Антон Михайлов →  Гносеологические установки «классической научной рациональности» в учениях естественно-правовой и исторической школ права

Как классическая школа естественного права, так и историческая юриспруденция, несмотря на их качественные различия в правовой идеологии, обе по своим гносеологическим установкам принадлежат к классическим типам научной рациональности[1] с ее противопоставлением субъекта и объекта в социальных исследованиях.

В юриспруденции классического типа субъект познания социальной реальности воспринимается как находящийся за ее пределами [2]. «Гносеологическая установка школы естественного права действительно может считаться научной в смысле классической научной рациональности», — отмечает Н.Н. Тарасов [3].

Сходной позиции придерживаются А.В. Поляков и Е.В. Тимошина, указывающие, что «в классическом типе научной рациональности познаваемый предмет интерпретировался как простая статичная механическая система, в которой действуют жесткие причинно-следственные закономерности. В качестве такой системы рассматривалось классической наукой и право: система законодательных норм – в правовом этатизме, система естественных прав – в юснатурализме, система правовых отношений – в социологическом варианте правопонимания» [4].

В числе базовых оснований классического типа рациональности, к которому относится естественно-правовая концепция права, А.В. Малько, А.Е. Михайлов и И.Д. Невважай указывают автономность субъекта, монологизм мышления, убеждение в единственности истины, фундаментализм и объективизм [5].

Как в классическом юснатурализме, так и в исторической юриспруденции правовая действительность определяется объективной, противостоящей сознанию исследователя, что непременно предполагает существование единственно верной трактовки генезиса, устройства и функционирования правовой действительности – поскольку элемент субъективности изначально исключен из объекта исследования. Именно в этом и проявляется фундаментализм данных типов правопонимания — их представители абсолютно убеждены в том, что правовая реальность устроена единственно верным образом и именно таким, каким они ее себе представляют в доктринальных конструкциях, а не каким-либо иным, и потому как естественно-правовое, так и историческое правопонимание безальтернативно (нетолерантно) и безусловно (аксиоматично).

«Объективация» социальной реальности детерминирует и предметное поле правовых исследований, магистральной направленностью которых становится поиск общих закономерностей правовой реальности, трактуемых в естественнонаучном ключе в качестве объективных, универсальных, существенных, необходимых, безусловных, устойчивых, односторонних причинно-следственных связей между несколькими юридическими явлениями и/или процессами [6]: освобождение разумного и свободного индивида от оков предрассудков, произвола — в классическом юснатурализме, органическое «вызревание» подлинного права из почвы народного духа — в исторической школе права.

В центральной для классической науки идее закономерности уже заложено причинно-следственное мышление, пришедшее в социальные исследования из естествознания, в котором и были провозглашены гносеологические идеалы классической научной рациональности. В классическом новоевропейском и современном юснатурализме причинно-следственная связь выражена в триаде: природа человека ? естественные права индивида ? правовой закон государства (доктрина Rule of law, неразрывно связанная в английском праве с именами Э. Кука, А.В. Дайси [7]; режим правозаконности, о котором писали Ф.А. Хайек, Г. Радбрух, С.С. Алексеев, В.С. Нерсесянц и др. [8] ).

Значимое место уделено идее детерминизма и в исторической юриспруденции, для которой из национального правосознания как объективного начала стихийно формируется народное право, органически эволюционирующее через «право юристов» к периоду юридической зрелости народа, выражающемуся в аутентичной и понятийно разработанной кодификации права.
Вместе с тем еще с начала XX в. – в связи с популярностью философии неокантианства – в гуманитаристике утверждается воззрение, что закономерности становления, развития и деятельности, «жизни» социальных феноменов неимоверно сложнее, нежели закономерности функционирования естественно-природных и технических объектов, поскольку они вероятностны, условны, вариативны, часто нестабильны и подвержены флуктуациям, носят двусторонний, статистический характер и ограничены рамками уникального в историко-культурном контексте [9]. Поэтому выявляемые рассматриваемыми школами закономерности развития и действия права представляются однонаправленными (к безусловной ценностной доминанте) и чрезмерно упрощенными схемами реально существующей правовой действительности.

Акцентирование общих и «объективных» закономерностей в правовой реальности неизбежно выражается в индифферентности соответствующих теорий к ее уникальным проявлениям, к феномену субъекта права, к «человекоразмерности» права как такового. Как подлинное право юснатуралистов, так и представителей исторической юриспруденции представляет собой объективную «бессубъектную» реальность, несмотря на выдвигаемые ими «мировоззренческие» постулаты о естественных правах человека и самобытных обычаях народа.

«Без обращения к человеческой, психосоциальной природе права оно остается понятием условным, а правовое регулирование выглядит схемой, где оставлена его действующая сторона. Человек в такой ситуации умозрительно помещен в положение предмета правовых воздействий, вместо того чтобы быть определяющим участником правовой деятельности и создателем права в каждом случае, когда складываются правоотношения», — пишет К.В. Арановский [10].

Более развернуто раскрывает антропогенную природу права А.Г. Бережнов: «Существование чего бы то ни было в качестве «права», «правового» на всех этапах и во всех смыслах вторично, производно по отношению к всегда первичному, исходному правовому представлению соответствующего социального субъекта, по отношению к особенностям его сознания и «стоящим за ним» потребностям, интересам, притязаниям. В этой связи право не только не имеет «собственной истории», но и не имеет собственной объективной истины, собственного объективного смысла. Оно не только генетически производно от совокупного социального субъекта, от его особенностей, но и в каждый конкретный момент времени, как минимум, логически обязано ему своим существованием в качестве такового и в этом смысле целиком и полностью подчинено ему, зависимо от него» [11].

Объективный характер закономерностей правовой реальности в восприятии естественно-правовой и исторической школ правопонимания неминуемо ведет к редукционизму [12]. Как классическая школа естественного права, так и историческая юриспруденция пытаются свести все многообразие правовых явлений и процессов к единственно верному, с их точки зрения, основанию, источнику — разумной природе человека, духу народа, которые на практике обладают крайне ограниченным объяснительным потенциалом в отношении европейской правовой реальности индустриального и, тем более, постиндустриального (информационного) периодов [13].

Как классический юснатурализм, так и историческая юриспруденция верят в существование единственно подлинного права — естественного или народного, которая также является следствием изначальной методологической установки, противопоставляющей субъект и объект правовых исследований: социальная реальность не соткана из каждодневных интерсубъективных коммуникаций, а существует независимо от воли и сознания субъектов, которые лишь открывают при помощи разума (юснатурализм) или исторического опыта определенной нации (историческая юриспруденция) единственно подлинное, объективно действующее, по-видимому, и без них право. Представители обеих теорий непоколебимо уверены, что их знание в точности постигает сущность подлинного права, т.е. страдают эссенциализмом [14].

Сам процесс познания такого «объективно» действующего права становится однонаправленным, «монологичным»: субъект — центр познавательной активности, способный полностью охватить своим сознанием и (рационально [юснатурализм] или интуитивно [историческая школа]) объяснить настоящее право — пассивный, «бессубъектный» объект познания.

Методология познания подлинного права как естественно-правовой школы, так и исторической является «натуралистичной» [15], т.е. исходит из гносеологической установки тождественности реальных явлений и процессов правовой действительности и «фотографирующих» их теоретических мыслеформ — идей, принципов, понятий, конструкций. Практически нивелируя критическое отношение к методологии познания подлинного права, «натуралистическая» установка является крайне притягательной для различного рода идеологических манипуляций в политико-правовой сфере [16], что подтверждается историей использования конструктов естественно-правовой и исторической школ различными видами политико-правовых идеологий (либерализм, консерватизм, национализм).
________________________
1. См.: Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права. Учебник. СПб., 2005. С. 15—17, 25—33, 38—49; Честнов И.Л. Диалогическая онтология права в ситуации постмодерна // Правоведение. 2001. №3; Честнов И.Л. Правопонимание в эпоху постмодерна // Правоведение. 2002. №2; Демидов А.И., Малько А.В., Невважай И.Д., Михайлов А.Е. Методологические основы исследования правовой жизни // Философская и правовая мысль. Вып. 3. СПб., 2002. С. 22—23.
2. Ср. с критикой позиции «абсолютного наблюдателя» американским историком Г. Берманом: «Социальная истина не может быть достигнута путем какого-либо анализа, отделяющего искателя этой истины от социума, неотъемлемой частью которого он является. Любой научный анализ социума — это самоанализ. Любое историческое описание — это автобиография». Берман Г. Дж. Вера и закон… С. 329.
3. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 113. К классической рациональности относит теорию естественного права И.Л. Честнов. См.: Честнов И.Л. Теория права и государства как наука // Проблемы теории права и государства. Под ред. В.П. Сальникова. СПб., 1999. С. 13.
4. Поляков А.В., Тимошина Е.В. Указ. соч. С. 31.
5. Малько А.В., Михайлов А.Е. Невважай И.Д. Указ. соч. С. 15.
6. Естественнонаучное понимание закономерности до сих пор господствует в современном российском правоведении. См.: Овчинников С.Н. Закономерности развития и функционирования права // Автореферат дисс… канд. юрид. наук. Л., 1979. С. 12; Комаров С.А. Общая теория государства и права. СПб., 2001. С. 7; Ветютнев Ю.Ю. Государственно-правовые закономерности (введение в теорию). Элиста, 2006. С. 20–21. Также см.: Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Том 1. Элементный состав. М., 2004. С. 49, 53; Честнов И.Л. Актуальные проблемы теории государства и права. Эпистемология государства и права. Учебное пособие. СПб., 2004. С. 26; Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. СПб., 2001. С. 324—325; Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права. Учебник. СПб., 2005. С. 17—20.
7. См.: Дайси А.В. Основы государственного права Англии. Введение в изучение английской Конституции. М., 1905. С. 204–229, 359–401; Wade E.C.S., Bradley A.W. Constitutional and Administrative Law. L., 1994. P. 97–110; Леони Б. Свобода и закон. М., 2008. С. 77–79; Административное право зарубежных стран. Под ред. А.Н. Козырина. М., 1996. С. 51; Михайлов А.М. Указ. соч. С. 212–216.
8. См.: Хайек Ф. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. №11. С. 129–130; М., 2005. С. 90–91, 95–96, 98–102; Радбрух Г. Законное неправо и надзаконное право // Радбрух Г. Философия права. М., 2004. С. 234–235; Алексеев С.С. 1) Теория права. М., 1995. С. 274–275; 2) Правозаконность // Российские Вести. 1995. 31 окт; 3) Философия права. М., 1998. С. 130–135; 4) Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 392–394; Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. М., 2002. С. 530, 533–534; Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства. Учебное пособие. М., 2003. С. 169–173; Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. М., 2010. С. 125–127; Нерсесян В.С. Право и правовой закон: становление и развитие. М., 2009; Козлихин И.Ю. Право и политика. СПб., 1996. С. 123.
9. Ср.: «Социальные законы» задают не вечные условия и отношения, а лишь гипотетические схемы, которые попадая на новую культурную и социальную почву, стимулируют «рост» новых актуальных условий и зависимостей». Розин В.М. Развитие права в России как условие становления гражданского общества и эффективной власти. М., 2006. С. 320.
10. Арановский К.В. Конституционная традиция в российской среде. СПб., 2003. С. 19.
11. Бережнов А.Г. «Объективное» и «субъективное» в контексте теоретико-методологических проблем правопонимания // Теоретико-методологические проблемы права Под ред. М.Н. Марченко. М., 2007. С. 132.
12. Ср.: Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006. С. 1087.
13. Ср. с позицией известного русского социолога и правоведа М.М. Ковалевского: «…в действительности мы имеем дело не с факторами, а с фактами, из которых каждый так или иначе связан с массою остальных, ими обусловливается и их обусловливает. Говорить о факторе, т.е. о центральном факте, увлекающем за собою все остальные, для меня то же, что говорить о тех каплях речной воды, которые своим движением обусловливают преимущественно ее течение. Будущее представит собою не решение, а упразднение самого вопроса о факторах прогресса… /…/ социология в значительной степени выиграет от того, если забота об отыскании фактора, да вдобавок еще первичного и главнейшего, постепенно исключена будет из сферы ее ближайших задач, если в полном соответствии со сложностью общественных явлений она ограничится указанием на одновременное и параллельное воздействие и противодействие многих причин». Ковалевский М.М. Современные социологи. СПб., 1905. С. VIII, XIV.
14. См.: Смирнова Н.М. Исторические типы рациональности в социальном познании // Исторические типы рацио¬нальности. Т. 1. М., 1995. С. 197—200; Честнов И.Л. 1) Диалогичность правовой реальности. URL: polit.mezhdunarodnik.ru/art.php3?rub=361&id=13361; 2) Социально-антропологический подход к онтологии права // Социальная антропология права современного общества. Под ред. И.Л. Честнова. СПб., 2006. С. 95; Сапельников А.Б., Честнов И.Л. Теория государства и права. СПб., 2006. С. 164.
15. См.: Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 134 и сл.
16. Анализ философско-мировоззренческих оснований и методов воздействия любых идеологий крайне невыгоден, ибо вскрывает их сущность, непомерно ослабляя регулятивную силу и уменьшая масштаб оказываемого влияния.

25 комментариев

Anton № 45400
Антон, поясните, пожалуйста. Я искренне не понимаю. В чем именно усматривается научная рациональность в классическом смысле? Если бы последователи «теории» естественного права обладали научной рациональностью в классическом смысле, то для проверки своей «гипотезы» (Вы об этом писали ранее) обратились бы к результатам исследований в области антропологии с тем, чтобы подтвердить существование традиционных обществ, основанных на формальном равенстве, индивидуальной свободе и неотъемлемых правах их членов. Именно в традиционных обществах стоит искать «подлинную природу человека». Но этого не происходит, поскольку, как Вы понимаете, обосновать «гипотезу» не получится. Соответственно, в классическом смысле научная рациональность этой «теории» отсутствует, а мы имеем дело с идеологией. На этапе перехода от феодального общества к обществу капиталистическому эта идеология оказала позитивное влияние, поскольку создала политические, правовые и моральные основания легитимности власти народа и разрушила легитимность (полностью или частично) власти монарха. Но, например, на современном этапе общественного развития эта идеология успешно используется для обоснования индивидуальной свободы и прав вне институтов демократии (неолиберализм, либертарианство), что, на мой взгляд, оказывает негативное влияние на общественное развитие. В чем научная рациональность в классическом смысле в исторической школе, основанной на идеи исторического детерминизма? Сама идея исторического детерминизма ненаучна в принципе, т.к., по сути, является секулярным аналогом религиозной идеи о конце истории и страшном суде. Иными словами, исторический детерминизм имеет отношение к вере, а не науке.
0
Антон Михайлов
В чем именно усматривается научная рациональность в классическом смысле?
Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» следующим образом описывал эпоху господства рационализма в философском сознании и школы естественного права — в сознании юридическом: «Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего. Это было то время, когда, по выражению Гегеля, мир был поставлен на голову, сначала в том смысле, что человеческая голова и те положения, которые она открыла посредством своего мышления, выступали с требованием, чтобы их признали основой всех человеческих действий и общественных отношений, а затем и в том более широком смысле, что действительность, противоречащая этим положениям, была фактически перевернута сверху донизу».

«Раз дошли до сознания, что единственным орудием познания является человеческий разум, – указывал Ф.В. Тарановский, – то отсюда неизбежно следовало, что нет и не может быть никакого иного знания кроме добываемого методической познавательной работой человеческого разума».

Рационалистический метод школы естественного права второй половины XVII–XVIII столетий кладет в основу своего метода математическое естествознание Нового времени и основывается на убеждении, что разум является единственным объективным источником познания. Поскольку научная революция в естествознании убедительно продемонстрировала, что при помощи индивидуального разума люди в состоянии приобретать объективные, работающие на практике знания о внешнем мире, постольку это вело к признанию подобия между познающим разумом субъекта и законами устройства познаваемого объекта. Следовательно, просвещенный разум человека представляет способен правильно, предельно точно и полно выражать законы мироздания, и в нем уже изначально заложена способность к объективному и полному знанию универсальных законов природы и общества. Такое потенциальное знание необходимо лишь вскрыть и довести до ясного и отчетливого сознания при помощи правильного пути рассуждения.

Началом такого рассуждения, как и в математике и физике, его отправными точками служат самоочевидные истины, или аксиомы – суждения, истинность которых очевидна для разума, и потому они рассматриваются как не требующие доказательств и даже не могущие быть доказанными. Содержание таких аксиом составляют элементарные понятия, из которых делается последовательный ряд выводов (дедукций). Каждое из выводимых положений подлежит специальному доказательству – демонстрации. Областью же наиболее совершенного применения данного дедуктивно-демонстративного метода познания виделась рационалистам математика, в особенности геометрия.

Аксиомой, положенной в основу системы права представителями школы естественного права, выступил неразложимый элемент, «материальный атом» общества – индивид (individuum – неделимый). Соответственно, из свойств природы индивида дедуктивно должна быть выведена вся система естественного права, которая и стала считаться единственно научной и в этом своем качестве противопоставляться ненаучным догматическим построениям представителей позитивной юриспруденции.

Н.Н. Алексеев указывал, что в учениях юснатуралистов нового времени «естественное право в объективном смысле этого слова превращается в сумму естественных законов в смысле точного естествознания; естественное субъективное право становится проявлением естественных сил. Наиболее крайние направления подобного естественно-правового натурализма стремятся истолковать правовые явления как явления чисто механические, как род социального движения и его математически определяемых законов. В этих толкованиях впервые находит свое философское обоснование идея «вечности» и «всеобщности» естественно-правовых законов как подлинных законов природы».

Е.В. Спекторский указывал: «Под влиянием рационализма естественное право разумелось как право разумное, столь же всеобщее, необходимое, самоочевидное, незыблемое, вечное, как и чистый разум; право, которого не надо искать или придумывать; право, которое каждый человек открывает в чистом роднике своего сознания; право, которое надо только провозгласить и применить».

Поскольку юснатуралисты были убеждены, что универсальные императивы естественного права изначально содержатся в индивидуальном разуме, который необходимо лишь методологически правильно «осветить», постольку природа человека воспринимается представителями школы естественного права как неизменная «естественная» данность, принадлежность каждого человека по факту рождения.

Именно поэтому в предмет исследования рационалистических концепций естественного права не входят вопросы о происхождении, генезисе, социокультурной динамике природы человека. Последняя охватывалась индивидуальным человеческим разумом, способным вывести объективно существующие инвариантные в социокультурном и историческом отношении законы.

Итак, какие идеи лежат в основании познавательных установок школы естественного права.
1. Правоведение должно стать наукой, т.е. должно быть построено по образцу математики и естественных наук. Это значит: следовать той парадигме, которая сформировалась и продемонстрировала свою эвристическую ценность в науках естественных. «Парадигма» следующая: исключение метафизического, трансцендентного и иррационального (сверхъестественного) из предмета исследования; формирование знания на основе не подлежащих доказательству самоочевидных истин — аксиом; вывод из этих аксиом путем дедукции более конкретных положений — как в геометрии; в качестве аксиом выступают элементарные понятия — как и в физике, сложносоставные объекты делятся для научного исследования на элементарные объекты (общество рассматривается как механический агрегат и аналитически раскладывается на социальные атомы — индивиды); основные способы проверки гипотез — это наблюдение и эксперимент (Так, помещение индивида, освобожденного от всех культурных и исторических акциденций в естественное состояние — это и есть, по Гоббсу, мыслительный эксперимент); как естественные науки изучают природу, так и юристы должны вывести из природы человека и общества правильную, разумную систему права, которая — в отличие от догматических построений юристов позитивной школы — не зависит от воли людей, т.е. необходима, универсальна, поскольку соответствует законам разума, неизменна, как неизменны законы физики, точна, как точны истины математические; язык подлинно научного правоведения должен стать искусственным языком математики, а метод науки правоведения должен быть таким же формализованным, процедура исследования алгоритмизирована, как и в естествознании.

2. Как и все представители классической научной рациональности представители школы естественного права верили в то, что научное знание — это точная и полная фотография действительности, что научное знание в точности отражает тот фрагмент действительности, которые она изучает, во всем многообразии его связей и отношений. Иными словами, знание научное рассматривается как «покоящееся» в объекте, а не конструируемое самим субъектом познания, ученый — своего рода рудокоп, который должен, не привнося никакой своей субъективности, «выкопать» научное знание из объекта и явить научной общественности в форме «зеркального образа» объекта. Классическая научная рациональность и школа естественного права в лице многих ее представителей, особенно в 18 столетии, верит в возможность достижения позиции «абсолютного наблюдателя» в процессе познания: ученый может принять такую позицию, которая бы исключала из процесса познания любое проявление его субъективности.

3. Как и в классической научной рациональности, так и в школе естественного права убеждены в том, что метод научного исследования «прозрачен», т.е. он не привносит ничего по содержанию в результат познания, не создает научное знание, а лишь служит инструментом его «добычи». Иными словами, классическая научная рациональность верит, как и школа естественного права, в возможность на основе разума вывести такой «прозрачный» инструмент, затем приспособить его для исследования предмета науки и полностью при помощи такого метода овладеть всем масштабом научного знания. Вот такой вот методологический оптимизм. Такой метод представители школы естественного права находили сначала в методе геометрии, затем — в методе классической механики.
0
Антон Михайлов
4. Как классическая научная рациональность, так и представители школы естественного права верят в возможность создать искусственный язык математики, который сам по себе ничего не привносит в содержание знания, не влияет на него, а лишь точно и полно выражает содержание знания. Иными словами, здесь абсолютно некритичное отношение к проблеме языковой представленности научного знания.

5. Как и классическая научная рациональность, так и многие представители школы естественного права полагают, что законы устройства природы и законы устройства разума человека и законы устройства общества в своих принципах едины. Отсюда считается, что вполне возможно переносить методы из естественных наук в правоведение, а критерии научности знания считаются одинаковыми как в естественных, так и в общественных науках. Еще нет понимания специфики объекта в социальных исследованиях. Цель науки — выявление таких законов, которые по своей причинно-следственной природе такие же — что в физике, что в праве. Отсюда и идеализация природы: естественное право, естественная философия, естественная религия. Природа — и объект познания, и совершеннейший образец устройства общества.

6. Как и классическая научная рациональность, так и школа естественного права всецело полагаются и верят в разум, его познавательные способности. Все устройство природы и общества считается разумным, законы мышления тождественны законам устройства мироздания — и именно поэтому, как верит интеллектуальная элита того исторического времени — и удалось путем рациональных суждений построить такие механизмы, которые демонстрируют свою работу в мире, что свидетельствует о тождестве законов мира и мышления. Отсюда — безграничный рационалистический оптимизм: нужно просто просветить светом естественного разума сознание, на его основе познать законы устройства природы человека и общества, затем их легализовать, позитивировать, т.е. закрепить в законодательстве — и в кротчайшие сроки жизнь качественно изменится к лучшему. Именно этот рационалистический оптимизм стал идейной основой французской революции.

Если бы последователи «теории» естественного права обладали научной рациональностью в классическом смысле, то для проверки своей «гипотезы» (Вы об этом писали ранее) обратились бы к результатам исследований в области антропологии с тем, чтобы подтвердить существование традиционных обществ, основанных на формальном равенстве, индивидуальной свободе и неотъемлемых правах их членов.
Не стоит путать классическую научную рациональность и познавательные установки философии позитивизма и исторического материализма. И именно из этих позиций предъявляет претензии к представителям школы естественного права В.М. Сырых, которого я цитировал и который придерживается позиции исторического материализма.
0
Anton № 45400
Антон, при всем уважении. А можно Ваше личное мнение без бесконечных цитат? В чем лично Вы видите научную рациональность в теории естественного права?
0
Антон Михайлов
По-моему, только слепой не увидит мое личное (хотя причем здесь личное?) мнение в раскрытых выше пунктах с 1 по 6. Давайте уже по существу. Наличие цитат — далеко не всегда свидетельство собственной мыслительной импотенции, нередко цитаты — лишь инструмент для большей яркости и точности выражения мысли.
0
Антон Михайлов
Anton №45400, а Вы какие источники читали о классической научной рациональности? Или это лишь один из фрагментов Вашего ЛИЧНОГО словоупотребления, никак не вписанного в историю философии науки?
0
Anton № 45400
А есть только одна философия науки? Я то думал, что есть философии (мн.ч.) науки, также, как и философии права. Вам не нравится то, что не соответствует Вашей? Мой вопрос следующий: Вы считаете теорию естественного права научной теорией, философией или идеологией? Если это научная теория, то, выдвигая гипотезу о т.н. человеческой природе, теория естественного права должна предложить научное доказательство. Антропологи, которые изучали традиционные общества и общества на грани перехода от животного состояния к человеческому, не смогли выявить модели поведения, основанные на формальном равенстве, автономии воли и т.д. Леви-Стросс начитался Руссо и поехал в Бразилию проверять его учение на практике. Не смог. По ходу выдвинул свою теорию происхождения права и государства. Но сейчас не об этом. Не существует сегодня научных доказательств. Если Вы говорите, что теория естественного права -это философия, то тогда совершенно нет никакого смысла говорить о том, существует эта т.н. человеческая природа или нет. Это метафора, смысл и т.д. Важно другое. Такое философское осмысление позволяет, например, выработать политические, правовые и моральные основания суверенитета народа и легитимности его власти. В этом его ценность. По сути нам предлагается принять на веру идею о т.н. человеческой природе в обмен на ценность суверенитета народа и легитимности его власти. Или же сегодня теория естественного права -это идеология, противопоставляющая демократию и естественные права? На референдуме в Швейцарии народ сказал, что не хочет видеть в стране минареты и у кого-то есть естественное право на свободу совести и вероисповедания, это не важно. Последователи теории естественного права сегодня говорят о том, что естественные права выше демократии, т.е. выше суверенитета народа, с обоснования чего все начиналось.
0
Антон Михайлов
А есть только одна философия науки? Я то думал, что есть философии (мн.ч.) науки, также, как и философии права.
В монографической и учебной литературе по истории философии науки есть одна господствующая версия понимания классической и неклассической научной рациональности, разумеется, с некоторыми вариациями, но «центральное ядро» признаков типов научной рациональности остается постоянным. И если Вам известно значительное количество пониманий классической научной рациональности, ее гносеологических установок, философских оснований и норм исследовательской деятельности — просветите, буду только рад. Только не забывайте указать источник Вашей осведомленности.
Вам не нравится то, что не соответствует Вашей?
Мной была кратко изложена господствующая позиция в понимании «классической научной рациональности». В этой позиции ничего моего нет. Для философов науки это элементарные вещи. Прежде чем критиковать меня за то, что я якобы не признаю иную позицию, для начала дайте другую характеристику классической научной рациональности и покажите, почему школа естественного права не вписывается в ее гносеологические установки. Пока никакая иная позиция мне не была продемонстрирована. Пока не с чем спорить-то даже.
Вы считаете теорию естественного права научной теорией, философией или идеологией?
В который раз в отношении с Вами сталкиваюсь с ситуацией, когда я Вам задаю вопрос, Вы отмалчиваетесь или уходите в какую-то свою «степь». Но мне Вы чувствуете вполне оправданным ставить массу вопросов. Давайте, для начала, расскажите, что Вам известно про классическую научную рациональность, с чем в моей позиции, где я полноценно раскрыл ее характеристики и их наличие у школы естественного права — с чем Вы не согласны, а потом уже будете считать оправданным задавать в ультимативной форме вопросы.
Учение многих представителей школы естественного права по своим гносеологическим установкам, идеалам могут быть признаны как находящиеся в рамках классической научной рациональности. Однако по своему содержанию, действительному методу эти учения являлись философскими. И одно другому не противоречит.
Если это научная теория, то, выдвигая гипотезу о т.н. человеческой природе, теория естественного права должна предложить научное доказательство.
И она предложила доказательства, которые были приняты и востребованы интеллектуальной элитой того исторического времени, которая, поверив идеалам школы естественного права, была готова совершить социальную революцию. Так что для своего времени у школы естественного права были весьма серьезные аргументы. В рамках представлений о научном знании второй половины 17 — 18 столетий познавательные установки этой школы выстраивались по принципу естественных наук.
Антропологи, которые изучали традиционные общества....
Вы, похоже, вообще не в предмете, Антон. Ну где антропология и где школа естественного права и век классической научной рациональности? Когда в социальных исследованиях возникает идея закономерности, понятая позитивно-исторически? Не ранее 19 столетия, т.е. когда школа естественного права уже угасла. До этого времени другие были представления о науке, научном познании и научных доказательствах. Вы смотрите на школу 17-18 столетий из 21 столетия, применяя к ним идеалы проверки научных гипотез, которые родом из 19 столетия. За-ме-ча-тель-но!
Не существует сегодня научных доказательств.
Вы считаете себя компетентным человеком, который может обоснованно оперировать термином «научное доказательство»? При этом не желаете ничего слышать про классическую научную рациональность, ничего не почитав про это, вместе с тем с легкостью бросаетесь такой терминологией? Не хотите знать разницы между верификацией и фальсификацией, общеизвестные прописные азбучные истины приписываете якобы я их сочинил и не желаю слышать другие версии, которые пока даже не озвучены Вами?
Если Вы говорите, что теория естественного права -это философия, то тогда совершенно нет никакого смысла говорить о том, существует эта т.н. человеческая природа или нет. Это метафора, смысл и т.д.
Я писал про школу естественного права Нового времени. Теорий естественного права масса и далеко не все из них укладываются в учения школы естественного права 17-18 столетий. Это первое.
Вы абсолютно зря полагаете, что любое смыслонаделение — это философствование. Это далеко не так. И в языке науки метафоры тоже играют свою функцию, совершенно зря Вы связываете метафоры исключительно с философским уровнем знания. Метафоры есть не только в языке философии, они есть в языке поэзии, искусства, в языке науки. Так что все пока высказанные Вами характеристики философского знания, как говорится, как удар Кержакова, — где-то рядом, но, как ни печально, мимо ворот. Это второе.
Третье и, наверное, самое главное. Вы абсолютно зря считаете философию и науку двумя нигде не пересекающимися действительностями. Вот Вам пример. В своей нобелевской речи Вернер Гейзенберг анализировал причины, почему именно теория Эйнштейна осуществила такой прорыв в физике и пришел к выводу, что физика 19 — начала 20 столетий через философию Канта, в которой пространство и время не связывались с явлением физической реальности, их воспринимала только как категории. А Эйнштейн этого не знал и посчитал их физическими объектами. Это и дало прорыв сделанный Эйнштейном. Это пример, как ученый смотрит на мир через определенную философию, и это задает определенный гносеологический идеал познания. Философия выстраивает «картину мира», в языке которой описывает первичный объект науки, формирует горизонт понимания науки. Поэтому наука отнюдь не закрыта от философии «железным занавесом».
По сути нам предлагается принять на веру идею о т.н. человеческой природе в обмен на ценность суверенитета народа и легитимности его власти.
Честно говоря и прямо выражаясь, я в Ваших пассажах никакой «логики», последовательности не вижу. Причем здесь это? Вы сейчас о школе естественного права 17-18 столетий? Неужели Ж.-Ж. Руссо предлагал обменять суверенитет народа на идею о человеческой природе? Т. Гоббс — возможно, по общему смыслу концепции о переходе из естественного в гражданское состояние, да, но самого понятия суверенитета народа у него еще не было. Дело ведь в том, что мы либо обсуждаем мою заметку, которая этим вопросам совершенно не была посвящена, либо продолжаем заниматься ерундой: Вы в режиме словесного салата наговариваете здесь длинных монологов, а я разбиваю их на части и отвечаю им, что не прибавляет обсуждению заметки ничего.
Или же сегодня теория естественного права -это идеология, противопоставляющая демократию и естественные права?
Какое отношение к моей заметке и ее обсуждению имеет «теория» естественного права современности? Я писал о «мэйнстриме» школе естественного права нового времени, о том, что многие идеи, установки, допущения основываются на той гносеологической модели, которая стала актуальна благодаря первой научной революции 16-17 столетий. И я писал также о том, что «родимые пятна» классической научной рациональности могут быть видны и в учении исторической школы права. Всё, этим заметка исчерпывалась. Причем здесь современные естественно-правовые учения? Причем здесь демократия, если я писал о гносеологических установках двух школ понимания права, которые родом, соответственно, из 17-18 (естественно-правовая) и 19 (историческая школа) столетий?

Если Вы будете и дальше не отвечать на поставленные вопросы, игнорировать их, ставить совершенно не относящиеся к существу заметки вопросы, уводить разговор совершенно в иную «степь» я просто перестану как-либо реагировать на Ваш поток сознания. Уж извините, — как элементарно культурный человек предпочитаю предметный разговор.
0
Anton № 45400
Предмет -это обсуждение цитат? Я не согласен с тем, что теория естественного права -это научная теория. Это мой тезис. В чем его неясность для Вас? Эта теория вводит понятие «природа человека» и построена вокруг этого понятия. С этим Вы согласны и об этом мы не спорим, как я понимаю. Что такое «природа человека»? С моей точки зрения, это иное имя для термина «душа». Я не верю в существование природы человека и души. Опять же, в чем я неясно высказываюсь? Я пытаюсь осмыслить, как можно убедиться в существовании «природы человека». Если я должен принять на веру ее существование, то я не могу признать теорию естественного права наукой, поскольку наука и вера, в моем понимании, разные явления. Вы, как я понимаю, говорите, что «природа человека» -это научная аксиома. Я не согласен с этим, поскольку уровень современного научного знания, в частности о традиционных обществах, эту аксиому опровергает. Не находят антропологи при исследовании традиционных обществ такой «природы человека», которая детерминирует формальное равенстве, автономию воли и все то, что выводит теория естественного права из т.н. природы человека. Вы говорите, что тогда, когда возникло естественно-правовое понятие о природе человека никакой антропологии еще не было. Я с этим, несогласен, во-первых, поскольку антропологические по сути исследования человеческого общества существовали и до возникновения теории естественного права, во-вторых, потому, что не вижу, что современная теория естественного права отказалась от понятия «человеческая природа» или производных от него, а, следовательно, результаты антропологических исследований имеют значение. В чем конкретно Вы видите отступление от моего тезиса? Далее, я различают науку и философию. В чем неясность моей позиции? Вы исходите из того, наука и философия суть одно и тоже, как я понимаю. Я с этим не согласен. Я считаю, что знание и смысл не есть одно и тоже. Знание основано на опыте, получаемом через верификацию теорий. Знание имеет свойство к безграничному росту. С другой стороны, философские смыслы уходят из общественного сознания, забываются, снова появляются в новой интерпретации. Теория естественного права говорит нам о человеческой природе. Ученый-антрополог проводит полевые исследования, знакомиться с литературой о более ранних исследованиях и приходит к выводу, что модель социального поведения в традиционном обществе иная. Эта модель основана на других закономерностях нежели те, о чем говорит нам теория естественного права. Так же, например, как он отвергает, например, и исходные постулаты утилитаризма, поскольку сталкивается с актами альтруизма, самопожертвования и т.д. С чем в этой связи Вы не согласны и как я отступил от своего тезиса? Различия науку и философию, я утверждаю, что теория естественного права не наука, а философия, политическая и моральная. Тогда, с моей точки зрения, понятие «природа человека» -это не научное понятие, а смысл, вокруг которого ведется философское осмысление. В этой связи совершенно неважно, что нам говорят антропологи и другие ученые. Теория естественного права родилась тогда, когда через обоснование автономии воли и формального равенства, выводя их из природы человека, нужно было прийти к отрицанию монархии, к суверенитету народа и легитимности его власти. Философия естественного права предложила это обоснование и стала основой для свержения феодального строя через революции. Я неправ в этих выводах? По-моему, с этим Вы не спорили. Далее, я говорю о том, что теория естественного права может легко превращаться из философии в идеологию. По-моему, я это ясно выразил. Я вижу, что если ранее эта философия использовалась для отрицания монархии, то сегодня для отрицания государства как общественного регулятора, носителя и защитника публичного интереса. Идеологией я, в частности, считаю неолиберализм и либертарианство. Теперь о научной рациональности и цитатах. Кроме, Алексеева и Нарсесьянца, с которым был знаком лично, я не знаю ни одной из упомянутых Вами русских фамилии. Честно говоря, я не считаю интересным изучать их творчество. Ни один из ныне живущих постсоветских философов права мне неизвестен. Преподавателей теории государства и права море, но они пишут либо скучные учебники, либо такие же скучные статьи. Язык их тяжеловесен и находится за гранью русской стилистика. А главное их международный рейтинг цитирования стремиться к абсолютному нулю. С последним утверждением, я думаю, Вы спорить не станете. Из названных Вами иностранных авторов я могу поговорить о Хаеке, поскольку с его творчеством хорошо знаком. Только одну его мысль считаю ценной, остальные, по моему мнению, являются либеральной идеологией и утопией. Поскольку из иностранных авторов Вы предлагаете тех, кого уже нет с нами, могу в свою очередь предложить Вам поговорить, например, о Роберто Мангабейра Унгере или о Джоне Грейе. Еще о ком-то из современных авторов. А то как-то обсуждать Энгельса в 21 веке, наверное, уже скучновато. Ну а если Вам как культурному человеку все это не нравится, в особенности когда говорят не о том, о чем Вам нравится, то, действительно, можем больше и не писать и не отвечать. Уязвленное самолюбие дороже, наверное.
0
Антон Михайлов
Предмет -это обсуждение цитат?
Предмет — это, во-первых, познавательные идеалы, установки в процессе познания, принятые в классическом типе научной рациональности и, во-вторых, сходства между ними и познавательными установками и идеалами двух некогда влиятельных школ понимания права — естественно-правовой и исторической. Всё, этим предмет исчерпывается, т.к. именно этому и была посвящена заметка. Цитаты использовались для иллюстрации собственных мыслей; причем собственных не в смысле обладающих новизной для философии науки, авторство которых мне принадлежит, а собственных в смысле понятых, присвоенных мной и которые я могу полноценно осознанно обсуждать.

Если Вы считаете, что человек, владеющий знанием из авторитетных источников и вставляющий цитаты значительно уступает человеку, который пытается изобрести велосипед, сформулировать прописные истины и считать это своим открытием или основанием считать себя более «мыслящим», нежели человек цитирующий, то, конечно, флаг Вам в руки. Можете и дальше изобретать велосипеды и гордиться ими и отсутствием цитат в Ваших работах, которых, кстати говоря, и нет здесь.
Я не согласен с тем, что теория естественного права -это научная теория. Это мой тезис. В чем его неясность для Вас?
Вы зря считаете, что мне что-то неясно из того, что Вы говорите. Неясно другое. А именно два момента. Первый — связь того, что Вы говорите, с предметом моей заметки. Второй — логическая последовательность Ваших собственных суждений. Хотя второе я могу предметно обсуждать только в случае Вашей собственной публикации здесь, а не в комментариях к моим заметкам.
Еще раз повторю. Заметка не была посвящена обсуждению научности познавательных установок школы естественного права вообще, в принципе. Так вопрос ставить глупо и бессмысленно. Заметка была посвящена обсуждению сходств в познавательных установках и идеалах, принятых в классической научной рациональности, и таковых в двух школах понимания права. А так Вы вольны считать их установки ненаучными. Тем более что критерии научности, с позиции которых Вы оцениваете школу естественного права (правда, Вы нередко оцениваете — скопом — все теории естественного права, что делать, на мой взгляд, невозможно ввиду их широчайшего разнообразия), не являются критериями классической научной рациональности, они — родом из позитивной истории 19 века, ее установок, идеалов, которые были продолжены в антропологических исследованиях первой половины 20 века. Поэтому Ваша критическая позиция по отношению к школе естественного права и находится за пределами того, что я обсуждаю в заметке.
Если и сейчас непонятно — то я бессилен объяснить.
Эта теория вводит понятие «природа человека» и построена вокруг этого понятия. С этим Вы согласны и об этом мы не спорим, как я понимаю.
Нет какой-то единственной теории естественного права. Так может утверждать только человек, который не знакомился с историей правовой мысли. А в заметке я обсуждаю общее направление школы естественного права 17-18 столетий, а не какую-то абстрактную «теорию естественного права». Сама указанная школа не вводила понятие «природа человека». Это есть уже у стоиков, затем у христианских мыслителей, в том числе канонизированных, затем у средневековых мыслителей. Так что «классические юснатуралисты» отнюдь не вводят это понятие.
С моей точки зрения, это иное имя для термина «душа».
Причем здесь Ваша позиция в отношении природы человека? Я обсуждаю школу естественного права, ее «мэйнстрим». И этот мэйнстрим естественное понимал как то, что может быть познано разумом без посредства сверхъестественного (Е.В. Спекторский), поэтому «природа человека» понимается как объект научного познания ими, а не как душа.
Опять же, в чем я неясно высказываюсь?
За пределами обсуждения в моей заметке. Вы — не представитель школы естественного права 17-18 столетий, Ваши взгляды я не собираюсь обсуждать.
… Вы, как я понимаю, говорите, что «природа человека» -это научная аксиома.
У меня складывается ощущение, что Вы читаете какой-то другой текст, нежели то, что я пишу. Я вообще о себе и своих взглядах на природу человека не говорил ни слова здесь. В заметке речь идет не о моих взглядах. Я обсуждаю другое. См. выше о предмете заметки.
Для представителей школы естественного права природа человека — это не аксиома, а неделимый и неизменный в историческом и культурном отношениях объект познания, который, будучи познан, может дать образец правильного, рационального устройства общества.
Вы, как я понимаю, говорите, что «природа человека» -это научная аксиома. Я не согласен с этим, поскольку уровень современного научного знания, в частности о традиционных обществах, эту аксиому опровергает.
Я не обсуждаю уровень современного научного знания. Я не считаю правильным обсуждать теории 17-19 столетий с позиции современного научного знания, их нужно обсуждать в контексте представлений о научном знании их исторического времени. Вот какой прок из того, если Вы станете применять представления современной физики об атоме к учению Демокрита? Какой из этого прок?
Вы говорите, что тогда, когда возникло естественно-правовое понятие о природе человека никакой антропологии еще не было. Я с этим, несогласен, во-первых, поскольку антропологические по сути исследования человеческого общества существовали и до возникновения теории естественного права
Нет. Антропология, опирающаяся на идею закономерности, понятую позитивно-исторически, — это детище 19 столетия. Исследования традиционных обществ были, но они не велись с позиции той антропологии, о которой Вы говорите, они велись с других оснований. Поэтому позитивно-исторической антропологии ранее 19 столетия не существовало.
во-вторых, потому, что не вижу, что современная теория естественного права отказалась от понятия «человеческая природа» или производных от него, а, следовательно, результаты антропологических исследований имеют значение.
Нет никакой «современной теории естественного права». Есть несколько направлений современных теорий естественного права. Они сильно различаются по исходным философским идеям и гносеологическим основаниям. Почитайте хотя бы книгу В.А. Четвернина 1988 г. Неокантианские и неогегельянские версии учений естественного права 20 столетия отказались от понятия природа человека в его версии школы естественного права 17-18 столетий. Если взять неотомистские версии естественно-правовых учений, то понятие «природа человека» у них берется в аристотелевском смысле, а не в смысле, который придавала этому понятию школа естественного права 17-18 столетий. Поэтому я не понимаю, о каких современных естественно-правовых теориях Вы ведете речь и какое вообще отношение к предмету заметки они имеют.
В чем конкретно Вы видите отступление от моего тезиса?

Поймите, наконец, что Ваши тезисы, никоим образом не связанные с предметом моей заметки, я и обсуждать не желаю. Зачем мне это? Я не обсуждаю научность или ненаучность познавательных допущений школы естественного права 17-18 столетий, потому что это бессмысленно: есть совершенно различные подходы к тому, что считать критериями научного познания. И обсуждать их нужно отдельно и каждый — предметно. Вы — в силу невежества — считаете, что якобы есть какие-то общепризнанные критерии научного знания, называя их современными, хотя нисколько они не современные. Вы не желаете читать по данной тематике литературу, откровенно презираете цитаты, но при всем этом Вы суетесь в тему, в которой ну практически ничего не понимаете, но вместе с тем считаете, что я обязан ответить на все Ваши вольные размышления. Это неадекватная позиция. Хотите, чтобы люди обсудили Ваши собственные представления о научном знании — напишите заметку, свою заметку, но не стоит лезть в мою заметку и пытаться обсуждать то, что к ее предмету не относится.
0
Антон Михайлов
Вы исходите из того, наука и философия суть одно и тоже, как я понимаю.
Если я сказал, что «А» и «Б» взаимосвязаны, то этим я не утверждал, что «А» и «Б» одно и то же. Передергивать не надо. Поэтому понимаете неправильно.
Теория естественного права родилась тогда, когда через обоснование автономии воли и формального равенства, выводя их из природы человека, нужно было прийти к отрицанию монархии, к суверенитету народа и легитимности его власти.
Теория естественного права родилась в античной Греции ок. 5 вв. до н.э., в которой ну никак не могло быть сформировано понятие народного суверенитета, потому что сама идея суверенитета — это идея 16 столетия н.э. (Ж. Боден).
Школа естественного права по-разному смотрела на институт монархии и суверенитет народа. Руссо отрицал монархию, Гоббс — признавал и обосновывал абсолютную монархию, Локк — монархию конституционную. Понятие суверенитета народа есть только у Руссо и его последователей, общим достоянием всей школы естественного права он не является. Скажем, у Гоббса нет никакого суверенитета народа, через общественный договор легитимируется абсолютная власть монарха. Только в заметке речь не идет ни о монархии, ни о суверенитете народа, речь идет лишь о методологии школы естественного права. Хотите обсуждать понимание демократии, формы правления, понимание суверенитета ее представителями или вообще — напишите заметку. Лично я не против.
Ученый-антрополог проводит полевые исследования, знакомиться с литературой о более ранних исследованиях и приходит к выводу, что модель социального поведения в традиционном обществе иная. Эта модель основана на других закономерностях нежели те, о чем говорит нам теория естественного права.
Невозможно проверять позитивно-исторической антропологией идеи крупнейших представителей школы естественного права 17-18 столетий. Вы на каком основании решили, что ее представители всерьез полагали, что естественное состояние — это исторический факт, который имел место в истории догосударственных обществ? Все дело в том, что крупнейшие представители этой школы вводили гипотетическое естественное состояние, пытаясь продемонстрировать, КАК ДОЛЖНО НА НАЧАЛАХ РАЗУМА быть устроено государство, т.е. показать рациональную модель государственного устройства. «Естественное состояние» им понадобилось не потому, что они мыслили, будто, действительно, когда-то первобытные люди собрались и договорились и это исторический факт, а для того, чтобы через понятие «природы» опрокинуть культуру и историю, поскольку природа — древнее, а для массового сознания того времени древность — показатель правильности. Естественное состояние для них — это не исторически существовавшее когда-то давно состояние, а состояние, где человек представлен вне исторически (значит, неразумно) сформировавшихся социальных институтов и может быть рассмотрен исключительно рационально. Естественное состояние — это конструкция, позволявшая демонстрировать КАК ДОЛЖНО РАЦИОНАЛЬНО быть устроено общество. Практически у всех представителей школы естественного права, кроме Ж.-Ж. Руссо и эпигонов этой школы, «естественное состояние» — не историческое, а состояние, которое конструируется благодаря мыслительному эксперименту — как могло бы быть, если бы люди рационально подходили к формированию государственности, это идеальная модель, которая показывает, как нужно переучредить существующие государства на рациональной основе. Поэтому для большинства философов естественного права естественное состояние — это не исторический факт. И когда, вслед за некоторыми советскими историками, Вы начинаете критиковать школу естественного права за то, что антропологи, дескать, не находят никаких подтверждений, что такое состояние существовало, Вы покушаетесь на эту теорию с негодными средствами, потому что Вы пытаетесь опровергнуть то, чего эта школа не утверждала Она не выстроена на исторических основаниях, она не понимает «естественное состояние» как состояние историческое; она выстроена на рациональных основаниях, она не описывает исторически существовавшее когда-то, она моделирует образец, по которому должны быть переустроены современные им государства. И эту Вашу ошибку повторяют даже современные юристы, например, Т.В. Кашанина, хотя об этом ясно писал Г. Еллинек и др.
… теория естественного права может легко превращаться из философии в идеологию.
С этим я не спорю, практически любое учение об естественном праве может быть идеологизировано. Но какое отношение это имеет к заметке? Вы хотите, чтобы люди обсудили Ваши мысли, Ваши взгляды — пишите заметку. Я уже это говорил.
если ранее эта философия использовалась для отрицания монархии
ведущими ее представителями, кроме Руссо, она для этих целей не использовалась. Если сказать мягко, то взгляды представителей школы по этому вопросов расходились.
Кроме, Алексеева и Нарсесьянца, с которым был знаком лично, я не знаю ни одной из упомянутых Вами русских фамилии. Честно говоря, я не считаю интересным изучать их творчество.
Искренне рад за Вас. Действительно, зачем изучать их творчество? Гораздо интереснее ворваться в заметку кого-то по методологии, наговорить кучу вещей, совершенно к ней не относящихся и под конец еще обвинить автора в нетолерантности, якобы он иных взглядов не желает слышать и понимать. Это, конечно, много интереснее, чем читать труды В.С. Нерсесянца. Кстати, Вы, наверное, все же были знакомы с С.С. Алексеевым, а не с Н.Н. Алексеевым, которого я здесь цитировал. Последний уже без года как полстолетие не имеет возможности быть знакомым с Вами.
Ни один из ныне живущих постсоветских философов права мне неизвестен. Преподавателей теории государства и права море, но они пишут либо скучные учебники, либо такие же скучные статьи.
Это, разумеется, делает Вам честь. Предлагаю Вам написать нескучный учебник по теории государства и права. Без цитат, думаю, он даже более нескучным будет в Вашем исполнении.
Язык их тяжеловесен и находится за гранью русской стилистика.
Просто жуть. Ужасные нынче учебник пошли, один другого скучнее и безграмотнее, лишь в Ваших комментариях живет русская стилистика. Одно у нее пристанище осталось.
А главное их международный рейтинг цитирования стремиться к абсолютному нулю.
Для меня это не показатель масштаба исследователя в гуманитарных дисциплинах.
Ну а если Вам как культурному человеку все это не нравится, в особенности когда говорят не о том, о чем Вам нравится, то, действительно, можем больше и не писать и не отвечать. Уязвленное самолюбие дороже, наверное.
Я всегда при обсуждении заметки пытаюсь обсуждать предметно. если что-то из того, что мне хочется обсудить находится явно за пределами заметки, я не пишу об этом в комментариях — я пишу об этом собственную заметку. И это нормально и это правильно. Обсуждать все подряд — значит не обсуждать ничего. Поэтому в данной заметке я буду обсуждать то, чему она посвящена. С прояснения этого я и начал данный комментарий.
0
Инкогнито помощник прокурора
Уважаемый Антон Михайлов,
хочу подчеркнуть очень важную мысль (по определению нашего коллеги Антона Пономарёва — философскую, смыслообразующую), которую Вы высказали:

… Она не выстроена на исторических основаниях, она не понимает «естественное состояние» как состояние историческое; она выстроена на рациональных основаниях, она не описывает исторически существовавшее когда-то, она моделирует образец, по которому должны быть переустроены современные им государства…

Блестящая формулировка. Однако Вы, наверное, согласитесь, что выше описанные функции свойственны идеологии?.. Предписывать, переустраивать — а не описывать, прогнозировать?
0
Anton № 45400
Мне кажется, что идеология и философия часто сливаются. Я могу проиллюстрировать на примере неоклассической экономики, основанной на неолиберальной философии. Каковы ее постулаты и метафоры: «рациональность поведения экономических агентов», «стремление рациональных экономических агентов к максимизации выгоды», «невидимая рука рынка», «будущее – это статистическая проекция прошлого». Антропологи, которых наш общий знакомый не жалует, и экономисты, работающие в других традициях (эволюционной, исторической), на микро и макроуровне изучают экономическое поведение членов традиционного и современного общества, изучают экономические кризисы прошлого, проводят эксперименты. И говорят: «Ребята ну не подтверждается». В реальном мире есть альтруистическое поведение, есть самопожертвование, есть иррациональное поведение и в экономической сфере наоборот оно преобладает, есть коллективистское поведение, есть паразитическое поведение (как в животном мире). Им говорят, что «нельзя подводить исторические основания», тут «рациональные основания», «это – модель». Им отвечают: «Ребята не надо жизнь вталкивать в «модель», поскольку это плохо кончится в итоге». Модель – это продукт человеческого разума, есть позитивные и есть негативные стороны, есть исключения и т.д. Есть реальная действительность. Им отвечают, что они ничего просто не понимают. Потом происходит кризис, и все дружно говорят, что модель оказывается была неправильной. Желание подводить реальный мир под «модель» и есть идеология.
0
Инкогнито помощник прокурора
Соглашусь с Вами, однако мне кажется, что одного желания подвести реальность под «модель» ещё недостаточно для становления полноценной идеологии. Кстати, хороший пример неоклассической (неолиберальной) теорией: но там, наверное, дело уже идёт от идеологии к полноценной религии.

Я бы посмотрел на идеологию так: идеология — это всё та же философия, только с двумя квалифицирующими признаками:
1) спроецирована на ту или иную социальную реальность как система координат (идеология как проекция в той или иной степени совершенства — «модель»);
2) определённые влиятельные социальные агенты в рамках «модели» предлагают систематические меры воздействия на социальную реальность, чтобы защитить некоторые ценности, которых придерживаются (идеология как аксиологическая телеология — «волеизъявление»).

Иными словами, некоторые философии могут приобрести указанные квалифицирующие признаки, после чего становятся идеологиями. Как-то так.
0
Anton № 45400
Наверное, так. Нужен класс, заинтересованный в сохранении статуса кво, который позволяет из существующей институциональной структуры общества, извлекать преимущества за счет других, а потом и вообще передать институциональную структуру под себя. Ну и нужна пропаганда. Без нее никуда. И не быстро, кстати, это происходит. Все эти Хайеки, Попперы, Пайпсы, Фридманы. Они ведь 50 лет говорили почву. И уходить эта идеология очень медленно. Даже кризис не ускоряет этот процесс. Зато реально вся эта муть считалась наукой. Люди Нобелевские премии по экономике получали. Поэтому я с огромным подозрением отношусь ко всей этой «научной рациональности». Но, есть, как я понял в этой ветке комментов, и другое мнение))
0
Инкогнито помощник прокурора
Да, Вы сейчас отразили причины идеологизации неолиберализма. Действительно, рассматриваемый социальный агент (носитель идеологии) международная финансовая олигархия — условный «паразит», преследующий консервативные ценности: процент с реального товарооборта без встречного предоставления, выраженный в нынешней финансово-кредитной «модели», а также снижение всех издержек в реальном товарообороте за счёт «смысла» так называемого сравнительного преимущества в рамках экономической глобализации.

Однако не следует упускать из вида, что не все идеологии являются паразитическими и консервативными. Скорее, прикладные свойства каждой из них вытекают как из свойств главного носителя (социального агента), так и из его ценностей (социальных, культурных и экономических установок).

Вы сами приводили пример, как философия естественного права в руках буржуазии во времена Великой французской революции с учётом её тогдашних ценностей стала «положительной» (точнее, заслужила такую Вашу личную оценку) идеологией. Однако сейчас данная философия идеологизирована уже совсем другим социальным агентом, одной из ценностей которого является глобализация на условиях свободного рынка и сравнительных преимуществ. Соответственно, реализации этой ценности в той или иной мере препятствует национального государство. Поэтому нынешний социальный агент делает что? — Вы сами ранее сказали, — указывает, условно, что право человека в России купить автомобиль Тойота без наценки, возникшей из таможенного обложения, важнее, чем суверенное право государства проводить таможенную политику.

Поэтому оценочные свойства каждой из идеологий зависят от природы социального агента и тех его ценностей, которых он придерживался во время идеологизации той или иной философии.

При этом, если ту же самую философию начнёт идеологизировать иной социальный агент с другими ценностями, то на выходе он получить и другую идеологию.
0
Инкогнито помощник прокурора
Поскольку мы гостим в личном пространстве нашего уважаемого автора блога, то приведу для приличия цитату, косвенно укрепляющую наш дискурс:
С 1848 года капиталистическое производство быстро развилось в Германии и в настоящее время уже переживает горячку своего спекулятивного расцвета. Но к нашим профессиональным учёным судьба остается по-прежнему немилостивой. Пока у них была возможность заниматься политической экономией беспристрастно, в германской действительности отсутствовали современные экономические отношения. Когда же эти отношения появились, то налицо были уже такие обстоятельства, которые больше не допускали возможности беспристрастного изучения этих отношении в рамках буржуазного кругозора. Поскольку политическая экономия является буржуазной, т. е. поскольку она рассматривает капиталистический строй не как исторически преходящую ступень развития, а наоборот, как абсолютную, конечную форму общественного производства, она может оставаться научной лишь до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявлениях.

Как мне кажется, Карл Маркс покривил душой, так как:
1) нельзя изучать то, чего нет — поэтому не было реальной возможности «беспристрастно» изучать экономику;
2) классовая борьба никогда не прекращается.
0
Инкогнито помощник прокурора
Поэтому я с огромным подозрением отношусь ко всей этой «научной рациональности».

И правильно, так как, на мой взгляд, «рациональность» («рационализм») — это один из философских методов формирования смыслов. Если мне не изменяет память, то их три — рационализм, с одной стороны, иррационализм, с другой стороны, и эмпиризм, in the middle of something.

Так вот, если кто-то делает «рациональную» философию, то для него не обязателен ни опыт (смыслы на основании опыта — это эмпиризм), ни здравый смысл (он является наиболее поверхностной формой интуиции — это иррационализм и его смыслы).

Поэтому любой «рациональный» философ или идеолог в ответ на возражения из исторического или антропологического опыта, скажет, что его модели — внеисторические и вытекают из какого-нибудь умозрительного смысла (например, «природы человека»).

Подобные возражения воспримет только эмпирик, но не представители двух других лагерей.
0
Anton № 45400
Вот Вы это можете ясно донести, у меня, видимо, не получилось)) Я считаю, что философия и идеология связаны между собой. Нужна вера людей в то, что Вы как филосов предлагаете альтернативный социальный порядок. Без веры превратить этот новый социальный порядок в реальность невозможно, как мне представляется. Я не считаю ни философию, ни идеологию абсолютным злом. Я даже не считаю чем-то предосудительным создавать смыслы и метафоры. Важно, в каком контексте мы это делаем и какие изменения социального порядка хотим добиться. Скажу больше, я считаю, что идеи таких разных персонажей как, например, Маркс или Хайек, в одном контексте ценны, а в другом нет. Высказанные по одному поводу утопичны, по другому разумны. Идеи Маркса о коммунистической обществе утопичны, а, например, о том, что капитализм уничтожает сам себя, разумны. Мы видим, что сегодня капитализм уничтожает свою социальную базу — средний класс. В Америке это уже статистический факт. Хайек рисовал либеральную утопию, но правильно, с моей точки зрения, говорил о том, что плановая экономика эффективна в условиях войны, но неэффективна в мирное время, поскольку способность человека составить всеобъемлющий план чего-либо, ограничена. Я лишь против того, чтобы философию называть наукой. Философствуя, говорить о теориях, гипотезах и т.д. На мой взгляд, это опасно. В итоге мы как раз и получаем эти «модели». И тогда идеология получает знак минус. В итоге получаем какую-то религию: частная собственность всегда лучше государственной. В каких отраслях экономики? В какой исторический период? На каком временном отрезке? Для решения какой задачи? На все эти вопросы получаем ответ: «Верую в то, что частная собственность всегда лучше государственной». Учение Маркса и Ленина истинно, потому, что оно верно)))))
0
Anton № 45400
Выхожу отсюда. Перейду в свой блог.
0
Инкогнито помощник прокурора
Вот Вы это можете ясно донести, у меня, видимо, не получилось))
Ну, честно сказать, все эти мысли появились у меня только после обстоятельной дискуссии с Вами и после прочтения Вашей дискуссии с уважаемым Антоном Михайловым. Я думаю, что без участия в данных дискурсах я бы никогда ничего такого не сумел изложить…

По поводу ясности… Вы же меня и убедили, что успех — это относительное свойство, а не качественное?.. Я думаю, ясность — тоже того же поля ягодка ))

Важно, в каком контексте мы это делаем и какие изменения социального порядка хотим добиться...
И здесь, и во всём остальном по ходу Вашей мысли подписываюсь под каждым словом. Очень точные и взвешенные высказывания. Правда, многие вещи нужно раскрыть, как мне кажется.

Выхожу отсюда. Перейду в свой блог.
А не подскажете, куда перейти вслед за Вами?
0
Anton № 45400
Я не называл Вас невеждой. Тогда общайтесь с себе подобными. Они будут хвалить Ваше творчество и называть его наукой. Рейтинг цитирования, конечно, ничего не значит. Особенно для тех, кого там нет.
0
Антон Михайлов
Были четко обозначены вопросы, которыми Вы не владеете. Вас никто невеждой в общем не называл. Да, Вы не обладаете знаниями по многим из тех вопросов, по которым высказываетесь. Однако не все потеряно: всегда есть возможность почитать, подумать, обогатить свои представления. Это не фатально. Более того, более чем вероятно, Вы обладаете значительно большим, чем я, объемом знаний по многим другим вопросам, скажем, по институту нотариата, отраслевым институтам английского права или еще по каким-то вопросам. Так что нет никаких оснований оскорбляться, когда Вам по делу честно и прямо говорят, что знаниями Вы не обладаете. Либо продемонстрируйте, что обладаете — и я готов извиниться, либо не обижайтесь на правду. И второе. Я не говорил, что международный рейтинг цитирования ничего не значит, я говорил лишь, что считать отсутствие такого рейтинга у того или иного российского ученого достаточным основанием для вывода о глубине и масштабе результатов его интеллектуальной деятельности не стоит, есть масса других критериев, не стоит абсолютизировать международный рейтинг, на попадание в который влияют далеко не только факторы, связанные с наукой. И у меня нет никакого комплекса по поводу того, что меня там нет. И в принципе Вы вольны считать так, как Вам того хочется: хотите читать лишь тех ученых-юристов, у которых высокий международный рейтинг цитирования — да ради Бога, читайте только их.
0
Anton № 45400
Если Вы популяризируете науку или философию, а другого смысла писать в блог я не могу представить, так занимайтесь этим. Вы обращаетесь к широкой аудитории, в том числе и ко мне. К узкой аудитории, как я понимаю, Вы обращаетесь через какой-то научный журнал. Я не преподаю теорию государства и права. Не работаю, слава богу, в высшем учебном заведении или научном учреждении. Не пишу книги или научные статьи. Я в жизни занимаюсь совсем другими вещами. Вы не спорите сейчас с Вашим коллегой по кафедре. Я не говорю и не пишу на языке, в котором используются слова «постулирую» и т.д. Я не понимаю, что Вы, а не авторы Ваших цитат, называете научным знанием применительно к сфере права. И прошу объяснить это простым русским языком. Учение о естественных правах — это научное знание? Согласен, что это не стоит делать в комментариях к Вашей заметке. Я вынесу этот вопрос в свой блог. В рейтинг попадают люди, которые простым языком могут до широкой аудитории донести свои мысли. Упоминаю рейтинг только в этой связи, а не для того, чтобы намекать на кикие-то комплексы.
1
Инкогнито помощник прокурора
Я вынесу этот вопрос в свой блог.

А я это запомню ))
0