юридическому лицу, специалист при подготовке экспертного заключения не исследовал. Судья, заподозрив защиту Дупака в неверном цитировании заключения эксперта, сама надолго углубилась в чтение.
Я напомнил положения законодательства об адвокатуре, не позволяющего адвокатам вступать в трудовые отношения за вознаграждение (за редким исключением), и тогда государственный обвинитель организовала запрос в «Независимый центра экспертиз». В течение нескольких дней оттуда был получен ответ, что центр привлекает адвокатов к проведению экспертиз на безвозмездной основе.
3 апреля суд отклонил ходатайство о признании недопустимым доказательством заключения правовой экспертизы со ссылкой на то, что оценка доказательства будет произведена при вынесении приговора. Но что получается в итоге? С одной стороны, вроде все по-закону – запрета адвокатам бесплатно участвовать в проведении экспертиз, назначаемых органами предварительного расследования, не существует. С другой – как-то не вяжется подобная деятельность с сутью и задачами адвокатуры.
Что же касается безвозмездного труда адвоката на благо экспертных служб и правоохранительных органов, то есть поговорка про бесплатный сыр в мышеловке. В этот раз в нее угодило само следствие, пытаясь вытянуть надуманную версию обвинения с помощью проведения крайне сомнительной «правовой экспертизы».
Но проблема шире. По резонансным и «заказным» делам правоохранительные органы все чаще прибегают к помощи негосударственных экспертных учреждений, а суды крайне редко признают наличие оснований для проведения повторных, дополнительных и комиссионных экспертиз в рамках судебного следствия. При этом практически не действуют механизмы контроля за сомнительной деятельностью экспертных учреждений, по сути, нет ответственности за неквалифицированные, а порой и за заведомо ложные заключения экспертов. Поэтому все более очевидным становится несовершенство законодательства, не устанавливающего жестких квалификационных требований к экспертам негосударственных экспертных учреждений, выполняющим поручения правоохранительных органов.
Владимир Петренко, адвокат
Коротко напомню суть дела. По версии обвинения, экс-депутат, действовавший в составе неустановленной группы лиц, не позднее октября 1998 года изготовил подложный протокол общего собрания членов трудового коллектива ТОО Племзавод «Петровское» от 23 марта 1994 года, включив в него решение о передаче земель из совместной собственности работников в уставный капитал товарищества. Впоследствии на основании этого протокола на «подконтрольное» Дупаку ЗАО «Петровское» были зарегистрированы права на земельные участки, часть которых продана третьим лицам. Согласно обвинительному заключению подобными действиям 561 члену трудового коллектива был причинен ущерб на сумму более 15 млрд. руб.
На прошлой неделе я заявил ходатайство о признании недопустимым доказательством одной из основных экспертиз по делу, а именно комплексной экономико-правовой экспертизы. Проводилась она негосударственным ЗАО «Центр независимых экспертиз», а для непосредственной подготовки ответов на поставленные правовые вопросы был привлечен адвокат МГКА Натела Лукьяненко, имевшая на дату проведения экспертизы один год стажа работы в качестве эксперта.
Если проведение экспертизы негосударственными экспертными учреждением уже прочно вошло в практику правоохранительных органов Московской области, то участие в проведении ключевой по делу экспертизы адвоката, имеющего к тому же столь небольшой экспертный стаж, было, мягко скажем, нетипичным. Стоит напомнить, что оплачивается подобная экспертиза органами предварительного следствия, и выбор экспертов с учетом сложности дела и масштабов ущерба должен был производиться максимально тщательно. Подобные «особенности» экспертизы заинтересовали не только опытнейшую судью, но и представителя государственного обвинения. Этот интерес был вызван и содержанием вопросов, которые следователь поставил перед экспертом – все они носят правовой характер, при этом ряд вопросов напрямую затрагивал квалификацию деяния обвиняемого.
Небольшой стаж экспертной деятельности не помешал адвокату-эксперту дать категоричные ответы о подложности указанного ранее протокола общего собрания членов ТОО, по сути перейдя границу между компетенцией эксперта и суда.
Среди ответов «эксперта» содержатся утверждения о том, что вплоть до 1999 года возможность внесения земель в уставный капитал акционерного общества законодательством не предусматривалась, а право собственности юридических лиц на землю впервые появилось в российском праве лишь в 2001 году, с момента вступления в действие Земельного Кодекса РФ.
На основе этих спорных умозаключений эксперт пришел к выводу о том, что земли сельскохозяйственного назначения никак не могли быть внесены в уставный капитал ЗАО «Племзавод «Петровское»» вплоть до 2001 года. Положения Конституции 1993 года и других нормативных актов начала 1990-х годов, закрепляющих частную собственность на землю, а также наличие в материалах дела ряда свидетельств о праве собственности на землю, выданных органами государственной власти непосредственно юридическому лицу, специалист при подготовке экспертного заключения не исследовал. Судья, заподозрив защиту Дупака в неверном цитировании заключения эксперта, сама надолго углубилась в чтение.
Я напомнил положения законодательства об адвокатуре, не позволяющего адвокатам вступать в трудовые отношения за вознаграждение (за редким исключением), и тогда государственный обвинитель организовала запрос в «Независимый центра экспертиз». В течение нескольких дней оттуда был получен ответ, что центр привлекает адвокатов к проведению экспертиз на безвозмездной основе.
3 апреля суд отклонил ходатайство о признании недопустимым доказательством заключения правовой экспертизы со ссылкой на то, что оценка доказательства будет произведена при вынесении приговора. Но что получается в итоге? С одной стороны, вроде все по-закону – запрета адвокатам бесплатно участвовать в проведении экспертиз, назначаемых органами предварительного расследования, не существует. С другой – как-то не вяжется подобная деятельность с сутью и задачами адвокатуры.
Что же касается безвозмездного труда адвоката на благо экспертных служб и правоохранительных органов, то есть поговорка про бесплатный сыр в мышеловке. В этот раз в нее угодило само следствие, пытаясь вытянуть надуманную версию обвинения с помощью проведения крайне сомнительной «правовой экспертизы».
Но проблема шире. По резонансным и «заказным» делам правоохранительные органы все чаще прибегают к помощи негосударственных экспертных учреждений, а суды крайне редко признают наличие оснований для проведения повторных, дополнительных и комиссионных экспертиз в рамках судебного следствия. При этом практически не действуют механизмы контроля за сомнительной деятельностью экспертных учреждений, по сути, нет ответственности за неквалифицированные, а порой и за заведомо ложные заключения экспертов. Поэтому все более очевидным становится несовершенство законодательства, не устанавливающего жестких квалификационных требований к экспертам негосударственных экспертных учреждений, выполняющим поручения правоохранительных органов.
Владимир Петренко, адвокат
Статья 9
3. Адвокат также не вправе:
— вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги либо участвовать в организациях, оказывающих юридические услуги;
4. Выполнение профессиональных обязанностей по принятым поручениям должно иметь для адвоката приоритетное значение над иной деятельностью.
Осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры.
А работа на органы следствия это вообще какой то измысл. Если так рассуждать то адвокат права защищать интересы потерпевших так же не имеет права?
Интересна именно ситуация, когда адвокаты в качестве экспертов на безвозмездной основе создают доказательства, обосновывающие обвинение.
Ну и что тут такого, я когда защищаю потерпевших так же частенько выявляю и представляю в суд доказательство вины подсудимых. Что тут такого? Например в Питере среди адвокатов полным полно кандидатов и докторов наук, и я Вас уверяю далеко не все свои звания купили — правовой вопрос так могут растолковать что любо дорого смотреть. Я и сам бывало обращался к их помощи.
Орган следствия имеет право прибегать к услугам экспертов — что тут противозаконного?
Относительно юристов и судей — кстати это действительно так. Многие из них создавая прецеденты действительно занимаются научной деятельностью — почитайте научные труды по юриспруденции там очень часто идут ссылки не только на монографии но и на конкретные приговоры и решения судов.
Потом насчет адвоката, почему это так решено что это адвокат осуществляющий экспертную деятельность, а не эксперт со статусом адвоката.
Насчет противоречия — голословно. так же можно сказать и не противоречит.
Про состязательность это я понимаю что занесло, поэтому но комментс.
Стучать на коллег это святое, порыв души — тут так же без комментариев.
Определимся с некоторыми терминами и понятиями, основываясь на действующем законодательстве:
1. Судебная экспертиза — процессуальное действие, состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем или прокурором, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу (По вашей логике весь судебный процесс можно назвать научной деятельностью, стороны же действуют на основании науки – юриспруденции, да и вообще любую деятельность человека можно назвать научной на основании того, что все подчиняются законам науки физики);
2. Адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, физическим и юридическим лицам (далее — доверители) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию;
3. Адвокат не вправе вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги (за плату, бесплатно, как угодно);
4. Как уже было отмечено выше, «правовых» экспертиз в уголовном процессе быть не может.
Таким образом, эксперта со статусом адвоката в уголовно-процессуальном смысле, тем более участвующем в производстве «правовой» судебной экспертизы по конкретному уголовному делу, быть не должно (в чисто житейском, в котором размышляете Вы – пожалуйста, например «он хороший адвокат, просто чудный эксперт в своей области, особенно в жилищном праве»).
Не надо понимать принципы уголовного судопроизводства в узком смысле, в данном случае нарушен принцип состязательности в связи с тем, что со стороны обвинения (потерпевших и т.д.) фактически участвует ещё один представитель (адвокат), позиция которого, тем более «правовая», выраженная в толковании правовых норм (логико-правовое доказывание), не может быть надлежащим образом оспорена стороной защиты в рамках уголовного процесса (именно надлежащим образом, эксперт-адвокат уже высказал своё мнение, в процессе участвовать уже не будет, также как в прениях, репликах и т.д.), что, несомненно, нарушает права стороны защиты. Так что никого и никуда не заносило. Остается открытым вопрос о допросе такого адвоката-эксперта в судебном заседании (как известно, адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием).
Не считаю, что обращение в палату за разъяснением – это стукачество (Если адвокат не уверен в том, как действовать в сложной этической ситуации, он имеет право обратиться в Совет соответствующей адвокатской палаты субъекта Российской Федерации (далее — Совет) за разъяснением, в котором ему не может быть отказано), в палату совершенно не обязательно сообщать все обстоятельства и фамилию конкретного адвоката, можно изложить суть проблемы.
См, например, Указ Президента РФ от 27.12.91 № 323 «О неотложных мерах по
осуществлению земельной реформы в РСФСР», Постановление Правительства РФ от 29.12.91
№ 86 «О порядке реорганизации колхозов и совхозов» и Постановление Правительства РФ от
04.09.92 № 708 «О порядке приватизации и реорганизации предприятий и организаций
агропромышленного комплекса».
Особенно интересен последний НПА (утратил силу только с 27 января 2003 г.), пункт 9 которого прямо предусматривает, что трудовые коллективы приватизируемых государственных сельскохозяйственных предприятий должны принять решение о выборе формы собственности. При этом члены реорганизуемых хозяйств наделялись земельными долями (паями) в соответствии с п. 16 этого самого Положения, а владелец земельной доли (пая), в свою очередь, мог распорядиться ею только тремя способами:
1) получить при выходе из хозяйства с целью создания крестьянского (фермерского) хозяйства;
2) внести в качестве взноса в создаваемое товарищество, акционерное общество или кооператив;
3) продать или сдать в аренду другим владельцам долей (паев).
Боюсь, что адвокат Н.Лукьяненко по молодости лет просто полагает, что история началась с 1999 или даже 2001 г.г., и никогда не слышала о регулировании прав на с/х земли в начале 90-х годов…
Для большинства ответы на эти вопросы очевидны (даже из скудного описания автором «фабулы дела»), соответственно формируется отношение к подзащитному. Так же известно, что большинство — сторонники лозунга «Вор должен сидеть в тюрьме!».
И теперь возникает следующий вопрос: Какую пользу пытается извлечь автор (адвокат) от обнародования обстоятельств этого дела?!
Теперь по сути. Как таковая «правовая экспертиза» вообще не может быть «ключевым доказательством». Есть она в деле, или нет (будет признана недопустимым доказательством), большой роли не играет. Правовую оценку (окончательную) обстоятельств в любом случае дает суд.