Иван Комаров → Давление законными методами при заключении сделок в английском и российском праве: сравнение. Часть 2.
Решение суда: позиция по английскому праву
Особое мнение Лорда Берроуза содержит подробное объяснение доктрины economic duress в английском общем праве, с которым согласились и другие судьи. По его мнению, тремя главными элементами economic duress являются: illegitimate threat (нелегитимная угроза), причинно-следственная связь между угрозой и вступлением в контракт и отсутствие альтернатив у принуждаемой стороны, кроме как подписать контракт. В данном деле вопрос заключался исключительно в определении illegitimate threat, что касается двух оставшихся критериев – и у сторон, и у суда было единогласное мнение о том, что они удовлетворены в данных обстоятельствах. Суд единогласно признал, что illegitimate threat – исключительный случай, который важно отличать от жестких коммерческих отношений, принятых на рынках.
По мнению Верховного Суда, по общему правилу достижение собственного коммерческого интереса является достаточным обоснованием для тех или иных действий на рынке, в том числе требований от контрагента сделать что-либо. Важно заметить, что в английском праве понятие собственного коммерческого интереса шире, чем в российском (для более подробного анализа см. параграфы [42]-[43], [97]-[98] решения). Английское право, фактически, презюмирует любые действия на рынке в качестве обоснованных коммерческим интересом, даже если они не приносят прямой финансовой выгоды или направлены на усиление монополистической позиции, стратегическое влияние на рынке и т. д.
При выявлении illegitimate pressure, как главного элемента lawful act duress суд должен концентрировать свое внимание на сущности и обосновании самого требования, а не на сущности угрозы. Иными словами, важно не чем угрожают (в любом случае угрожают законными действиями), а что требуют сделать и из каких побуждений, а также в какой форме и в каких обстоятельствах (два последних критерия важны для позиции Лорда Ходжа).
Доктрина lawful act economic duress, согласно Верховному Суду, должна быть использована в тех редких случаях, когда собственного коммерческого интереса недостаточно для обоснования того или иного требования. Таким образом, доктрина lawful act economic duress существует, однако имеет очень ограниченную область применения.
По мнению всех судей, lawful act economic duress, на сегодняшний день, может проявляться в двух основных формах. Первая – когда одно лицо использует свою осведомлённость об уголовно-наказуемых деяниях другого лица (или его близких родственников, если речь идет о физическом лице) для того, чтобы принудить его к подписанию договора. Вторая категория – когда одно лицо действует таким образом, чтобы поставить другое лицо в более слабое по отношению к себе положение и заставить его подписать контракт, содержащий в себе отказ от каких-либо претензий. Из обстоятельств дела очевидно, что данное дело не связано с первой категорией, а может быть связано только со второй.
Здесь стоит ненадолго обратиться к истории. Английское право за время своего многовекового развития выработало две системы судов, где были выработаны свои собственные правовые прецеденты и доктрины. Система правосудия, построенная на принципах общего права (англ. common law), была основной в Англии и Уэльсе, в ней правосудие отправлялось от имени Короны судами. Другая система, право справедливости (англ. equity), была дополнительной. Она была выработана Судом Лорда-Канцлера (англ. Chancery Court) и была призвана смягчить общее право (которое порой оказывалось слишком жестким), а также заполнить пробелы в нем. В Суде Лорда-Канцлера правосудие отправлялось непосредственно Короной (Лорд-Канцлер исполнял королевскую прерогативу суда); как правило, Суд стремился учесть индивидуальные обстоятельства дела и вынести справедливое решение. Несмотря на объединение двух систем в одну в 1875 году доктринальное разделение сохранилось, поэтому подходы к разрешению определенных ситуаций в общем праве и праве справедливости не идентичны. Нормы права справедливости не используются судом автоматически – стороны сами требуют и доказывают необходимость их применения.
Возвращаясь к решению, lawful act duress и понятие illegitimate pressure (в общем праве), по мнению Лорда Ходжа, произошли от доктрин, возникших в праве справедливости (equity): unconscionability (буквально – «бессовестность») и undue influence (можно перевести как «неправомерное влияние»). Эти доктрины тесно переплетены друг с другом и порой могут быть взаимозаменяемы.
Первая доктрина призвана защитить слабую сторону контракта, если более сильная сторона использовала бедность, непонимание, отсутствие профессиональной помощи слабой стороны, чтобы навязать ей свои условия. Сильная сторона в таких случаях действует в безнравственной или морально-предосудительной форме (англ. ‘in a morally culpable manner’ или ‘in a morally reprehensible manner’), а получившийся контракт не просто жёсткий, а чрезмерный и угнетающий (англ. ‘overreaching and oppressive’) для слабой стороны. При этом нужно понимать, что unconscionability не является универсальным стандартом для английского права, по которому можно оспорить любую сделку, напротив, стандарты безнравственности определяются в соответствии с обстоятельствами конкретного дела, при наличии определенных фактов, указывающих на необходимость вмешательства суда и разрешения дела по справедливости.
Вторая доктрина защищает слабую сторону, если одна сторона злоупотребляет доверием другой (например, в отношениях между врачом и пациентом), чтобы принудить ее подписать невыгодный контракт. Если более сильная сторона оказала undue influence на другую, в результате чего был подписан контракт, суд будет расценивать исполнение этого контракта бессовестным (англ. ‘unconscionable’) по отношению более слабой стороны. То есть, доктрина undue influence, фактически, вытекает из доктрины unconscionability.
На основании вышеизложенного, illegitimate pressure, по мнению большинства судей, характеризуется наличием морально-предосудительного поведения (англ. ‘morally reprehensible behaviour’). Морально-предосудительное поведение в доктрине lawful act duress общего права аналогично поведению, делающему исполнение контракта «бессовестным» в результате undue influence по праву справедливости.
Примером подобного поведения является, например, намеренное блокирование одним из акционеров компании-банкрота (по совместительству являвшемся исполнительным директором этой компании) голосования по вопросу о займе средств для проведения ликвидации компании. Данные действия акционера с блокирующим пакетом акций были направлены на то, чтобы вынудить кредиторов отказаться от претензий за ненадлежащее исполнение обязанностей исполнительного директора и сокрытие определенных финансовых документов компании (которые, видимо, подделывались в тот период, когда этот акционер являлся генеральным директором компании).
Важно также замечание Лорда Ходжа, что существование этих доктрин в английском праве не означает, что право Англии и Уэльса признает существование обобщающего принципа добросовестности в контрактном праве. Если бы он существовал, то английским судам пришлось бы определять честность тех или иных коммерческих практик, что превратило бы суды права (англ. ‘courts of law’) в суды морали. Также важно, что сильная разница в переговорной силе между сторонами контракта, не означает, что сделка недействительна исключительно на этом основании. Напротив, английское право исходит из принципа свободы договора на любых условиях и из любых личных побуждений. За исключением особо определенных случаев, действует презумпция о том, что какими бы разными по количеству переговорных возможностей не были бы стороны (например, крупный международный бизнес и маленькая семейная лавка) они имеют свободу выбирать и договариваться на тех условиях, которые смогут навязать своему контрагенту. Таким образом, он говорит, что какими бы неправильными не казались на первый взгляд действия сильной стороны, они должны содержать в себе нечто большее, нечто настолько предосудительное и необычное, чтобы попасть в категорию duress, нежели просто жесткость, порой присущую рыночным отношениям.
Подводя итог позиции Лорда Ходжа, он предлагает, в первую очередь, смотреть на то, каким образом осуществляются требования к «слабой» стороне и каким получается итоговый контракт. В этом плане его позиция оставляет большое усмотрение для суда, при этом он четко дает понять, что это усмотрение не должно использоваться слишком часто. Лорд Ходж рассуждает исключительно в рамках второй категории lawful act duress, не добавляя никаких новых условий или ограничений в существующую теоретическую матрицу. На основании анализа существующего правопорядка ситуация в данном деле не попадает в категорию lawful act duress – таков вывод Лорда Ходжа.
Лорд Берроуз в своем особом мнении, опираясь на ряд прецедентов и их интерпретацию, предложил другой тест illegitimate pressure. Решение Лорда опирается на прецеденты, связанные с требованиями стороны у контрагента якобы причитающийся ей долг или отказ от иска. Из решения, однако не совсем ясно, применим ли критерий недобросовестности исключительно к вышеуказанным случаям или же это общий критерий.
Для того чтобы поведение угрожающей стороны соответствовало стандарту illegitimate pressure в вышеуказанных случаях нужно соблюдение двух критериев. Во-первых, сильная сторона должна намеренно создать или повысить уязвимость слабой стороны к требованию (например, отказаться от иска). Первый критерий и подразумевает осуществление угрозы. Во-вторых, поскольку целью доктрины lawful act duress является поиск редких случаев необоснованности требования коммерческими интересами, критерием для выявления таких случаев следует считать недобросовестность одной из сторон при выдвижении этого требования. Требование является недобросовестным, когда сильная сторона искренне не считает, что у нее есть какая-либо защита от иска (и таковой защиты объективно нет), от которого слабая сторона отказывается. При этом стандарт добросовестности может быть применен только тогда, когда у требования есть какая-либо правовая основа (например, как в данном случае, непогашенные комиссионные платежи по соглашению от 2008 года). Отсутствие подобного договорного основания слишком расширило бы понятие недобросовестности в английском праве, фактически превратив его в обобщающий принцип. Таким образом, недобросовестное в вышеуказанном значении требование, подкрепленное угрозами (осуществленными или нет, однако ухудшившими положение «слабой» стороны), будет составлять illegitimate pressure и, следовательно, будет незаконным. Бремя доказывания недобросовестности лежит на потерпевшей стороне.
То есть, в понимании Лорда Берроуза, иск ТТ мог бы быть удовлетворен, если бы туристическое агентство смогло доказать, что PIAC действовало недобросовестно, требуя от ТТ отказаться от своих претензий (например, PIAC бы знала, что однозначно не сможет защититься от иска ТТ). Тот факт, что PIAC резко сократил квоту билетов с 300 до 60, Лорд Берроуз посчитал достаточным основанием для того, чтобы признать, что в данном случае PIAC повысили уязвимость ТТ к требованию. Более того, по его мнению, сокращение квоты билетов являлось больше чем просто использованием своей монополии.
Лорд Ходж отверг подход Лорда Берроуза, во-первых, относительно повышения уязвимости к требованию. В его понимании действия PIAC являются обычными действиями монополиста на определенном сегменте рынка, что по английскому праву (в отсутствие специальных статутов или распоряжений профильных органов исполнительной власти) является не более чем разницей в переговорной силе сторон и не запрещено. Во-вторых, Лорд Ходж посчитал критерий недобросовестности неправильным, сославшись на некорректную интерпретацию Лордом Берроузом прецедентов, подтверждавших его позицию, а также указав опасность чрезмерного расширения доктрины.
Несмотря на несогласие в мотивировочной части, Лорды пришли к единому мнению – иск ТТ должен быть отклонен. Большинство не нашло ничего предосудительного в законных действиях PIAC, в их понимании действия авиакомпании вполне укладываются в обычный ход коммерческих отношений, а Лорд Берроуз не обнаружил в действиях PIAC недобросовестности.
Этот текст — вторая часть статьи, посвященной данной теме. Продолжение — в следующих блогах под тем же названием.
С первой частью можно ознакомиться по ссылке.
Особое мнение Лорда Берроуза содержит подробное объяснение доктрины economic duress в английском общем праве, с которым согласились и другие судьи. По его мнению, тремя главными элементами economic duress являются: illegitimate threat (нелегитимная угроза), причинно-следственная связь между угрозой и вступлением в контракт и отсутствие альтернатив у принуждаемой стороны, кроме как подписать контракт. В данном деле вопрос заключался исключительно в определении illegitimate threat, что касается двух оставшихся критериев – и у сторон, и у суда было единогласное мнение о том, что они удовлетворены в данных обстоятельствах. Суд единогласно признал, что illegitimate threat – исключительный случай, который важно отличать от жестких коммерческих отношений, принятых на рынках.
По мнению Верховного Суда, по общему правилу достижение собственного коммерческого интереса является достаточным обоснованием для тех или иных действий на рынке, в том числе требований от контрагента сделать что-либо. Важно заметить, что в английском праве понятие собственного коммерческого интереса шире, чем в российском (для более подробного анализа см. параграфы [42]-[43], [97]-[98] решения). Английское право, фактически, презюмирует любые действия на рынке в качестве обоснованных коммерческим интересом, даже если они не приносят прямой финансовой выгоды или направлены на усиление монополистической позиции, стратегическое влияние на рынке и т. д.
При выявлении illegitimate pressure, как главного элемента lawful act duress суд должен концентрировать свое внимание на сущности и обосновании самого требования, а не на сущности угрозы. Иными словами, важно не чем угрожают (в любом случае угрожают законными действиями), а что требуют сделать и из каких побуждений, а также в какой форме и в каких обстоятельствах (два последних критерия важны для позиции Лорда Ходжа).
Доктрина lawful act economic duress, согласно Верховному Суду, должна быть использована в тех редких случаях, когда собственного коммерческого интереса недостаточно для обоснования того или иного требования. Таким образом, доктрина lawful act economic duress существует, однако имеет очень ограниченную область применения.
По мнению всех судей, lawful act economic duress, на сегодняшний день, может проявляться в двух основных формах. Первая – когда одно лицо использует свою осведомлённость об уголовно-наказуемых деяниях другого лица (или его близких родственников, если речь идет о физическом лице) для того, чтобы принудить его к подписанию договора. Вторая категория – когда одно лицо действует таким образом, чтобы поставить другое лицо в более слабое по отношению к себе положение и заставить его подписать контракт, содержащий в себе отказ от каких-либо претензий. Из обстоятельств дела очевидно, что данное дело не связано с первой категорией, а может быть связано только со второй.
Здесь стоит ненадолго обратиться к истории. Английское право за время своего многовекового развития выработало две системы судов, где были выработаны свои собственные правовые прецеденты и доктрины. Система правосудия, построенная на принципах общего права (англ. common law), была основной в Англии и Уэльсе, в ней правосудие отправлялось от имени Короны судами. Другая система, право справедливости (англ. equity), была дополнительной. Она была выработана Судом Лорда-Канцлера (англ. Chancery Court) и была призвана смягчить общее право (которое порой оказывалось слишком жестким), а также заполнить пробелы в нем. В Суде Лорда-Канцлера правосудие отправлялось непосредственно Короной (Лорд-Канцлер исполнял королевскую прерогативу суда); как правило, Суд стремился учесть индивидуальные обстоятельства дела и вынести справедливое решение. Несмотря на объединение двух систем в одну в 1875 году доктринальное разделение сохранилось, поэтому подходы к разрешению определенных ситуаций в общем праве и праве справедливости не идентичны. Нормы права справедливости не используются судом автоматически – стороны сами требуют и доказывают необходимость их применения.
Возвращаясь к решению, lawful act duress и понятие illegitimate pressure (в общем праве), по мнению Лорда Ходжа, произошли от доктрин, возникших в праве справедливости (equity): unconscionability (буквально – «бессовестность») и undue influence (можно перевести как «неправомерное влияние»). Эти доктрины тесно переплетены друг с другом и порой могут быть взаимозаменяемы.
Первая доктрина призвана защитить слабую сторону контракта, если более сильная сторона использовала бедность, непонимание, отсутствие профессиональной помощи слабой стороны, чтобы навязать ей свои условия. Сильная сторона в таких случаях действует в безнравственной или морально-предосудительной форме (англ. ‘in a morally culpable manner’ или ‘in a morally reprehensible manner’), а получившийся контракт не просто жёсткий, а чрезмерный и угнетающий (англ. ‘overreaching and oppressive’) для слабой стороны. При этом нужно понимать, что unconscionability не является универсальным стандартом для английского права, по которому можно оспорить любую сделку, напротив, стандарты безнравственности определяются в соответствии с обстоятельствами конкретного дела, при наличии определенных фактов, указывающих на необходимость вмешательства суда и разрешения дела по справедливости.
Вторая доктрина защищает слабую сторону, если одна сторона злоупотребляет доверием другой (например, в отношениях между врачом и пациентом), чтобы принудить ее подписать невыгодный контракт. Если более сильная сторона оказала undue influence на другую, в результате чего был подписан контракт, суд будет расценивать исполнение этого контракта бессовестным (англ. ‘unconscionable’) по отношению более слабой стороны. То есть, доктрина undue influence, фактически, вытекает из доктрины unconscionability.
На основании вышеизложенного, illegitimate pressure, по мнению большинства судей, характеризуется наличием морально-предосудительного поведения (англ. ‘morally reprehensible behaviour’). Морально-предосудительное поведение в доктрине lawful act duress общего права аналогично поведению, делающему исполнение контракта «бессовестным» в результате undue influence по праву справедливости.
Примером подобного поведения является, например, намеренное блокирование одним из акционеров компании-банкрота (по совместительству являвшемся исполнительным директором этой компании) голосования по вопросу о займе средств для проведения ликвидации компании. Данные действия акционера с блокирующим пакетом акций были направлены на то, чтобы вынудить кредиторов отказаться от претензий за ненадлежащее исполнение обязанностей исполнительного директора и сокрытие определенных финансовых документов компании (которые, видимо, подделывались в тот период, когда этот акционер являлся генеральным директором компании).
Важно также замечание Лорда Ходжа, что существование этих доктрин в английском праве не означает, что право Англии и Уэльса признает существование обобщающего принципа добросовестности в контрактном праве. Если бы он существовал, то английским судам пришлось бы определять честность тех или иных коммерческих практик, что превратило бы суды права (англ. ‘courts of law’) в суды морали. Также важно, что сильная разница в переговорной силе между сторонами контракта, не означает, что сделка недействительна исключительно на этом основании. Напротив, английское право исходит из принципа свободы договора на любых условиях и из любых личных побуждений. За исключением особо определенных случаев, действует презумпция о том, что какими бы разными по количеству переговорных возможностей не были бы стороны (например, крупный международный бизнес и маленькая семейная лавка) они имеют свободу выбирать и договариваться на тех условиях, которые смогут навязать своему контрагенту. Таким образом, он говорит, что какими бы неправильными не казались на первый взгляд действия сильной стороны, они должны содержать в себе нечто большее, нечто настолько предосудительное и необычное, чтобы попасть в категорию duress, нежели просто жесткость, порой присущую рыночным отношениям.
Подводя итог позиции Лорда Ходжа, он предлагает, в первую очередь, смотреть на то, каким образом осуществляются требования к «слабой» стороне и каким получается итоговый контракт. В этом плане его позиция оставляет большое усмотрение для суда, при этом он четко дает понять, что это усмотрение не должно использоваться слишком часто. Лорд Ходж рассуждает исключительно в рамках второй категории lawful act duress, не добавляя никаких новых условий или ограничений в существующую теоретическую матрицу. На основании анализа существующего правопорядка ситуация в данном деле не попадает в категорию lawful act duress – таков вывод Лорда Ходжа.
Лорд Берроуз в своем особом мнении, опираясь на ряд прецедентов и их интерпретацию, предложил другой тест illegitimate pressure. Решение Лорда опирается на прецеденты, связанные с требованиями стороны у контрагента якобы причитающийся ей долг или отказ от иска. Из решения, однако не совсем ясно, применим ли критерий недобросовестности исключительно к вышеуказанным случаям или же это общий критерий.
Для того чтобы поведение угрожающей стороны соответствовало стандарту illegitimate pressure в вышеуказанных случаях нужно соблюдение двух критериев. Во-первых, сильная сторона должна намеренно создать или повысить уязвимость слабой стороны к требованию (например, отказаться от иска). Первый критерий и подразумевает осуществление угрозы. Во-вторых, поскольку целью доктрины lawful act duress является поиск редких случаев необоснованности требования коммерческими интересами, критерием для выявления таких случаев следует считать недобросовестность одной из сторон при выдвижении этого требования. Требование является недобросовестным, когда сильная сторона искренне не считает, что у нее есть какая-либо защита от иска (и таковой защиты объективно нет), от которого слабая сторона отказывается. При этом стандарт добросовестности может быть применен только тогда, когда у требования есть какая-либо правовая основа (например, как в данном случае, непогашенные комиссионные платежи по соглашению от 2008 года). Отсутствие подобного договорного основания слишком расширило бы понятие недобросовестности в английском праве, фактически превратив его в обобщающий принцип. Таким образом, недобросовестное в вышеуказанном значении требование, подкрепленное угрозами (осуществленными или нет, однако ухудшившими положение «слабой» стороны), будет составлять illegitimate pressure и, следовательно, будет незаконным. Бремя доказывания недобросовестности лежит на потерпевшей стороне.
То есть, в понимании Лорда Берроуза, иск ТТ мог бы быть удовлетворен, если бы туристическое агентство смогло доказать, что PIAC действовало недобросовестно, требуя от ТТ отказаться от своих претензий (например, PIAC бы знала, что однозначно не сможет защититься от иска ТТ). Тот факт, что PIAC резко сократил квоту билетов с 300 до 60, Лорд Берроуз посчитал достаточным основанием для того, чтобы признать, что в данном случае PIAC повысили уязвимость ТТ к требованию. Более того, по его мнению, сокращение квоты билетов являлось больше чем просто использованием своей монополии.
Лорд Ходж отверг подход Лорда Берроуза, во-первых, относительно повышения уязвимости к требованию. В его понимании действия PIAC являются обычными действиями монополиста на определенном сегменте рынка, что по английскому праву (в отсутствие специальных статутов или распоряжений профильных органов исполнительной власти) является не более чем разницей в переговорной силе сторон и не запрещено. Во-вторых, Лорд Ходж посчитал критерий недобросовестности неправильным, сославшись на некорректную интерпретацию Лордом Берроузом прецедентов, подтверждавших его позицию, а также указав опасность чрезмерного расширения доктрины.
Несмотря на несогласие в мотивировочной части, Лорды пришли к единому мнению – иск ТТ должен быть отклонен. Большинство не нашло ничего предосудительного в законных действиях PIAC, в их понимании действия авиакомпании вполне укладываются в обычный ход коммерческих отношений, а Лорд Берроуз не обнаружил в действиях PIAC недобросовестности.
Этот текст — вторая часть статьи, посвященной данной теме. Продолжение — в следующих блогах под тем же названием.
С первой частью можно ознакомиться по ссылке.
Нет комментариев