Произошедшее в августе 2012 г. ДТП на Кутузовском проспекте со смертью двух человек потрясло общество и приковало к процессу большое внимание Причиной стало то, что виновником ДТП оказался иеромонах Илия (Павел Сёмин), который предположительно в состоянии алкогольного опьянения ударился на большей скорости на принадлежащем ему Мерседесе Гелендвагене в Skoda Octavia в результате чего погибли двое дорожных работника, которые оказались в ту ночь на месте ДТП по долгу своей работы.
Одним из наиболее распространённых заблуждений у зарубежных инвесторов, желающих вложить свой капитал в недвижимость или просто у граждан, решивших приобрести объект в Германии, является мысль: «были бы деньги и объект подходящий, а оформить покупку — дело техники».
Забывают при этом такие граждане о том, что они являются «иностранцем», при том из стран, невходящих в ЕС, что может стать не только препятствием для сделки, но и предметом судебных разбирательств и отмене сделки.
Причин тому может быть множество. Некоторые из таких причин могут исходить из норм, регулирующих права иностранцев, некоторые из норм о контроле капитала, а некоторые — как ни странно — из норм, регулирующих права владения и управления объектом (WEG).
Но иногда сочетание таких норм становится причиной срыва сделки с последующими исками.
Казалось бы, инвестору и зарубежному покупателю должны быть рады в любой стране, тем более, если речь идёт о сделке, на которой зарабатывает и государство, привлекая из зарубежа нового налогоплательщика; и нотариусы, рассчитывающие свои гонорары, включая НДС, из суммы сделки; и продавец, наконец нашедший покупателя с деньгами, а не кредитными договорами.
Но не так всё просто и примером тому может служить одно из судебных решений в следующем деле.
Два гражданина России, жители Москвы, решили приобрести квартиру. Разумеется,
Советская юридическая наука крайне отрицательно относилась к судебному прецеденту – в силу не только политико-идеологических, но и, по-видимому, культурно-исторических причин [1]. Метаморфозы российского общества конца 80-х – начала 90-х годов, отразившиеся и на общественном, и на профессиональном групповом правосознании, привели к тому, что вот уже более декады в российской юридической науке не утихают споры о возможности полного или частичного признания судебного прецедента как источника права, о его функциональной значимости для правовой системы России [2].
В начале марта Президент РФ подписал Федеральный Закон от 04.03.2013 N 22-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О промышленной безопасности опасных производственных объектов“. Согласно Закону меняются требования к опасным производственным объектам. Государственный контроль будет усилен по отношению к наиболее опасным объектам, а к наименее опасным наоборот ослаблен.
Закон вступил в силу с 15 марта 2013 г. Но ряд положений начнет действовать и позднее с 1 января 2014 г.
Президент России В.В. Путин недавно предложил идею объединения высших судебных органов страны — Высшего Арбитражного и Верховного судов. Планируется создание на их основе единого Высшего Суда Российской Федерации.
Работники, которым месяцами не платят зарплату, могут получить право выступать с инициативой банкротства предприятия. Проект закона «О внесении изменений в статью 4.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» одобрила правительственная комиссия по законопроектной деятельности.
В частности, законопроект предусматривает внесение в перечень признаков банкротства такое основание как долг по зарплате.
37. Продолжая тему глобальной гугло-мании, фейсбукизации и айподирования населения стоит отметить и некоторые решения судебных инстанций, пока негативных для человека разумного (homo sapiens) в пользу человека дигитализированного (homo digitalicus).
Так, общество потребителей подало иск против компании-устроителя лотореи, которая своим присутствием в социальной сети «фейсбук» использовала кнопку «нравится» в своеобразной интерпретации, а именно: Участие в лоторее возможно было только при условии нажатия кнопки «нравиЦа».
В 2000 году лидерами стран «Большой восьмерки» была подписана Окинавская хартия глобального информационного общества, манифестировавшая создание общества двадцать первого века на основе информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). В Хартии подчеркивается, что ответственность за внедрение новых технологий находится на правительствах, а финансирование — на государственном секторе. После этого во всех странах происходит активизация темы информационной открытости власти.