Проблема конкретизации содержащегося в законе понятия «публичный порядок» по-прежнему остается животрепещущей для российского международного частного права. Так, Высший Арбитражный Суд продолжает дорабатывать недавно анонсированный проект информационного письма с обзором практики применения оговорки о публичном порядке, а журнал Закон сделал тему публичного порядка в качестве центральной в февральском номере за 2013 г.

К сожалению, обзоры по этой теме в значительной степени не идут дальше описательного подхода, ограничиваясь иллюстративным, несистематизированным, перечислением конкретных случаев применения оговорки о публичном порядке в российской и зарубежной судебной практике.

Попытка представления публичного порядка путем иллюстрации его отдельных проявлений, конечно, имеет право на существование. И описательный подход вполне может быть оправдан. Вместе с тем, увлечение иллюстрациями часто уводит комментаторов в сторону от объяснения сути явления.

В связи с этим позволю себе три замечания, которые, в той или иной степени, имел до этого возможность делать в других своих публикациях.

«… Вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать советы космического масштаба и космической же глупости…».
М.А. Булгаков «Собачье сердце».

21 марта два креативно настроенных депутата Государственной Думы и один член Совета Федерации с юридическим образованием внесли на рассмотрение высшего представительного органа поразительный по своей беспомощности и далеко идущим последствиям законопроект № 243734-6. Обычно я стараюсь сдерживаться в эмоциях при обсуждении юридических вопросов, но в данном случае первыми словами, возникшими в сознании были, увы, «юридический идиотизм».

30 января 2013 г. Кассационный суд Франции вынес решение (Cour de cassation (1?re Chambre civile), 30 janvier 2013, Soci?t? Gazprombank c. Monsieur Maurice X.), которое имеет все основания для того, чтобы на долгие годы вперед рассматриваться в качестве эмблемы истинного отношения во Франции к решениям российских судов. Прежде всего, потому, что использованные судом общие формулировки дословно воспроизводят оформленный им же в 2007 г. подход к иностранным судебным решениям, и, тем самым, позволяют предполагать намерение придать своему постановлению характер не рядового, но принципиального. Во-вторых, вынесено оно в пользу крупнейшей российской компании, принадлежащей к структурам, нередко ассоциирующимся в западном общественном мнении с самой Россией, причем не обязательно в позитивном контексте. В-третьих, играет свою роль и серьезность взыскиваемой суммы, которая с учетом процентов и издержек превысит 10 миллионов евро.

На выходе — буквальное наложение на франко-российские отношения сложившейся французской правовой нормы без какого-либо при этом требования взаимности от России, также как и четкий отказ поддержать огульные обвинения в политической ангажированности российского правосудия. Все это выбивает почву из-под ног у возможных обвинений в пристрастном отношении Франции к российскому бизнесу, хотя бы и в ущерб своим собственным гражданам.

6 декабря 2012 г. в правила международного частного права Евросоюза внесено очередное знаковое изменение. Совет ЕС, объединяющий министров юстиции стран-участниц, утвердил изменения в европейский регламент, относящийся к компетенции, признанию и исполнению решений по гражданским и судебным делам № 44/2001 от 22 декабря 2000 г. (широко известный как Регламент «Брюссель I»). Отныне судебные решения между странами Союза будут приводиться в исполнение без какой-либо промежуточной процедуры, что практически наделяет их в государстве исполнения с момента вступления в силу в государстве вынесения тем же статусом, что и судебные решения национальных судов.

Несмотря на достаточно громко раздающиеся в юридической среде, по крайней мере во Франции, голоса против излишнего энтузиазма в упрощении режима трансграничного циркулирования судебных решений, не учитывающего особенностей национальных правовых систем, процесс, под влиянием администрации ЕС, все-таки идет. Прежде всего потому, что с точки зрения теоретиков европейской интеграции, облегчение условий и ускорение режима признания и исполнения судебных решений по гражданским делам, является одним из направлений «цементирования» экономических отношений между странами-участницами.

В настоящее время в России при полетах за границу авиапассажиры пользуются услугами иностранных авиаперевозчиков, поскольку зачастую это оказывается дешевле, чем перелеты на рейсах российских авиакомпаний.

При этом иностранные авиакомпании предлагают более дешевые авиабилеты по так называемым «невозвратным» тарифам, которые оказываются в разы дешевле авиабилетов по «full fare» (полный тариф).

Выходит ли из сферы действия российского публичного порядка сторона, принимающая участие в процессе в иностранном суде?

В определении от 26 июля 2012 г. об отказе в передаче дела в Президиум ВАС (№ ВАС-6580/12, Пыжов А.И и Дарсайл-АСП / Боэгли Гравюр СА; текст определения) Высший Арбитражный Суд подтвердил свою позицию о возможности исполнения на территории России иностранного судебного решения без специального договора с иностранным государством.
При этом плата, взимаемая с российской стороны за участие в процессе в иностранном суде, неожиданно оказалась неоправданно высока. У ВАС получилось сформулировать неоднозначный принцип, в соответствии с которым участие ответчика в рассмотрении дела в иностранном суде означает для него автоматическое согласие с любым вынесенным решением, — справедливым или нет, — и «соглашаясь с юрисдикцией суда [ иностранного – Д.Л. ], сторона принимает на себя риски применения соответствующего [ иностранного – Д.Л. ] процессуального права и не должна от них отказываться в случае неблагоприятного для нее исхода дела». Российской стороне, в отношении которой иск был заявлен в Англии иностранной компанией из Швейцарии, видимо отказано в праве рассчитывать на то, что риск возможного противоречия иностранного судебного решения с основными принципами действующего на территории России права может быть скорректирован механизмами российского публичного порядка.
Можно ли вести речь о санкции за согласие с компетенцией английской юрисдикции или вопрос в неопределенности позиции ВАС в понимании действия категории публичного порядка в сфере исполнения решений иностранных судов и арбитражей?

Процесс унификации между странами ЕС правил в области коллизии юрисдикций, трансграничного признания и исполнения судебных решений, а также конфликта законов активно продолжается. На этот раз наступила очередь процедур в области наследования.

В пятницу 27 июля 2012 г. в Официальном журнале Европейского Союза (JOUE n° L 201/107, 27.07.2012) опубликован принятый Европейскими Парламентом и Советом новый Регламент (ЕС) № 650/2012 от 4 июля 2012 г. «О компетенции, применимом праве, признании и исполнении решений, принятии и исполнении нотариальных актов по вопросам наследования, а также о создании европейского свидетельства о наследовании».

В условиях меняющейся системы социальных и семейных отношений Кассационный суд Франции вынес два решения, уточняющих контуры французского понятия Публичный порядок. Постановлениями от 7 июня 2012 г. (Кассационный суд, 1-я палата по гражданским делам, дела №№ 11-30.261 и 11-30.262) высшая судебная инстанция подтвердила отказ в экзекватуре на территории Франции иностранных судебных решений, закрепляющих усыновление детей гомосексуальными парами.

Французский суд отказался признавать действие оговорки о выборе суда в соглашении с пользователем социальной сети. Вынесенное им решение фактически распространило на сферу интернета общее правило французского международного частного права о том, что согласие стороны с пророгационным соглашением должно носить осознанный характер и быть выражено явным образом.



Французская судебная практика продолжает рассматривать вопросы на стыке международного частного права и социальных технологий. 23 марта 2012 г. Апелляционный суд (1-я палата) г. По вынес решение, обстоятельства которого могут быть интересны не только специалистам в области международного частного права, но и всем пользователям социальных сетей.

Неожиданно для меня самого, публикация небольшого отклика к прочитанной в региональной прессе заметке и последовавшего за ним комментария к вынесенному Дзержинским судом Санкт-Петербурга решению в связи с разделом детей между российской гражданкой Гринь и американским подданным МэкИлрэтом вызвала не только интерес читателей блога www.pravo.ru. Опубликованный материал привел к знакомству с некоторыми участниками этой семейной драмы, персонажами ряда других продолжающихся аналогичных дел, с представителями ряда ассоциаций, которые сочли возможным связаться со мной.

В заметке и комментарии речь шла о проблемах коллизии юрисдикций, встающих в связи с бракоразводными процессами наших соотечественниц, вернувшихся в Россию от иностранного мужа. Вернувшихся, чаще всего, с детьми и пытающихся обращаться к российскому правосудию в надежде решить возникшие у них за пределами Родины проблемы.

Оказалось, что вопрос остро стоит не только в юридической сфере, где отсутствие координации и налаженных механизмов взаимодействия между российской и иностранными правовыми системами, позволяют, в некоторых случаях, использовать российский правопорядок как убежище, на которое не распространяются вынесенные в других странах судебные решения, не отвечающие ожиданиям соотечественниц. Тема затрагивает какие-то тонкие душевные струны простых людей, не связанных с правом профессионально.