Администратор блогов →  Евгений Шестаков: Почему я не адвокат

Казалось бы, любой успешный юрист сможет сдать адвокатский экзамен, так почему ни я, и вообще никто из почти пятидесяти юристов «Интеллект-С» не обладает адвокатским статусом? Разумнее бы было ключевых юристов фирмы сделать адвокатами, считают некоторые мои коллеги — руководители юридических фирм, подготовившись тем самым к введению ограниченной адвокатской монополии на оказание юридических услуг в России в будущем.

Однако, если мы поступим так, как рекомендуют уважаемые коллеги, то наша профессиональная деятельность, как это не удивительно, выйдет за пределы правового поля, т. е. «Интеллект-С» не сможет законно вести юридический бизнес, потому что ныне существующее нормативное регулирование адвокатской деятельности заниматься юрбизнесом запрещает. Я перечислю причины, мешающие частным юридическим консультантам и адвокатам стать ближе друг к другу.

Во-первых, законом адвокатская деятельность определена как некоммерческая — это чистой воды оксюморон, ведь адвокаты за свою юридическую помощь получают вознаграждение от доверителей. Мало того, они рекламируют свои услуги, конкурируют друг с другом в цене, качестве, профессиональной привлекательности — словом, ведут экономическую деятельность на свой страх и риск с целью извлечения прибыли.

Во-вторых, существование юридической фирмы в форме адвокатского образования невозможно по другой причине, также вытекающей из непредпринимательского индивидуального характера адвокатской деятельности: клиент ни в какой форме не может заключить соглашение об оказании адвокатской помощи напрямую с адвокатским образованием. Такое соглашение всегда заключается с конкретным адвокатом лично. Поэтому оказать качественную и квалифицированную юридическую помощь становится невозможно законно в случае, если, допустим, доверитель — коммерческая организация, которой требуется обширный взаимосвязанный комплекс разнообразных юридических услуг нескольких юристов, специализирующихся в различных отраслях права, а также сопутствующих услуг, в том числе технического характера, которые адвокат, в силу своего статуса, оказывать не имеет права.

В-третьих, адвокату прямо запрещено делить свой гонорар с другими адвокатами, а также нанимать других адвокатов, в некоторых случаях сообщать им информацию, охраняемую адвокатской тайной, давать им обязательные указания по порядку выполнения ими их поручений и другим образом пытаться организовать совместную работу над одним или несколькими делами.

В-четвертых, адвокат не может участвовать в капитале хозяйственных обществ и вести в них любую деятельность, в том числе управлять ими. То есть адвокаты никак не могут законным образом урегулировать свои отношения по поводу владения конкретным «адвокатским бизнесом», «адвокатской фирмой», а создание «прокладки» в форме ООО «Адвокатское бюро ИмяРек» для работы с коммерческим сектором — многие из известных адвокатских образований в России грешат этим — вопиюще незаконно с точки зрения норм, регулирующих адвокатскую деятельность.

Таким образом, создав коллегию адвокатов «Интеллект-С» или «наняв» адвокатов на работу в существующую юридическую фирму, я формально нарушу закон и поставлю под удар своих доверителей, создав повод для обвинений со стороны дисциплинарных органов адвокатуры в нарушении закона «Об адвокатской деятельности» и Кодекса этики адвоката. Но если бы адвокатская деятельность в России была бы законодательно урегулирована нормальным и соответствующим здравому смыслу и современным реалиям образом, как принято во всем цивилизованном мире, то мы бы поменяли свое отношение к формам ведения адвокатской деятельности.

Госпрограмма «Юстиция»

В последнее время в юридическом сообществе вновь заговорили о небезызвестной государственной программе «Юстиция», в соответствии с которой планируется реформировать разнообразные аспекты юридической жизни в России, включая рынок юруслуг. Согласно этому проекту, существует вполне реальная опасность введения адвокатской монополии по «жесткой схеме», путем одномоментного ограничения допуска на рынок юридических услуг юристов, не обладающих адвокатским статусом.

В свежей версии этого документа, в рамках первой части подпрограммы 1, касающейся реформирования рынка юридических услуг, не содержится ничего принципиально нового в сравнении с редакцией 2012 года. Если какие-то изменения и внесены, то они касаются, вероятно, бюджетно-финансовых аспектов реализации реформы.

Ясно только, что в случае утверждения государственной программы «Юстиция» в представленном виде, концепция реформы рынка юридических услуг в России появится в сентябре 2014 года, а проект соответствующего закона в сентябре 2015 года. Вероятность ее утверждения можно спрогнозировать, изучив соответствующие статьи федерального бюджета на 2014 год. В любом случае, раньше 2016 года каких-то существенных законодательных подвижек в регулировании рынка юридических услуг не предвидится. Мне кажется, что времени у юрсообщества еще достаточно, чтобы все заинтересованные стороны смогли высказаться и попытаться оказать конструктивное воздействие на будущий законодательный процесс.

Если же реформирование пойдет по «жесткой схеме» без общественного обсуждения, без реформирования института адвокатуры в целях приведения ее к современным бизнес-реалиям, то нам, представителям частного юридического консалтинга, все равно придется строем в нее идти — ничего не поделаешь. Но, по моему мнению, руководителям юридических фирм следует повременить уходить в тень, пытаясь интегрировать адвокатов в юридический бизнес — это незаконно и сопряжено с разнообразными, в том числе репутационными, рисками — тому есть множество известных примеров.

Глубинные возможные причины стагнации реформы

Тема реформирования рынка юруслуг стоит на месте уже 10 лет, и все это время адвокатура, заинтересованная в реформе сторона, проявляла крайнюю озабоченность несправедливым, по ее мнению, положением вещей. Учитывая это, ждать реальной реформы еще долго, несмотря на программу «Юстиция». Ее можно пока трактовать как декларацию о намерениях, так как в ней по-прежнему нет никакой конкретики, а, следовательно, и темы для новой предметной дискуссии. Чувствуется, что законодателю и регуляторам неинтересно всерьез заниматься такой ерундой, как рынок юруслуг — не пришло еще время, не накоплено большого количества, требующих немедленного решения, проблем из-за крошечного, меньше статистической погрешности, удельного веса юридического сектора в экономике России.

Чтобы понять, на каком уровне находится национальный рынок юруслуг, достаточно посмотреть на выручку его лидера (адвокатское бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры — прим. ред.), который зарабатывает в двадцать раз меньше, чем юрфирма номер один в США согласно AmLaw200 ($2,44 млрд, DLA Piper — прим. ред.), и чуть больше, чем аутсайдер этого рейтинга ($90,5 млн, Strasburger & Price — прим. ред.). При этом от начала списка до его конца снижение доходов американских юркомпаний происходит плавно, 20 юрфирм имеют выручку больше $1 млрд в год), а всего юрфирмы из AmLaw200 оказали юруслуг на сумму, приближающуюся к космическим $100 млрд.

В России же ситуация иная. Во-первых, лидеры национального юррынка не достигли сколь-нибудь сравнимого уровня по статистическим показателям с американскими юрфирмами второго эшелона. Во-вторых, разрыв в доходах между лидером и аутсайдером достигает двух порядков. В-третьих, классовое неравенство отмечается уже в первой десятке лидеров российского юрбизнеса, когда разница в выручке рядом стоящих юридических компаний кратна в разы. Общий объем рынка юруслуг в России мы не знаем даже приблизительно. По данным Росстата за 2012 год, у нас услуг правового характера населению якобы было оказано на 72 млрд руб., что составляет $2,25 млрд. Но государственная статистика отражает движение денежных средств по ОКВЭД, а известно, что в России участники экономической деятельности под видом оказания юруслуг прикрывают другого рода операции, пользуясь тем, что практически невозможно доказать факт их неоказания в действительности, если все документы в порядке. Однако даже если признать „росстатовскую“ цифру соответствующей действительности, то сравните ее с выручкой в $100 млрд двухсот компаний в США.

О необходимости реформирования

Я считаю, что рынок юридических услуг России еще не созрел для полномасштабной реформы — для введения адвокатской монополии. Резкое изменение правил игры в пользу адвокатов в сложившихся условиях неразумно и несправедливо.

Дело в том, что актуальная ситуация на рынке юридических услуг складывалась на протяжении более чем двадцати лет с ноля, одновременно с развитием рыночной экономики в России и по рыночным правилам. Естественным образом сформировалось две группы участников рынка — юридические фирмы и адвокатские образования. Развилась перекрестная конкуренция между группами и внутри групп: юридическая фирма, например, может конкурировать как с другой юридической фирмой, так и с адвокатским образованием, и наоборот. Причем у адвокатов уже есть неоспоримое преимущество в отношении наиболее финансово емких услуг, в отношении наиболее, как говорят адвокаты, „платежеготовых клиентов“ — я имею в виду существующую адвокатскую монополию в уголовно-правовой сфере.

Так вот, представьте, что с завтрашнего дня юридические фирмы становятся вне закона, а их долю рынка занимают адвокаты. Все это происходит в один день, с даты вступления в силу соответствующего закона. Разумно? Справедливо? Приведет ли такая реформа к декларируемым целям повышения доступности юридической помощи и улучшению качества юридических услуг? Однозначное „нет“ на все вопросы. Государство в нарушение сложившихся на данный момент „законов природы“ на отдельно взятом рынке юруслуг, возникшем одновременно с рыночной экономикой в России, вмешивается в существующую „экосистему“, ограничивает конкуренцию, ограничивает доступ одних участников на рынок юридических услуг в пользу других. Ссылка на зарубежный, а именно — англосаксонский опыт здесь неуместна, так как там юрбизнес изначально развивался в условиях адвокатской монополии, поэтому никто никого не вытеснял с рынка, не дарил „завоеваний“ конкурентов. У нас же, повторюсь, ситуация иная: юридический бизнес без адвокатской монополии сформировался и успешно существует более двадцати лет.

Такое резкое вмешательство не может не сказаться на цене юридических услуг — она однозначно увеличится, такое вмешательство неминуемо сделает юруслуги менее доступными. Доказывает это обыкновенная арифметика: если количество участников рынка сократится вдвое, а спрос на юридические услуги останется на прежнем уровне, то стоимость возрастет существенно, ведь единственный ресурс, который могут предложить адвокаты своим доверителям — это время. И, согласитесь, нельзя в одну единицу времени оказывать юридическую помощь нескольким доверителям.

Кроме того, Минюст сам, прямо в тексте программы „Юстиция“ возлагает ответственность за периодически неудовлетворительное качество юруслуг на обоих действующих участников рынка: мол, частный юридический консалтинг неподконтролен, не связан законодательными дисциплинарными нормами, а адвокатская деятельность, несмотря на подконтрольность, не обеспечивает в должной мере качественность и квалифицированность юридической помощи и вообще, адвокатура нуждается в „чистке рядов“. Подумайте, коллеги, что будет с качеством юруслуг, если одномоментно на рынке останутся только адвокатские образования в их нынешнем состоянии. В лучшем случае качественные характеристики останутся на прежнем уровне.

На фоне нынешних страшилок и манипуляций фактами о вопиющем положении вещей на рынке юруслуг, вспоминается прежняя главная страшилка, такая же выдуманная: „Если мы в России не введем адвокатскую монополию прямо сейчас, то при вхождении России в ВТО российский юрбизнес исчезнет и будет поглощен западными юридическими компаниями“. Вот мы вступили в ВТО и что?

Приведет ли такая реформа к созданию единой и сплоченной юридической корпорации? Опять же нет. По моему мнению, в случае, когда объединение носит насильственный и несправедливый характер, то ограниченные в возможностях юристы юрфирм не будут чувствовать себя полноценными, равными адвокатам со стажем.

Я считаю, что если признать объединение в одну корпорацию необходимым, то оно тогда должно быть равным и справедливым, что процесс объединения должен учитывать сложившееся положение вещей и не нанести вред интересам какой-либо из сторон и их доверителям. Такое возможно, если к обсуждению и совместной работе над программой привлекать не только представителей адвокатского сообщества, но и представителей частного юридического консалтинга.

Автор — Евгений Шестаков, управляющий партнер группы правовых компаний „ИНТЕЛЛЕКТ-С“